Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения т 4-7 - Антон Чехов

{04314}

Сережин голос вдруг обрывается и наступает тишина. Я вешаю трубку и звоню минуты три, до боли в пальцах. - Соедините с "Эрмитажем"!- кричу я. - С рестораном, что на Трубной площади! Да вы слышите или нет? - Отлично слышу-с... Но здесь не "Эрмитаж", а "Славянский Базар". - Вы "Славянский Базар"? - Точно так... "Славянский Базар"... - Уф! Ничего не понимаю! У вас есть свободные кабинеты? - Сейчас узнаю-с... Проходит минута, другая... По трубке пробегает легкая голосовая дрожь... Я вслушиваюсь и ничего не понимаю... - Отвечайте же: есть кабинеты? - Да вам что нужно? - спрашивает женский голос. - Вы из "Славянского Базара"? - Из центральной станции... (Продолжение до nec plus ultra ).

{04315}

ДЕТВОРА

Папы, мамы и тети Нади нет дома. Они уехали на крестины к тому старому офицеру, который ездит на маленькой серой лошади. В ожидании их возвращения Гриша, Аня, Алеша, Соня и кухаркин сын Андрей сидят в столовой за обеденным столом и играют в лото. Говоря по совести, им пора уже спать; но разве можно уснуть, не узнав от мамы, какой на крестинах был ребеночек и что подавали за ужином? Стол, освещаемый висячей лампой, пестрит цифрами, ореховой скорлупой, бумажками и стеклышками. Перед каждым из играющих лежат по две карты и по кучке стеклышек для покрышки цифр. Посреди стола белеет блюдечко с пятью копеечными монетами. Возле блюдечка недоеденное яблоко, ножницы и тарелка, в которую приказано класть ореховую скорлупу. Играют дети на деньги. Ставка - копейка. Условие: если кто смошенничает, того немедленно вон. В столовой, кроме играющих, нет никого. Няня Агафья Ивановна сидит внизу в кухне и учит там кухарку кроить, а старший брат, Вася, ученик V класса, лежит в гостиной на диване и скучает. Играют с азартом. Самый большой азарт написан на лице у Гриши. Это маленький, девятилетний мальчик с догола остриженной головой, пухлыми щеками и с жирными, как у негра, губами. Он уже учится в приготовительном классе, а потому считается большим и самым умным. Играет он исключительно из-за денег. Не будь на блюдечке копеек, он давно бы уже спал. Его карие глазки беспокойно и ревниво бегают по картам партнеров. Страх, что он может не выиграть, зависть и финансовые соображения, наполняющие его стриженую голову, не дают ему сидеть покойно, сосредоточиться. Вертится он, как на иголках. Выиграв, он с жадностью хватает деньги и тотчас же прячет их в карман. Сестра его Аня, девочка лет восьми, с острым подбородком и умными

{04316}

блестящими глазами, тоже боится, чтобы кто-нибудь не выиграл. Она краснеет, бледнеет и зорко следит за игроками. Копейки ее не интересуют. Счастье в игре для нее вопрос самолюбия. Другая сестра, Соня, девочка шести лет, с кудрявой головкой и с цветом лица, какой бывает только у очень здоровых детей, у дорогих кукол и на бонбоньерках, играет в лото ради процесса игры. По лицу ее разлито умиление. Кто бы ни выиграл, она одинаково хохочет и хлопает в ладоши. Алеша, пухлый, шаровидный карапузик, пыхтит, сопит и пучит глаза на карты. У него ни корыстолюбия, ни самолюбия. Не гонят из-за стола, не укладывают спать - и на том спасибо. По виду он флегма, но в душе порядочная бестия. Сел он не столько для лото, сколько ради недоразумений, которые неизбежны при игре. Ужасно ему приятно, если кто ударит или обругает кого. Ему давно уже нужно кое-куда сбегать, но он не выходит из-за стола ни на минуту, боясь, чтоб без него не похитили его стеклышек и копеек. Так как он знает одни только единицы и те числа, которые оканчиваются нулями, то за него покрывает цифры Аня. Пятый партнер, кухаркин сын Андрей, черномазый болезненный мальчик, в ситцевой рубашке и с медным крестиком на груди, стоит неподвижно и мечтательно глядит на цифры. К выигрышу и к чужим успехам он относится безучастно, потому что весь погружен в арифметику игры, в ее несложную философию: сколько на этом свете разных цифр, и как это они не перепутаются! Выкрикивают числа все по очереди, кроме Сони и Алеши. Ввиду однообразия чисел, практика выработала много терминов и смехотворных прозвищ. Так, семь у игроков называется кочергой, одиннадцать - палочками, семьдесят семь - Семен Семенычем, девяносто - дедушкой и т. д. Игра идет бойко. - Тридцать два! - кричит Гриша, вытаскивая из отцовской шапки желтые цилиндрики. - Семнадцать! Кочерга! Двадцать восемь - сено косим! Аня видит, что Андрей прозевал 28. В другое время она указала бы ему на это, теперь же, когда на блюдечке вместе с копейкой лежит ее самолюбие, она торжествует. - Двадцать три! - продолжает Гриша. - Семен Семеныч! Девять!

{04317}

- Прусак, прусак! - вскрикивает Соня, указывая на прусака, бегущего через стол. - Ай! - Не бей его, - говорит басом Алеша. - У него, может быть, есть дети... Соня провожает глазами прусака и думает о его детях: какие это, должно быть, маленькие прусачата! - Сорок три! Один! - продолжает Гриша, страдая от мысли, что у Ани уже две катерны. - Шесть! - Партия! У меня партия! - кричит Соня, кокетливо закатывая глаза и хохоча. У партнеров вытягиваются физиономии. - Проверить! - говорит Гриша, с ненавистью глядя на Соню. На правах большого и самого умного, Гриша забрал себе решающий голос. Что он хочет, то и делают. Долго и тщательно проверяют Соню, и к величайшему сожалению ее партнеров оказывается, что она не смошенничала. Начинается следующая партия. - А что я вчера видела! - говорит Аня как бы про себя. - Филипп Филиппыч заворотил как-то веки, и у него сделались глаза красные, страшные, как у нечистого духа. - Я тоже видел, - говорит Гриша. - Восемь! А у нас ученик умеет ушами двигать. Двадцать семь! Андрей поднимает глаза на Гришу, думает и говорит: - И я умею ушами шевелить... - А ну-ка, пошевели! Андрей шевелит глазами, губами и пальцами, и ему кажется, что его уши приходят в движение. Всеобщий смех. - Нехороший человек этот Филипп Филиппыч, - вздыхает Соня. - Вчера входит к нам в детскую, а я в одной сорочке... И мне стало так неприлично! - Партия! - вскрикивает вдруг Гриша, хватая с блюдечка деньги. - У меня партия! Проверяйте, если хотите! Кухаркин сын поднимает глаза и бледнеет. - Мне, значит, уж больше нельзя играть, - шепчет он. - Почему? - Потому что... потому что у меня больше денег нет.

{04318}

- Без денег нельзя! - говорит Гриша. Андрей на всякий случай еще раз роется в карманах. Не найдя в них ничего, кроме крошек и искусанного карандашика, он кривит рот и начинает страдальчески мигать глазами. Сейчас он заплачет... - Я за тебя поставлю! - говорит Соня, не вынося его мученического взгляда. - Только смотри, отдашь после. Деньги взносятся, и игра продолжается. - Кажется, где-то звонят, - говорит Аня, делая большие глаза. Все перестают играть и, раскрыв рты, глядят на темное окно. За темнотой мелькает отражение лампы. - Это послышалось. - Ночью только на кладбище звонят... - говорит Андрей. - А зачем там звонят? - Чтоб разбойники в церковь не забрались. Звона они боятся. - А для чего разбойникам в церковь забираться? - спрашивает Соня. - Известно для чего: сторожей поубивать! Проходит минута в молчании. Все переглядываются, вздрагивают и продолжают игру. На этот раз выигрывает Андрей. - Он смошенничал, - басит ни с того ни с сего Алеша. - Врешь, я не смошенничал! Андрей бледнеет, кривит рот и хлоп Алешу по голове! Алеша злобно таращит глаза, вскакивает, становится одним коленом на стол и, в свою очередь, - хлоп Андрея по щеке! Оба дают друг другу еще по одной пощечине и ревут. Соня, не выносящая таких ужасов, тоже начинает плакать, и столовая оглашается разноголосым ревом. Но не думайте, что игра от этого кончилась. Не проходит и пяти минут, как дети опять хохочут и мирно беседуют. Лица заплаканы, но это не мешает им улыбаться. Алеша даже счастлив: недоразумение было! В столовую входит Вася, ученик V класса. Вид у него заспанный, разочарованный. "Это возмутительно! - думает он, глядя, как Гриша ощупывает карман, в котором звякают копейки. - Разве можно давать детям деньги? И разве можно позволять

{04319}

им играть в азартные игры? Хороша педагогия, нечего сказать. Возмутительно!" Но дети играют так вкусно, что у него самого является охота присоседиться к ним и попытать счастья. - Погодите, и я сяду играть, - говорит он. - Ставь копейку! - Сейчас, - говорит он, роясь в карманах. - У меня копейки нет, но вот есть рубль. Я ставлю рубль. - Нет, нет, нет... копейку ставь! - Дураки вы. Ведь рубль во всяком случае дороже копейки, - объясняет гимназист. - Кто выиграет, тот мне сдачи сдаст. - Нет, пожалуйста! Уходи! Ученик V класса пожимает плечами и идет в кухню взять у прислуги мелочи. В кухне не оказывается ни копейки. - В таком случае разменяй мне, - пристает он к Грише, придя из кухни. - Я тебе промен заплачу. Не хочешь? Ну продай мне за рубль десять копеек. Гриша подозрительно косится на Васю: не подвох ли это какой-нибудь, не жульничество ли? - Не хочу, - говорит он, держась за карман. Вася начинает выходить из себя, бранится, называя игроков болванами и чугунными мозгами. - Вася, да я за тебя поставлю! - говорит Соня. - Садись! Гимназист садится и кладет перед собой две карты. Аня начинает читать числа. - Копейку уронил! - заявляет вдруг Гриша взволнованным голосом. - Постойте! Снимают лампу и лезут под стол искать копейку. Хватают руками плевки, ореховую скорлупу, стукаются головами, но копейки не находят. Начинают искать снова и ищут до тех пор, пока Вася не вырывает из рук Гриши лампу и не ставит ее на место. Гриша продолжает искать в потемках. Но вот, наконец, копейка найдена. Игроки садятся за стол и хотят продолжать игру. - Соня спит! - заявляет Алеша. Соня, положив кудрявую голову на руки, спит сладко, безмятежно и крепко, словно она уснула час тому назад. Уснула она нечаянно, пока другие искали копейку.