Зомбосвят (СИ) - Арьков Сергей

Тихонько пятясь задом, Емеля начал отступать к лестнице. Его не замечали. Он сделал еще несколько осторожных шагов, затем развернулся и пошел быстрее. Перед ним возникли ступени. Сияя от радости, Емеля взбежал по ним, и увидел впереди свет. У него получилось. Психи не заметили его исчезновения. К тому моменту, как они хватятся его, он уже будет недосягаем. И уж конечно им никогда не найти его, как только он доберется до автомобиля. Емеля заранее решил, что уедет далеко-далеко, за тысячу верст, а лучше за две. Найдет себе новое место, соберет новых лохов. И больше никому не позволит помешать своему наслаждению новым прекрасным миром.

Емеля заспешил по коридору, уже чуя пьянящий воздух свободы. Все-таки он был очень крутым парнем. Только крутость помогла ему облапошить психов и унести ноги. Но тут он задумался вот о чем — а как бы на его месте поступил Цент? Мудрый наставник не ограничился бы одним побегом. Он бы обязательно нашел способ прощально нагадить своим обидчикам. И Емеля ощутил тот же позыв. Нельзя просто взять и уйти после того, что они сделали. Эти уроды отняли у него все, кроме жизни. Неужели они не поплатятся за свое злодеяние?

Он достиг больших дверей, и в голове его молниеносно созрел план жестокой и чрезвычайно крутой мести. Эти двери, похоже, были единственным путем наружу. Они стояли распахнутыми настежь, но если запереть их снаружи, психи окажутся в ловушке. У них, конечно, хватало оружия, чтобы пробиться на волю, но и двери были не из какой-то хлипкой фанеры, а из толстого и прочного дерева. А если подпереть их с внешней стороны большим количеством тяжелых предметов, психам придется постараться, чтобы обрести свободу.

На Емелю словно нашло какое-то помрачение. Выход был рядом, а там его ждала машина и абсолютная свобода. Но вместо того, чтобы броситься прочь из пропитанного жутью монастыря, он принялся лихорадочно планировать страшную месть своим обидчикам. И довольно быстро родил блестящую идею — закрыть двери, ведущие к выходу из здания, и завалить их баррикадой. Пусть психи помучаются, преодолевая ее. Пусть пыхтят, потеют, пусть вспоминают крутого перца, отважного мстителя Емельяна Волкова. Отольются им все их злодеяния водопадами горьких слез.

Мысль о грядущем возмездии настолько захватила Емелю, что он позабыл обо всем на свете. Отважный мститель уже приготовился приступить к осуществлению своего замысла, когда вдруг случилось нечто, заставившее его застыть на месте с дико выпученными глазами. Липкий холодок ужаса пронесся по потной спине табуном мурашек. Волосы шевельнулись на голове. Парализованному страхом Емеле показалось (впрочем, а показалось ли?) что некто только что окликнул его по имени.

На всякий случай Емеля медленно огляделся, но ожидаемо не увидел никого подле себя. Да и кого он мог обнаружить здесь? Монастырь ведь пуст, а единственные люди в нем это он да группа психов. И уж подавно никто здесь не мог знать его имени.

Емеля постарался взять себя в руки. Ему просто померещилось. Кончено же! А как иначе? С ним такое уже бывало в первые месяцы после конца света, которые он прожил в одиночестве, пока не столкнулся с учителем Центом и по полной программе не вкусил его мудрости. В ту пору ему тоже иногда чудилось, что кто-то окликает его, и всякий раз, когда это происходило, Емеля сжимался от ужаса, поскольку ощущение было ну очень неприятное. И вот теперь оно повторилось.

— Мне просто показалось, — принялся убеждать он себя. — Мне просто показалось. Здесь никого нет.

В самый разгар самовнушения он услышал тихий нежный шепот. Незнакомый женский голос, ласковый и совсем не грозный, шепнул ему в ушко:

— Емеля.

Крутой перец подпрыгнул так высоко, что треснулся макушкой о низкий потолок.

— Кто здесь? — закричал он, дико вертясь на месте.

Но отлично видел, что рядом с ним никого нет.

Вооружившись отломанной от стола ножкой, он быстро обошел и осмотрел ближайшие помещения. Ни в одном из них не оказалось ни души, ни тела.

Емелю начало слегка трясти. Он решил, что ему пора срочно покинуть это нехорошее место. Монастырь с самого начал произвел на него гнетущее впечатление. Словно внутри обитало нечто страшное, но не очевидное, а затаившееся до срока. И тревожить этого обитателя ни в коем случае не следовало.

Емеля уже собрался направиться к выходу, когда вновь услышал тот же голос.

— Емеля, — ласково позвал он.

Если бы в этом голосе слышалось инфернальное рычание и скрежет огромных зубов, он и то напугал бы Емелю меньше, чем эти ласковые интонации доброй любящей бабушки, взывающей к обожаемому внучку.

— Кто вы и что вам нужно? — чуть не расплакался Емеля.

— Помоги мне, Емеля, — взмолилась незнакомка.

— Помочь? — повторил тот, одновременно щипая себя за бедро и отвешивая звонкую пощечину. Эти меры могли помочь в борьбе с галлюцинациями. Но даже болезнетворное физическое воздействие не заставило голос замолчать.

— Помоги мне, скорее, — взывала незнакомка.

Емеля мог поклясться, что голос звучит где-то совсем рядом с ним, словно собеседница стоит в двух шагах от него. Он еще раз огляделся. Никого не было. Кто же говорит с ним? Неужели призрак? Тут бы конечно можно было заявить, что призраков не бывает, но после успешно состоявшегося зомби-апокалипсиса подобные заявления нуждались в мощной доказательной базе. Полтора года назад все были уверены в том, что и зомби не бывает. А потом вон оно как все сложилось.

— Емеля, — воззвала незнакомка, — освободи меня.

— А вы где? — тупо спросил Емеля.

— Я объясню дорогу. Поспеши, Емеля. Поспеши.

— А вы кто?

Но незнакомка ловко ушла от прямого ответа на этот важный вопрос.

— Поспеши, Емеля, — гнула свое она. — Поспеши, родненький.

Было, конечно, страшновато, но Емелю обнадежил тот факт, что его собеседница разумное существо, что автоматически исключало ее из числа мертвецов. Те говорить не умели, только выли да рычали. Да и их гнилых мозгов все равно не хватило бы на то, чтобы связать два слова.

— Ладно, — облизнув губы, произнес Емеля, — хорошо, я вам помогу. Но что мне за это будет?

Емеля знал, что крутые перцы за просто так спину не гнут. Бесплатно геройствуют только дураки, а крутой пацан потеет за награду. И каждая капля его пота бесценна.

— Все, что захочешь, — посулила незнакомка.

— А что у вас есть? — спросил Емеля, возжелавший конкретики. Слишком часто его обманывали в жизни. Обещали неопределенные златые горы, а когда доходило до расчета, те внезапно оборачивались жалкими кучками, притом отнюдь не злата.

— Я защищу тебя от злых людей, — пообещала незнакомка.

Вот это Емеле понравилось. Поблизости как раз находились злые люди, которым он страстно желал всего самого наихудшего.

Словно прочтя его мысли, собеседница посулила:

— Я покараю их всех. Только освободи меня.

— Ну, ладно, — решился Емеля, предвкушая скорую месть. Зверская гибель психов доставит ему великое удовольствие. Ради такого стоило пойти на небольшой риск. Ведь кто не рискует, тот лох.

— Поторопись же, — призвал голос.

— А куда идти?

— Я объясню.

И действительно, голос начал отдавать ему команды по типу: прямо, направо, налево. Емеля послушно выполнял их, заколебавшись лишь раз, чтобы спросить:

— Послушайте, а тут точно нет мертвецов?

— Здесь святая обитель, — прозвучало в ответ. — В ней нет места силам ада.

— А, хорошо, — успокоился доверчивый Емеля и продолжил путь, ведомый подсказками незнакомки.

Глава 24

Дверь долго и упорно сопротивлялась натиску, но в какой-то момент изнутри донесся сильный грохот, и та поддалась. Костя и Леха последним решительным усилием приоткрыли ее на достаточную ширину, чтобы самый миниатюрный боец их маленького отряда сумел протиснуться сквозь образовавшуюся брешь.

— Все, достаточно, — остановила их Вика. — Я смогу пролезть.

Павел схватил ее за руку и взволнованно предположил: