Ушедший в бездну - Елена Величка

— Чёрт! — пробормотал Дингер.

Тёмная непрозрачная вода, покрытая тонкой сетью ряби, была у крыльца не глубже, чем в обычной луже, но он боялся ступить в неё. Ему казалось, что под трепещущей поверхностью скрывается жадная бездна.

У левой стены пока оставалась узкая полоска суши. Спрыгнув с крыльца, Дингер пробежал по ней, свернул за угол и оказался на широком незатопленном участке. Задняя стена дома и двор позади неё находились выше фасада. За высоким забором чернел безмолвный лес. Ни в стойлах, ни в сараях, расположенных вдоль ограды, не ощущалось присутствия живых существ. Исчезли даже ночные бабочки и мошкара, притихли сверчки.

Оглянувшись на озеро, Дингер увидел, что корабль медленно, беззвучно, с убранными парусами движется прямо на корчму. Завороженный этим странным зрелищем австриец не услышал лёгких шагов у себя за спиной. Цепкие руки с когтистыми пальцами схватили его за плечи и волосы, стиснули горло, запястья и лодыжки. Будто опутанный прочной сетью, он не мог шелохнуться. Грубая ладонь зажала ему рот. Другая накрыла глаза. Его оторвали от земли и понесли куда-то. Он извивался, силясь вырваться.

Его отпустили так же внезапно, бросив на палубу судна, которое непостижимым образом очутилось на середине озера. Бежать было некуда.

Что-то чёрное, мохнатое бесшумно пронеслось мимо Дингера. Он ощутил прикосновение колючей шерсти, словно его мазнули по щеке щёткой. Резко обернувшись, он встретился взглядом с незаметно подошедшим к нему светловолосым человеком в коричневом жюстокоре с золотым галуном. Если это был не владелец корабля, то, по крайней мере, кто-то из старших офицеров. Дингер озадаченно смотрел на него. Человек казался знакомым.

— Приветствую тебя, мой любимый слуга, — с иронией произнёс он. — Вижу, ты не узнаёшь меня.

Дингер хотел ответить, но умолк на полуслове. В нескольких шагах от него стояла женщина в белом плаще. Мгновение назад её здесь не было. Он узнал Августу Венцеславу. Что-то изменилось в её облике с тех пор, когда она жила в Норденфельде. Да и она ли это была?

Дингер встал. Ноги плохо слушались его. Августа или её сестра-близнец подошла к мужчине. Дингер не сомневался в том, что обречён. Кем бы ни были эти двое, они захватили его не с добрыми намерениями, но они ошиблись, решив, что справиться с ним будет легко. Мужчина не выглядел силачом и был вооружён только шпагой…

Похитители переглянулись.

— Он не понимает, что с ним произошло, — сказала женщина.

Мужчина кивнул.

— Ты всё ещё не узнал меня, Дингер? Как видишь, мы с тобой вернулись к тому, что было суждено нам изначально. Я твой господин, и тебе никогда не удастся это изменить…

Дингер попятился, колени у него подогнулись, он неловко опустился на палубу.

— Возможно, мы оба были бы счастливее, если бы никогда не знали друг друга, — мягко продолжал Конрад. — Я не виню тебя. Ты ненавидел меня за то, что мне посчастливилось родиться в семье твоего хозяина, и вот я лишился всего, что имел. Но живя в чужой стране, я искал возможности вернуть утраченное…

Конрад с усмешкой покосился на свою спутницу. Она опустила глаза. Черты её лица расплылись, подёрнулись сероватой дымкой, сквозь которую проглянуло нечто, похожее на маску с зияющей пустотой вместо глаз и рта. Накинув на голову капюшон плаща, женщина отвернулась.

Дингер вскочил и бросился к борту. До берега было недалеко, но, взглянув в воду, он понял, что не сможет заставить себя нырнуть в неё. Что-то поджидало его там, в глубине. Он ощущал жадное нетерпение озера. Быстро оглядевшись, он увидел единственную шлюпку и устремился к ней. Похитители не пытались ему помешать.

— Не спеши, Дингер, — преследовал его исполненный почти искреннего сочувствия голос Конрада. — Не стоит бежать от тех, кто так хорошо понимает тебя.

В бортах шлюпки зияли сквозные отверстия от пуль. На дне лежало сломанное весло. Дингер внезапно увидел то, что было незаметно с первого взгляда. Добротное, богато украшенное судно хранило следы отчаянной схватки и безнадёжного запустения, словно команда давно покинула его.

— Они ушли, — равнодушно подтвердил Конрад, обнимая свою подругу. — Здесь остались лишь те, кто был мне предан, и она, наша вдохновительница, молящаяся за нас. Присоединяйся к нам, тебе всё равно не остаётся ничего другого.

Жёсткая шерсть коснулась руки Дингера. Он в испуге попятился, но существо уже вцепилось в его запястье. Тёмно-серое, мохнатое, с узкой лисьей мордой, оно радостно скалилось. Дингер оттолкнул его и вскрикнул от боли: острые когти впились в руку. Он изо всех сил пнул тварь. Она отскочила, не издав ни звука, продолжая весело скалиться, и вновь прыгнула к нему. Он ударил её ещё раз и отбросил прочь, но боль была ей нипочём. Словно подброшенная пружиной нечисть взмыла в воздух и обрушилась на Дингера, подмяв его под себя. Борясь с ней, он мельком заметил, что Конрад и безликая дама хладнокровно наблюдают за схваткой.

— Помогите! — прохрипел он, силясь оторвать от себя тварь. Она была уже не одна. Ещё два клыкастых чудовища склонились над ним.

— Мы не можем помочь, — невозмутимо отозвался Конрад. — Их слишком много.

Дингер не смог закричать. Существа сдавили его, не давая ни вздохнуть, ни шевельнуться, всасывая в себя его плоть. Они сожрали его раньше, чем земля поглотила внезапно начавшее просачиваться сквозь неё озеро. Безмолвный неподвижный лес увидел, как неведомая сила развернула корабль, и клокочущий водоворот увлёк его в бездну…

После такого сновидения Дингеру расхотелось ехать в Прагу, но он пересилил суеверный страх. Дом пана Мирослава он нашёл легко, так как в дороге, ещё до своего побега, разузнал о том, куда везут Конрада.

Дерзко продефилировав под самыми окнами, Дингер заметил своего маленького хозяина. Что ж, очевидно, Конрад не сердился на беглого слугу, иначе не стал бы махать ему, а поднял бы шум.

Дингер снял комнату на постоялом дворе, оставил Султана в конюшне и отправился бродить по городу. Опасаться было нечего: в Праге его никто не знал, а Светелко со своими людьми ещё не прибыл.

Заскучав над исчёрканным листом бумаги, Конрад решил осмотреть дом. Помня, как к этой идее отнеслись в Хелльштайне, он не стал звать Клауса. Заблудиться он не боялся. Пражский дом пана Мирослава отличался строгой планировкой и большим количеством запоминающихся деталей интерьера, которые служили прекрасными ориентирами.