Римлянин 2 (СИ) - "RedDetonator"

Таргус откусил кусочек от вишнёвого штруделя и с удовольствием его прожевал.

В его родном мире ничего подобного кулинарные мастера не изобрели, видимо, не было предпосылок.

Историю штруделя Таргус прослеживал до османских кулинарий, где, вероятно, и изобрели этот венец кулинарной мысли.

В его родном мире никакие турки-сельджуки не захватывали Малую Азию, соответственно никакого османского султаната не возникало, поэтому штрудель просто не имел шансов завоевать римские кулинарии.

«Это большая потеря для моей Родины…» — с сожалением подумал Таргус.

Пообещав себе вечером выполнить утроенную норму физических упражнений, он решительно съел ещё четыре штруделя и запил всё это брусничным соком.

— Будешь? — подвинул Таргус поднос к Зозим.

— Не откажусь, Ваше Величество, — карлица села в кресло для посетителей.

— Сейчас съем ещё один и поеду в «Нёр», — мысленно добавил ещё сто пятьдесят отжиманий Таргус.

— Новые легионеры преимущественно набраны из местного населения, — сказала Зозим. — И это уже вызвало несколько проблем.

В бокале осталась ещё четверть содержимого. К тому же осталось ещё два штруделя…

— Я знаю, — кивнул Таргус, прожёвывая очередные «сто пятьдесят отжиманий». — Инструкторы знают, что делать в случае самовольных оставлений части. Плетей у нас достаточно, а дисциплинарная когорта всегда рада новым пополнениям. Кстати, как поживает Арнольд? Давно его не видел.

— Он всё так же работает с господином фон Вольфом, — сообщила Зозим. — Как вы и говорили, шпионы становятся всё умнее и изощрённее, но и Следственный комитет не тратит время зря. Раскрываемость на высоком уровне, Арнольд настолько успешно справляется с «обработкой клиентов», что у него уже появилась репутация в шпионских кругах. Никто не знает его, но результаты его работы регулярно находят в канавах в Париже, в Лондоне, в Мадриде, а также в Риме.

— А Рим-то тут причём? — удивился Таргус.

— Ватикан тоже шлёт своих шпионов, Ваше Величество, — улыбнулась Зозим. — Они пытаются найти происки диавола в ваших деяниях, а также украсть какие-нибудь технологии по возможности. Моя сеть уже руку набила на доставке остатков от людей в разные уголки Европы.

— Формалин? — уточнил Таргус.

— Формалин, Ваше Величество, — кивнула Зозим с улыбкой.

Формальдегид — это незаменимая в работе бактериолога вещь. Получают его методом пропуска паров метанола над нагретой медной спиралью. Небольшие количества формальдегида можно получить даже в условиях небольшой кустарной лаборатории. А вот обладая мощностями химического отдела Промзоны…

Разбавляя формальдегид водой, а затем, стабилизируя всё это дело небольшим количеством метанола, можно получить формалин.

Иоганн Генрих Шульце, занимающийся желатиносеребряным фотопроцессом, уже использовал формалин для дубления желатина, что гарантированно обеспечит свой прорыв, когда дело дойдёт до производства кино и фотоплёнки.

Формалин, обладая не самой сложной технологией производства, оказался крайне полезным в различных областях деятельности Промзоны: от дубления кожи, до упрощения работы микробиологов, до этого не имевших средств фиксации образцов.

Даже у Арнольда нашлось ему эффективное применение: вероятно, он вымачивал трупы своих жертв в формалине, чтобы они не слишком испортились во время путешествия к адресату.

Тактика отправки изуродованных тел шпионов отправителям — это идея самого Арнольда, который посчитал, что его труды оказываются незаслуженно забытыми. Таргус сначала подумал, что его подопечный сошёл с ума, но в итоге задумку оценил и дал «добро».

Три раза подумаешь, прежде чем соваться в Шлезвиг со шпионскими замыслами, когда твои «коллеги» бесперебойно возвращаются домой в таком непрезентабельном и очень неаппетитном виде.

«Официальных» шпионов, то есть дипломатов, если они не переступают определённую черту, Следственный Комитет Шлезвига не трогает, но внимательно отслеживает.

Ещё лет семь-восемь усердного труда Арнольда и у сопредельных стран будет отбито всяческое желание вынюхивать что-либо в Шлезвиге.

— Ладно, нечего засиживаться, — встал из-за стола Таргус. — Продолжай работу, ты отлично справляешься. Настанет момент, и ты удостоишься титула герцогини.

— Рада стараться, Ваше Величество, — радостно улыбнулась Зозим.

— Как у тебя, кстати, с матримониальными делами? — вспомнил Таргус.

— Не вижу достойных кандидатов, Ваше Величество, — посмурнела Зозим.

— Ничего, со временем найдётся кто-нибудь, удовлетворяющий твоим требованиям, — приободрил её Таргус. — Только не из знати. Аристократишки сразу начинают рваться к власти, а мне тут всяких выпендрёжников не надо. Выбери обычного парня, возможно, из легионеров. Главное, что ты можешь себе позволить — это выйти замуж за того, за кого хочешь, а не за кого надо, хе-хе. Ни одна будущая герцогиня себе такого не может позволить.

— Я это ценю, Ваше Величество, — поклонилась Зозим.

— Всё, теперь точно пошёл, — Таргус отворил дверь и покинул кабинет.

Погрустневшая Зозим осталась сидеть за столом, глядя в окно, за которым начинался дождь.

//Курфюршество Ганновер, посреди полей, 22 сентября 1743 года//

Дождь шёл непрестанно уже третий день.

Пожелтевшая от холода и недостатка света трава осыпалась под сапогами продвигающихся по территории Ганновера легионеров.

Пограничные кордоны были уничтожены менее чем за час. Там было-то пара тысяч не готовых к сопротивлению солдат, бежавших сразу же, как открылась истинная численность нападающих. Эквиты Ласси прошлись по окрестностям жёстким гребнем и отловили большую часть дезертиров, которых Таргус предал смерти.

Он уважал сражающихся до конца, а трусов презирал. Мало кто из его врагов бился до последнего. Их варварские традиции допускают бегство с поля боя, что не добавляет к ним любви.

Так как Георг II допустил стратегическую ошибку, оккупировав Голландию, силы в Ганновере должны присутствовать незначительные. По крайней мере, об этом говорила разведка.

Следует отметить, что иберы тоже сунулись в это сомнительное мероприятие и захватили юг Голландии, чтобы восстановить территориальный статус-кво по состоянию на 1714 год.

Сопротивление ожидалось слабое, поэтому Таргус рассчитывал осадить Ганновер к концу следующей недели.

Трое суток назад они выдвинулись из Шлезвига, по плану Ганноверской кампании они должны были достичь вражеской столицы сутки назад, но премерзкая погода и грязь не позволили этому замыслу осуществиться.

Местные жители, наслышанные всякими слухами и мистификациями о жестокости легионов, уже сбежали из своих жилищ, тем самым сделав оккупированную зону необитаемой. От этого сплошные плюсы: снабжение легиона и русского экспедиционного корпуса не зависит от запасов крестьян, поэтому они в подобном контексте излишни, а главное — пустая земля гарантирует отсутствие поддержки возможных партизанских отрядов.

Вспомнив Кавказскую кампанию, Таргус улыбнулся.

Там всё просто замечательно: горцы собрались три месяца назад и решились на генеральное сражение против захватчиков. Результат предсказуем.

Теперь Миних добивает разрозненные отряды и проводит политику Таргуса в отношении каждого горного аула. Заложники отправляются в Шлезвиг, а старейшины истребляются. Генеральное сражение — это формальное подтверждение враждебного настроя черкесов и балкар. Это развязало Миниху руки.

«На его месте должен быть я», — подумал Таргус с некоторой долей расстройства.

На Кавказе всё предельно просто и понятно, без дипломатических переговоров, без учёта влияния силовых акций на баланс сил — всё решает только то, у кого больше винтовок. Только это важно.

А вот в Европе этот принцип заретуширован с помощью иллюзии цивилизованности и варварского этикета.

К Таргусу, восседающему на Снежке, подъехал разведчик из второй когорты.

— Ваше Величество, — стукнул себя по груди легионер. — Силы противника обнаружены в восьми километрах к югу.