Решения, принятые после полуночи - Рейчел Хиггинсон

— Эзра тоже наш приятель, — объяснил Уилл Ризу и мне. — У него четыре или пять ресторанов в городе.

— О, вау, — пробормотала Риз. — Могу ли я знать какие-нибудь?

И Киллиан, и Вера закатили глаза. Уилл рассмеялся:

— Возможно. У него «Бьянка», «Сарита», «Лилу»… и ещё один, название которого я никак не могу вспомнить.

— Молли заставила его продать его, — объяснила Вера о четвертом ресторане. — Она хотела покончить с его бывшей женой.

Уилл рассмеялся.

— Что ж, хорошо для нее.

— Но теперь они открывают новый. Ты никогда не угадаешь название.

— Скажи, что это не Молли.

Уилл выглядел испуганным. Он повернулся к нам и объяснил.

— У него есть привычка называть рестораны в честь бывших подружек. Но Молли — его жена. Она бы разозлилась, если бы он назвал ресторан в её честь.

Киллиан проворчал несколько ругательств и вмешался, чтобы объяснить:

— Вместо этого он назвал его в честь своей крестницы, — она покровительственно положила руку на голову дочери. — Скаут.

— О, это очаровательное имя, — заверила я ее, улыбаясь милой маленькой девочке.

— Для ребенка, — проворчал Киллиан, — а не для ресторана.

— Киллиан злится, потому что мы подумывали о нем для нашей второй кухни. Он думает, что Эзра схватил название первым, чтобы помешать нам. Мы участвуем в гонке «кто первым откроет свой новый ресторан». И под «мы» я имею в виду Киллиана и Эзру, конечно.

— На победителя ставятся деньги, — прошептал нам Уилл. — Много денег, если ты хочешь участвовать в этом.

— Ты мне этого не говорил! — Вера резко повернулась к мужу. Хорошо, что он все еще держал Скаут.

— Шеф, — позвал кто-то из отгороженной занавеской кухни.

Киллиан ухмыльнулся нам.

— Спасён зовом. Приятно было познакомиться со всеми вами. Оставьте нам хорошие отзывы, — затем он ушел, все еще держа на руках свою дочь.

Лицо Веры было совершенно раздраженным.

— Я продолжаю говорить ему, что он не может позволять ей болтаться с ним на кухне. Она полна стольких опасных вещей. Ножи, горелки, специи. Он никогда меня не слушает.

— Он просто хочет, чтобы она росла, зная, какой жизнью ты живешь, — сказал Уилл, вступаясь за своего друга.

Она одарила его убийственным взглядом, который поверг бы в прах более слабого человека.

— Итак, ты намекаешь, что оставишь своих малышей в баре с собой?

Уилл подавился смехом.

— Это другое дело.

— Правда? — она развернулась и потопала, эм, заковыляла на звуки лязгающих кастрюль и сковородок.

— Я не думаю, что она действительно сумасшедшая, — пробормотал Уилл, совсем не уверенный в себе.

— Она, вероятно, собирается плюнуть в твою еду, — задумчиво сказала Риз.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Или хуже.

— Они кажутся милыми, — сказала я.

Он странно посмотрел на меня.

— Я начинаю думать, что ты всех считаешь милыми.

То, что он сказал, не было изначально плохим, но то, как он это сказал, выглядело как оскорбление. Поэтому инстинктивно я возразила:

— Это неправда. Я не думаю, что все такие уж милые.

— Да, ты так думаешь, — это прилетело от Риз, которая была предателем и встала на сторону Уилла.

— Ты думала, я был милым, — добавил Уилл, произнося это так, как будто это была самая глупая вещь на свете.

Я просто посмотрела на него.

— Ты хороший.

Риз сказал:

— Помнишь, как ты подружилась с той девушкой на втором курсе, которая продолжала воровать у тебя?

— Хотя она действительно не была милой, — я начинала понимать их точку зрения.

— Да, но тебе потребовалась неделя, чтобы понять это. И это было только тогда, когда она действительно украла твоего парня.

Я скрестила руки на груди.

— Он не был моим парнем.

Они оба смотрели на меня. Риз обвиняла меня во вранье. И Уилла это больше позабавило, чем пошло ему на пользу.

— Я просто хотела, чтобы он был моим парнем.

Они разразились смехом на мой счёт. Что ж, я была рада, что они, по крайней мере, поладили.

Все больше людей просачивалось в палатку, передавая билеты кому-то, кто принимал их у двери. Джона присоединился к нам через несколько минут вместе с Элизой и Чарли.

— Это встреча выпускников по работе, — сказала Элиза, подходя. — Привет, детка.

Она притянула меня в объятия, затем я представила ее Риз.

Я знала, что они поладят. Это был не вопрос. Они обе были красотками-боссами с отличным стилем и не склонными к мелкой ревности. Что было не любить друг в друге?

— Официантка, верно? — спросил Джона, протягивая мне руку для пожатия.

Я еще не была сильно влюблена в этого парня, но Элиза ворвалась и спасла меня.

— Ты серьезно, Джона? Не будь мудаком.

— Что? — он сделал вид, что обиделся на то, что она бросила ему вызов.

— Она права, Джона, — эхом отозвался Уилл. — Прекрати это дерьмо.

— Что я сделал?

— Я Лола, — сказала я ему, взяв его за руку, просто чтобы избежать конфликта. — Это моя подруга, Риз, адвокат.

Я добавила в ее профессию, чтобы подразнить его, но он услышал адвокат и сразу же был очарован. Как и большинство мужчин.

Я подумала об этом на секунду, рабочие места и то, как мы придаем им ценность. Они были частью того, что делало нас и составляло нашу жизнь. Но на самом деле это были совсем не мы.

Если бы я представилась как руководитель отдела роста и развития «Органикс», быстрорастущей сети органических продуктовых магазинов по всей стране, заинтересовался бы Джона вдруг историей моей жизни? Точно так же, должна ли я чувствовать себя менее интересной только потому, что в настоящее время у меня была работа официантки? Сделало ли это меня официанткой в экзистенциальном смысле?

Или как насчет Уилла? Он был совладельцем одного из самых интересных баров Дарема, знатоком всех сортов пива и коктейлей, а также барменом — то, что он действительно, действительно любил делать. Если бы я встретила его как бармена, а не как совладельца бара, в котором хотела работать, думала бы я о нем по-другому? Был бы я менее впечатлена?

Как грустно было бы упустить все, чем был Уилл, отбросив его из-за его профессии? Я бы никогда не узнала его сухое, скрытое чувство юмора или мягкие, нежные стороны его характера, которые до сих пор оставались загадкой. Я бы не увидела всех этих тайных улыбок, которые заставляли мое сердце биться быстрее даже сейчас. И я бы не почувствовала той целительной силы, которую может предложить новая и близкая связь.

В конце концов, мы все были просто людьми. Людьми,