Сеть дронов - Александр Иванов

Что за ботва? Чего ожидайте? Меня что, вырубили? Тогда почему обрыва связи нет? Какие ещё ошибки? Сволочи, с-собаки, с-с… А, чёрт, не могу больше… Он вывалился из кресла, скинул обруч и прямо в перчатках убежал… куда надо. Через пару секунд, подтягивая штаны, он влетел в кресло, натянул обруч — ничего, всё по-прежнему — «Ожидайте». Чего ожидайте, где связь? Если оборвалась, где сообщение — «Обрыв связи», если нет, то чего ожидать? Бред какой-то…

У него мелко тряслись руки, и противно дрожало внутри. Вот тебе и всё сотрудничество. Дрон Корчмаря, наверное, пропал. Страшно жалко. Страшно жалко, что я даже ни одного гада рубануть не успел. А-бид-на. Ну, так что, сколько ещё ждать? Может перегрузиться и по новой зайти? Вот тебе и шпионские игры, опять меня выкинуло, на самом интересном месте. И с того же места. Хотя… тот раз, ничего ожидать не предлагалось. Может ещё не всё? Может, и не всё. Чёрт, вот влип. Чем это меня стукнуло? Такое чувство, что кто-то сверху. Как выстрел. И всё, как отрезало. Да, что же там происходит? Совершенно невозможно терпеть. Войти, войти, войти, как же мне войти?

Никакого плавного перехода, никакого медленного слияния — вдруг и сразу он оказался лежащим на краю обрыва. Внизу, метрах в двадцати от него у костра толпились «головоглазы», обступив со всех сторон Верховного Назгула. Они громко шумели. Над толпой рокотал голос Лика Запада:

— А мне плевать, что подумает Служба Безопасности ДР и эти долбаные вояки! У меня свои установки. Меня больше волнует то, что вы провалили элементарное задание — доставить дрона к берегу, дождаться лодки и предать его из рук в руки посыльным Корпорации. И это после того, как мы с великим трудом смогли его поймать. Что могло быть проще? Доставить и передать. Или вы хотите дождаться участи Инквизиторов? Я что, должен за каждым бегать и учить его правильно выполнять приказы? Мы что, по-вашему, здесь в игрушки играемся? То, что вы заманили его сюда, это верное решение, Базука. В какой-то мере, вы смягчили этим свою участь. Тем более что наши подозрения подтвердились — он может слышать прототипы. Это наша удача и мы её не упустим.

— Но Верховный, Служба Безопасности, наверняка, напичкала его жучками. Мы не можем его отправлять на поиски в таком виде, даже в бессознательном состоянии он опасен…

— Не волнуйтесь, Тадэуш, через несколько минут прибудут наши эксперты. Они сделают всё, чтобы вычистить его дрона и чтобы у наших недругов не было прямых подозрений. Потерпите немного. В СБ ДР думают, что установили с нами сотрудничество? Пусть думают так и дальше. А мы будем делать своё дело.

Опа-на, вот оно, как всё обстоит — всё-таки, действительно, они меня заманили, оказывается. И на вояк им наплевать, и на Службу. Бежать мне надо отсюда, вот что. Бежать. Он огляделся. Он лежал на краю один, и вокруг никого не было. Странно, сюда-то меня, зачем закинули? Боятся, что бы через меня не подслушали и не подсмотрели? Так надо было тогда меня за камушек спрятать, подальше, куда-нибудь. Чего тут-то выложили? Я же их как на ладони вижу. Далековато, правда, оттащили, но всё равно. Чепуха какая-то. И тут он вдруг увидел себя. Как раз в отдалении, и как раз за камушком — лежал его «лизард», в состоянии транса. Как раз недалеко от… себя. От себя!!!?

— Вы получаете какую-нибудь информацию от него сейчас?

— Нет. Они заблокировали канал «глушилкой» и, судя по всему, уложили его в отдалении. Встроенная автономная камера фиксирует бок камня, а микрофоны — шум ветра и отдалённый ропот. И всё.

— То есть, они не поверили в ваше «наивное» неведение.

— Похоже, да. И, похоже, с его дроном придётся расстаться. Скорее всего, они «пересадят» его в свой. Мотивируя это внезапной неисправностью. Официально мы не сможем им возразить. Хотя протест всё равно направим, на самом высоком уровне.

— Ну, что ж, хороший дрон — ощутимая потеря. Тем более что, это личный дрон вашего друга, как вы говорите. А он настоящий профессионал, и его дроны отличаются уникальной настройкой.

— Да, конечно. Нам будет очень жалко, если дрон попадёт в руки наших западных э-э… партнёров.

— Так. И вы полагаете, что обострение событий достигает именно такого уровня, когда необходим протест с нашей стороны, не преувеличиваете?

— Нет. Я уверен, необходим именно протест. Ну, мы не Островной клан, в конце концов, мы официальная организация, ведущая Проект Острова дронов. Накладывать более серьёзные санкции рановато, а вот протест, выраженный в форме недоумения, будет в самый раз.

— Ну, если вы так считаете, то я не возражаю. Выражайте протест. Теперь на счёт агента. Вы действительно были не в курсе, что им занимается наш резидент?

— Очевидно, агент и сам был не в курсе этого факта. У вас очень профессиональные сотрудники, а парень… э-э… просто парень, без особых хитростей.

— Ну, что ж, тогда этот вопрос мы оставим на усмотрение наших сотрудников. Юноша, очевидно, особыми талантами не блещет. Ну, может со временем, после соответствующей подготовки и если согласится нам помогать… А как вы, всё-таки рассчитывали получать от него информацию, из другого дрона, без жучков?

— Да, ничего хитрого. Прямое общение. Мы определили его координаты вне сети. Конечно, конфиденциально. И с вашего благословления.

— Разумно, но… грубовато. Нарушается этика игры. Нам не следует забывать, что это всё-таки игра. И в игре недопустимо действовать неигровыми методами. Это ваше «читерство», должно быть очень веско аргументированным. Этак и они, чего доброго, захотят его похитить. В реале. А нам придётся, в реале, его охранять. Так мы, не дай Бог, выйдем в область действия… Сами знаете кого. Кстати, а вы уверены, что этот «чёрный дрон», и есть один из пропавших, два года назад, из нашей лаборатории на Острове, прототипов? Они ведь считаются уничтоженными, не существующими. И, честно говоря, по нашим данным, особой ценности собой не представляют.

— Я в курсе этой истории. Тем более что, ведущим специалистом этого проекта был другой из моих, близких в прошлом, друзей.

— Да, я знаю. Эти ваши юношеские игры в двенадцать «К». Весьма романтично. В наше время такое поведение не вызовет понимания со стороны окружающих.

— Согласен с вами. В наше время тоже не все отличались подобным альтруизмом. Кстати, мой друг сейчас в очень тяжелом состоянии. Уже больше года он лежит в коме. Состояние тяжелое, но стабильное. Почти полная атрофия двигательных функций, но дышит сам, и питается жидкой пищей сам. При этом медицина фиксирует мозговую деятельность, на обычном уровне, словно он просто спит.

— Даже так. Интересно. А он не подключен к сети дронов, случайно? Вы, кажется, проводите эксперименты со стар…шими товарищами на предмет стимуляции мозга.