От Дубно до Ростова - Алексей Исаев

Связь. Связь называется одной из главных причин неудач РККА в начальном периоде войны.

«Так, например, 36–й стрелковый, 8–й и 19–й механизированный корпуса не имели радиосвязи во время наступления в районе Дубно»[269].

Даже наличие «Инмарсата» вряд ли могло помочь командирам 8–го и 19–го механизированных корпусов. К моменту получения задачи на наступление в сторону Дубно 8–м механизированным корпусом 19–й корпус под командованием Н. В. Фекленко уже был отброшен к окраинам Ровно. Соединения Юго-Западного фронта получали все необходимые распоряжения, и проблемы со связью никоим образом не могут объяснять неуспехи Красной Армии. Проблемы со связью были лишь одной из причин, не самой существенной. Радиофикация войск имела лишь тактическое значение. Фронт управлял армиями с помощью обычных проводных средств коммуникаций:

«1. Проводные средства связи при всех условиях разрушения могут быть восстанавливаемы и являются для фронтовых связей могучим средством обеспечения управления.

2. Радиосредства связи при отсутствии проводной связи могут обеспечить управление в ограниченном размере (недостаточная пропускная способность)»[270].

Связь плохо работала в первые дни войны из-за неотмобилизованности соответствующих подразделений. Уже к концу июня части связи получили необходимый персонал и смогли сравнительно эффективно поддерживать работоспособность сети связи фронта.

Тактические выводы. Контрудары механизированных корпусов показали, что, несмотря на значимость качеств танков, ход сражения механизированных соединений определяется результатами артиллерийской дуэли. Значимость артиллерии в бою с применением танков показали еще первые бои стальных властелинов поля боя. В описании боев апреля 1917 г. мы читаем:

«Продвижение танков по местности, находившейся под убийственным огнем неприятельской артиллерии, не могло дать значительных результатов, так как пехота не могла следовать за ними»[271].

Организация взаимодействия с артиллерией у немцев осуществлялась созданием компактных временных объединений, боевых групп:

«Танки с прицепными противотанковыми орудиями и тягачи с орудиями 75– и 105–мм калибра распределяются по колонне равномерно, что обеспечивает организацию противотанковой обороны»[272].

Мощная артиллерийская поддержка позволяла немецким танковым соединениям, не обладая выдающимися по своим техническим характеристикам танками, эффективно подавлять противотанковую оборону частей РККА и продвигаться вперед.

Напротив, слабое взаимодействие с артиллерией не позволяло советской стороне эффективно использовать защищенность танков новых типов и мешало результативному применению танков старых типов. Постоянные поправки на общее число танков и процент в этом числе Т–34 и КВ — это следствие неправильной тактики применения механизированных войск в начальном периоде войны. Т–34 и КВ можно было применять неправильно — без тесного взаимодействия с артиллерией и пехотой. При этом даже достигались какие-то положительные результаты. Применение в таком стиле танков Т–26 и БТ было подобно попыткам пробить кирпичную стену бросанием в нее стеклянной посуды. Нельзя сказать, что такое наблюдалось сплошь и рядом. М. И. Потапов постоянно старался использовать механизированные соединения армии, оснащенные танками Т–26, совместно с пехотой. И. Н. Музыченко создал подвижную группу из пехоты, артиллерии и танков. Однако на направлении, где решалась судьба приграничного сражения, дела обстояли из рук вон плохо. Командование фронта не смогло организовать совместных действий 36–го, 37–го стрелковых корпусов с 8–м и 15–м механизированными корпусами. Удары танковых дивизий также не были поддержаны артиллерийскими полками корпусного звена. Все это способствовало проигрышу артиллерийской дуэли и боя пехоты. В контрударах 8–го и 150–го механизированных корпусов под Берестечко и Дубно ярко проявилось несовершенство организационной структуры танковых соединений РККА. Недогруженные пехотой и артиллерией и перегруженные танками дивизии сравнительно свободно сдерживались немецкими пехотными и танковыми соединениями. Сотни новых танков сами по себе не могли переломить исход сражения. Атаки Т–34 и КВ без серьезной артиллерийской и пехотной поддержки благополучно отражались немцами с помощью 105–мм корпусных пушек, 88–мм зениток.

Причиной слабой артиллерийской поддержки танковых атак были, во-первых, органические пороки организационной структуры мехкорпусов в целом и танковых дивизий в частности (о чем сказано в предисловии). Во-вторых, существенную роль играла неотмобилизованность свежесформированных дивизий. Многие из них не имели достаточного количества тракторов для перемещения своего артиллерийского парка.

Не нужно также забывать, что новые танки были не идеальными. В отчете командира 10–й танковой дивизии читаем следующее описание недостатков танков новых типов:

«1. По танку КВ

а) При попадании снаряда и крупнокалиберных пуль происходит заклинивание башни в погоне и заклинивание бронированных колпаков.

б) Двигатель — дизель имеет малый запас мощности, вследствие чего мотор перегружается и перегревается.

в) Главные и бортовые фрикционы выходят из строя.

2. По танку Т–34

а) Броня машин и корпуса с дистанции 300–400 м пробивается 37–мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 20–мм бронебойным снарядом. При преодолении рвов вследствие низкой установки машины зарываются носом, сцепление с грунтом недостаточное из-за относительной гладкости трактов.

б) При прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя.

в) Гусеница машины слабая — берет любой снаряд.

г) Главный и бортовые фрикционы выходят из строя»[273].

20–мм бронебойный снаряд — это не только боеприпасы 20–мм орудий танков Pz. Kpfw. II, но и бронебойные выстрелы 20–мм зенитных автоматов. При отражении атак советских танков применялись не только 88–мм полуавтоматические, но и 20–37–мм автоматические пушки приданных вермахту зенитных подразделений люфтваффе.

С технической точки зрения бичом новых танков был малый ресурс двигателя В–2: не более 40–70 часов работы в танке. Это порождало массовый выход из строя новых танков после длительных маршей. Старые машины уже, как правило, имели за плечами марши по дорогам Польши в сентябре 1939 г., и моторесурс их двигателей был значительно снижен — до 70–100 часов.

Все эти факторы привели к тому, что несколько тысяч танков, которыми располагали механизированные корпуса Юго-Западного фронта, сгорели как свеча в приграничном сражении. Часть танков была перемолота в бою с противотанковыми заслонами немцев, часть была просто брошена при отступлении.

Проще всего показать судьбу танкового парка Юго-Западного фронта на конкретных примерах. Достаточно характерную картину дает 10–я танковая дивизия, одна из первых вступившая в бой (см. табл. 2.3). Потери приведены по данным на 1 августа, но подавляющее большинство их приходится на период приграничного сражения.

Пусть читателя не удивляет словосочетание «горюче-смазочные». Одной из проблем двигателя В–2 был высокий расход масла. Фактически запас хода танков, оснащенных этим двигателем, ограничивался в большей степени маслом, чем емкостью топливных баков. Позднее, по опыту войны, один из запасных баков постоянно держали заполненным маслом и доливали его по мере надобности в систему смазки двигателя.

Из 800 автомашин 10–й танковой дивизии 210 ЗИСов и ГАЗов были потеряны от артиллерийского огня и ударов с воздуха, 34 автомашины остались с водителями в окружении из-за технических неисправностей и из-за отсутствия бензина, 2 автомашины, поврежденные огнем противника, были брошены в связи с невозможностью их эвакуировать при общем отходе части, 6 машин застряло на препятствиях и 41 машина оставлена при отходе части из-за технических неисправностей и невозможности их восстановления.

Таблица 2.3. Распределение потерь танков 10–й танковой дивизии

Характер потерь Число потерь но маркам машин Итого КВ Т–34 Т–28 БТ–7 Т–26 Бронемашин 1 Разбито и сгорело па поле боя 11 20 4 53 7 13 108 2 Вышло из строя при выполнении боевой задачи и осталось на территории, занятой противником 1 4 2 2 4 13 3 Не вернулось с экипажами с поля боя после атаки И 3 — 3 3 7 27 4 Сгорело в результате бомбардировок — — — 1 — 4 5 5 Осталось с экипажами в окружении противника из-за технической неисправности или отсутствия горюче-смазочных материалов 2 6 1 9 6 Осталось из-за отсутствия горюче-смазочных материалов и невозможности его подать, так как район расположения машин захвачен противником 4 2 6 7 Пропало без вести с экипажами — — 3 — — — 3 8 Уничтожено на сборных пунктах аварийных машин в связи с невозможностью эвакуировать при отходе 7 1 6 6 20 9 Оставлено при отходе части по техническим неисправностям и невозможности восстановить и эвакуировать 22 6 15 28 10 14 95 10 Застряло на препятствиях с невозможностью извлечь и эвакуировать 3 1 2 10 2 3 21 Всего 56 32 44 100 24 51 307

Как мы видим, из 307 боевых машин на поле боя дивизией потеряно 153 танка и бронемашины, что составляет 50 %. Еще 20 машин было уничтожено на сборных пунктах аварийных машин, где собирались поврежденные огнем противника танки. Это прибавляет еще 7 % к списку потерь в результате непосредственного воздействия противника. 21 машина застряла в болотах и речках, что составляет 7 % от общего числа потерь. Наконец, наиболее обидный пункт — это 95 машин, потерянных из-за технических неисправностей и невозможности восстановить и эвакуировать их. Это почти треть общего числа потерь, 31 %. Следовательно, почти половина боевых машин была выведена из строя непосредственно в результате боя, вторая же половина в своем большинстве вышла из строя по техническим неисправностям при отходе дивизии или уничтожена на сборных пунктах аварийных машин.