Месть - Вадим Александрович Оришин

— Допустим, — решила она больше не спорить. — Но воплотить свои пожелания они в любом случае не смогут. Если я, или моя семья, об этом настоятельно попросит. А то, что они могут тебе сказать… Ты не похож на человека, которого могут обидеть слова.

— Лесть, — с удовольствием отметил Иван. — Продолжай. Хвали меня полностью. Но даже если мы представим, что я вернусь в дом моей матери. Дальше-то что? В мои планы просиживание штанов и попытки выдавать себя за аристократа с чистейшей голубой кровью не входит. Я туда не впишусь. There is always a black sheep in a flock.

Ольга задумчиво приложила пальчик к губам.

— Дальше? А чего бы ты сам хотел? — и, раньше, чем Иван раскрыл рот, продолжила. — Помимо забраться мне под юбку и прочих непристойных желаний, за любое из которых тебе можно оторвать голову.

Он хмыкнул, но развивать тему не стал.

— Я никогда не был в Америке. Думал отправиться туда. Да и вообще путешествовать, где-нибудь, где нет азиатов. Я от них устал.

— Тогда у тебя есть уникальная возможность, — Ольга встала и обошла стол, присев на краешек рядом с Иваном. — Поработать на свою родину. Командировки по всему миру. Хорошая зарплата. Медицинская страховка. Ну и опасность для жизни, но этим тебя не напугать, правда?

— А бумажная работа?

— Никакой, — пообещала Несвитская. — Таких кадров, как ты, не назначают носить пиво всяким самовлюблённым придуркам.

— О! Подколола! — оценил Иван. — И ты же понимаешь, что если мне что-то сильно не понравится, я просто пойду своей дорогой?

Она кивнула:

— Конечно. Для всех ты будешь фрилансером.

— Очень дорогим фрилансером, — поправил Иван. — И не буду платить налоги в казну.

Несвитская закатила глаза, но кивнула:

— Согласна.

— Отлично! Deal!

Девушка достала ключи и сняла наручники.

— Но пока мы подчищаем твои хвосты в Чосоне, придётся тебе потерпеть семью, — обрадовала она.

Но такая мелочь уже не могла испортить Ивану настроения.

Иван узнал это ощущение. Странная невесомость, остановившееся время, замерший момент. Точно так же он себя чувствовал, когда первый раз разговаривал с Зевсом. Тогда он был слишком сосредоточен на нападении и прочем, поэтому не анализировал происходящее. Сейчас же у него была такая возможность.

Он всё так же находился в комнате, что ему выделили. Ещё не номер люкс, но уже далеко не камера. Иван сел на кровати и увидел внезапного гостя. На вид это был мужчина лет тридцати — тридцати пяти. Высокий, хорошо сложенный, гладковыбритый и аккуратно причёсанный, с идеальной кожей. В комнате царил полумрак, но зрение практика позволяло рассмотреть такие детали. Костюм, чёрный и строгий, имел совершенно невозможный крой. Чем бы оно ни было, таких костюмов Иван точно не видел. Он отдавал каким-то… футуризмом, так показалось парню. Понять, кто этот внезапный гость, не составило труда.

Пока Иван думал, как к нему обратиться, гость заговорил сам.

— Ты меня понимаешь? Переводчик работает нормально? — голос мужчины оказался неожиданно сильный, как у оперного певца или что-то сродни этому.

Иван кивнул:

— Ага, первый контакт между цивилизациями установлен.

Гость чуть улыбнулся:

— Пусть так. Меня зовут Удробоз. Но можешь не запоминать имя, мы встречаемся первый и последний раз.

— А что так невесело? Наше сотрудничество закончено? — напрягся Иван.

— Вовсе нет. Вы с… Зевсом продолжите работу до твоей смерти. Я здесь, чтобы разрешить иной вопрос.

Бобров хмыкнул.

— Будете подбивать меня подготовить этот мир к вторжению?

На губах гостя снова заиграла улыбка.

— Мы не проводим вторжения.

— Так вы и признались!

— Зачем, Иван? Даже вот такое общение между нами требует огромных ресурсов. Зачем? Какой нам от этого прок? Перемещение физических объектов невозможно.

Иван пожал плечами:

— Амбиции? Править всеми мирами?

— Сидеть в своём мире и отдавать приказания через каналы связи? Без возможности проконтролировать процесс? Это глупо.

Иван развёл руками:

— Это всё при условии, что вы не врёте насчёт перемещения физических объектов.

— Тогда зачем нам ты? — Удробоз, кажется, забавлялся этой игрой. — Наши технологии позволяют создавать бронекостюмы полностью автономного самообеспечения. Неуязвимые для вашего оружия. Пять таких поставят ваш мир на колени. В теории, при большом желании, мы можем их воссоздать даже сейчас. Это потребует сотни лет, но у нас есть в запасе миллионы. Нет, всё намного проще и очевиднее. Нам нужны знания, мы их получаем, это оправдывает вложенные ресурсы.

Иван поднял руки:

— Сдаюсь. Тогда зачем ты здесь? Что за важный вопрос, что требует твоего присутствия?

Гость чуть наклонил голову.

— Вопрос твоего будущего. После этой жизни.

Иван снова напрягся и заинтересовался.

— А что с ним?

— У тебя есть варианты, как распорядится своей жизнью после смерти, — ответил Удробоз. — Три варианта. Выбор.

— Так. И какие варианты?

— Первый — самый простой и очевидный. Ты снова будешь обычным человеком. Эта жизнь забудется, как и у большинства смертных. У тебя будет новая жизнь, в новом мире, а может быть, и в этом.

— Ага, сброс на default. Понятно. Не очень позитивно. Другие варианты?

Гость едва заметно дёрнул краешками губ, подавляя улыбку.

— На самом деле это вполне хороший вариант. Куда лучше второго. Превращение в странника.

— Зевс сказал, что стать странником можно только через другого странника.

Гость кивнул:

— Да, но мы тоже можем провернуть такой трюк.

— Это очень заманчивый вариант! Сохранять свои знания и посмотреть иные миры! Разве это не прекрасно?

Мужчина помрачнел:

— Нет. На самом деле это ад.

Иван не понял, но не успел задать вопрос, Удробоз сам начал рассказывать.

— Жизнь странника — это ад. Борьба за выживание, вечная, из мира в мир. И вечная боль от потерь. К пятой жизни странники становятся мрачными уставшими от жизни стариками. Невозможно сойти с ума, даже при повреждениях мозга. Личность странника удерживается фантомом, именно это обеспечивает сохранение памяти при переходе между жизнями. Странники помнят, помнят боль и смерть, потери и лишения, вечную тоску и печаль. Да, они творят историю. Они на своих плечах выносят, порой, груз ответственности за целый мир. Раз за разом сжигают себя в жерле бесконечных войн. Несмотря на весь накопленный опыт, знания, навыки. Нельзя спасти всех, нельзя всех защитить. И каждый странник живёт с осознанием своей несовершенности. А затем исчезает. Мы не знаем, как и куда, но вряд ли это нечто приятное.

Иван медленно кивнул, пытаясь осознать услышанное. В таком ракурсе перспектива стать странником уже не выглядела привлекательно.

— А третий вариант?

— Развитие первого. Ты останешься обычным смертным, но родишься в нашем мире. И мы будем об этом знать.