Марш обреченных - Владимир Свержин

– Почему? – задаю я провокационный вопрос.

– Ну, это совсем просто, – усмехается Коновалец.

Он великолепно знает, что мне понятны мотивы его действий, поэтому выкладывает сейчас ход своих мыслей, чтобы продемонстрировать свою добрую волю и стремление к сотрудничеству.

– Я был на даче после смерти Олега. Все эти байки про бандитское нападение могут пройти для дураков, мне они показались крайне сомнительными. Олег не занимался теми, кто действует подобным образом. Значит, это не месть. Ограбление? Возможно, но маловероятно. Почерк не тот. Что тогда? Наемный убийца! Свалить человека одним ударом – дело непростое. А уж такого здоровяка, как Олег – тем паче. Я съездил на дачу и увидел там веселую картинку. Что я буду рассказывать, вы сами все видели. После этого, если и какие сомнения были, – исчезли. Но я не о том. Приедь я сейчас прямо на дачу, да застань вы меня там, доказывай потом, что я не верблюд. Ребята вы, я погляжу, расторопные, к чему мне головой рисковать? Дорога к даче не бойкая, ночью и подавно. Так что всех-то делов было дождаться, покуда вы поедете туда, а затем – обратно. Но вы, черт возьми, молодцы. Я полагал, что за вами до дома прокачусь.

– Спасибо за похвалу. Если можно, ещё один вопрос. Почему вы не очистили тайник?

– Уважаемый Александр Васильевич, кроме чисто технических трудностей – стол тягать, шифр вычислять и далее в том же духе, есть ещё и другие: прежде всего, это не мое дело. Когда Олег его вел, у него были на этот счет свои планы. Я в них не участвовал. Возможно, он рассматривал мою кандидатуру, как запасной вариант. Это мне не известно, но я знаю другое: мой друг ничего не делал зря. Так что все идет по плану. А теперь, когда мы познакомились, если вы не возражаете, я отвезу Егора домой. Мать волнуется. И вот еще, Александр Васильевич, в отличие от вас, я действительно контрразведчик. Смею вас уверить, неплохой. Так что, если вдруг что, мой номер в памяти вашего телефона. Олег был моим лучшим другом, и дело, за которое вы взялись, было делом всей его жизни. Его последним делом, об этом тоже не стоит забывать. Будьте осторожны. Надеюсь, вам повезет больше. Все, чем могу вам помочь, просите без стеснения. И… удачи вам, ребята!

Глава 24

Мы с Валерой стоим на обочине, глядя как все дальше и дальше от нас светятся фары черной «Волги» полковника Коновальца.

– Санек, а мне этот мужик понравился, – с какой-то мечтательной ноткой в голосе произносит Валера. – Здорово он нас закомпостировал.

– Это уж точно, – киваю я. – Рисковый мужик. Погорячился бы, мог на пулю нарваться.

– Ну так на то и спец, чтобы не горячится. Да ты не хмурься. Радуйся, что тебя свой проколол. Оно даже полезно время от времени по морде получать. Чтобы форс бандитский чересчур не развивался.

– Ладно, Валера, умерь восторги. Садись за руль. Возвращаемся на базу. А на счет этого полковника, дай Бог, чтобы мы с тобой не ошиблись. Этот контрразведчик был бы нам очень кстати. Но, на всякий случай, наведи справки, кто да что. Авось, да вдруг…

– Наведи, наведи, – ворчит напарник, – что я, отдел кадров, что ли? Или он – звезда мировой эстрады?! Одного вынь да положь, другого!.. Обратись в Голливуд! Там это умеют. Садись в машину! Поехали.

Мы мчимся в Москву, и я чувствую себя этаким матерым авантюристом, отрывшим на необитаемом острове пиратский клад. И в голове вовсе некстати крутится залихватская песня:

«Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома!»

Уж сколько человек на этот сундук, не сосчитать, а сколько ещё будет… И думать об этом не хочется.

Привет тебе, родная пристань! Поздравь нас с удачным возвращением! Наш стройный бриг марки «BMW» вернулся из автономного плавания не только без пробоины в борту, но и с богатой добычей. Капитан Бирюков, за неимением портовых борделей, встречает нас распростертыми объятиями, и вместе с двенадцатым ударом часов на Спасской башне, задраивает люк за нашими спинами. День выдался чертовски напряженный, но вместе с тем на редкость удачный. Обещанный творцами «Капитала» переход количества в качество, явился нам почти что в виде мифического «блюдечка с голубой каемочкой».

Я бросаю взгляд на стол, где возле чернеющего колонками цифр дисплея громоздится презентованная нам Птахой банковская документация.

– Проверяю частотность расчетов, – поясняет Слава. – Пытаюсь определить приоритетные цели.

– Ну и как, получается?

– Так на так. Постоянных направлений довольно много. Но пойди разбери, где подшефный детский дом, а где, скажем, фонд поддержки изголодавшегося генералитета. Закончу этот прогон, прокатаю географию перечислений, потом – по величине сумм и так далее. Работы здесь надолго хватит.

– Тогда радуйся, – вставляет свое веское слово Валера. – Мы тебе ещё работенки привезли. – Он демонстрирует планшету так, будто это лампа Аладдина, только что обнаруженная им в собственном почтовом ящике. – Каково?

– Ящик? Хорош! – язвительно замечает Бирюков. – Кстати, господа офицеры, вы куда Георгия дели?

– За ним дядя приехал, – буднично отвечает мой напарник, словно речь идет, скажем, о пионерлагере в родительский день.

– Дядя?

Слава, не перебивая, слушает мой рассказ, лишь изредка кивая головой в самые пиковые моменты повествования, выражая этим свое согласие с нашими действиями.

– Кстати! – вовсе не кстати бросает он, когда я оканчиваю живописать нашу дорожную встречу. – Тагир выходил на связь.

– Так что ж ты молчишь?! – восклицает майор Пластун.

– Что, разве похоже, что я молчу? – парирует Мангуст четвертый.

– Ладно. Заканчивай пререкания, выкладывай, – спешу я навести порядок во вверенном моим заботам подразделении.

– Всенепременнейше! Добрался он нормально. Встретился со старыми знакомыми, те ему очень обрадовались…

– Питие кумыса и заедание его пловом разрешаю опустить.

– Пожалуйста, – пожимает плечами Слава, – о восточной кухне он ничего не говорил. Зато Тагир рассказывал, что его свели с неким «духом», который сначала воевал под командованием Дустума, а теперь, после того, как талибы полезли на Саланг, перешел к Ахмад-Шаху.

– Ну-ну, и что?

– Как ты, вероятно, догадываешься, этот поборник ислама не хадж[45] там совершает. Он родом с этой стороны реки.

Лет десять назад окончил Харьковское гвардейское танковое училище. Улавливаешь? – хитро прищуривается Слава.

– Улавливаю. Рассказывай дальше.

– Так вот. Разведка Ахмад-Шаха донесла, что у талибов имеется бронированный кулак в 1200 танков и порядка 200 БМП и БТР, а недавно появились танки, которые быстро ездят и метко стреляют. Тебе это ничего не напоминает?

– А как же! Более четко военспец что-либо говорил?

– Он лично наблюдал в районе Баграма четыре «восьмидесятки», – отвечает четвертый.

– Насколько я помню, в Баграме большой аэродром?

– Несколько лет тому назад был. Сейчас – не знаю. От талибов всего можно ожидать. Ты что, имеешь в виду переброску танков по воздуху?

– Именно.

– Задача не из простых! Тут легкомоторными авиетками не обойдешься, тут монстры из военно-транспортной авиации нужны. А для них горючки до хренячей мамы требуется и взлетка – не сто метров зеленого луга. Где взять?

– Выяснить надо. Почему бы не тот же Учкудук? Город, я вам скажу, более чем загадочный. Воткнут посреди пустыни Кызылкум. Оазис! Три колодца! Уж не знаю, как там с колодцами, а вот три шоссейки действительно есть. Плюс к этому – железная дорога. Причем, железка в Учкудук упирается, и дальше никуда не идет. Это вам как? Где это у нас видано, чтобы через пустыню в городок, куда никто особо не ездит, где ничего, кроме верблюдов не производят и не добывают, тянули столько магистралей? Здесь явно что-то не так!

– Дух полагает, что танки из тех, которые Украина поставляет Пакистану, – неуверенно произносит Слава. Мне прекрасно видно, что он и сам не больно верит в истинность этой версии. Просто подбрасывает поленья в огонь.

– Чушь, – отмахиваюсь я. – Во-первых, Украина поставляет Т-84. Во-вторых, в Пакистан пока что прибыла только первая партия, которую сейчас лихорадочно осваивают местные танкисты. И, наконец, в-третьих… Слава, ты представляешь себе, что такое талибы?

– Ну, в общем-то…

– Это смесь ислама суннитской версии с маоизмом.

– Хорош гибрид! – задумчиво чешет голову Валера. – Мичуринцы хреновы!

– Верно. Берем из маоизма благородное нищенство по принципу: «чем хуже, тем лучше», от суннитов – почти дословно повторенный горьковский афоризм: «кто не с нами, тот против нас», осеним все получившееся именем Аллаха и навязчивой идеей перекроить карту региона, с целью создания единого государства Пуштустан, куда, к слову, изрядный кусок Пакистана входить должен. Теперь представьте себе, что вы сидите в Исламабаде и управляете страной. Только-только вы получили первую партию очень дорогих бронированных игрушек. К этому времени у вас уже скопилось какое-то количество всяческой рухляди, которой не то что сражаться, только ишаков распугивать. И вдруг приходит к вам такой себе талибский имам, и говорит проникновенно: «Танк дай, да?! Мы у себя в Афгане всех к общему знаменателю приведем, и тобой займемся». Ты бы дал? Сильно в этом сомневаюсь. А если бы и дал, потому как состояние долгоиграющей войны по соседству тебе, в общем-то, вполне даже выгодно, то уж никак не новые. Как говориться, «обойдется цыганская свадьба без марципанов». Поэтому от Пакистана талибы могут дождаться только того, что Исламабад у нас закупал в те самые давние годы, когда только отгремела война. Хотя, в прежние годы Союз с Пакистаном в контрах был и о торговле оружием речь не шла. Так что, если там действительно наши модели, то это такой хлам, что упаси Аллах. Лавка древностей! Насколько я обладаю информацией, так оно и есть. В основном, и с той и с другой стороны идет не борьба моторов, а схватка металлолома. А вот на тебе, появились и новые машины. А это уже серьезно. Искать следы нужно здесь! Я в этом более, чем уверен.