Пираты в Сомали. Повстанец - Алексей Птица

— А ну, стой! — шустро подскочил ко мне один из двоих.

Он ничего не боялся, и понятно почему: на пирсе не было ни души, а стоящие вокруг корабли жили своей жизнью. Их командам глубоко наплевать на то, что происходило внизу. Подумаешь, ловят какого-то негра! Ловят, значит, накосячил. Накосячил — должен отвечать, вот и вся мораль.

— Стою, — усмехнулся я и отжал предохранитель на пистолете, дуло которого уже смотрело прямо в лицо арабу. Пистолет мне хоть и мешал, оттягивая пояс, зато с ним спокойнее.

— Ты, это…

— Я не это, я то! Давайте, валите-ка отсюда на свой вонючий катер, пока я в вас лишних дырок не понаделал. Рыботорговцы сраные.

— Ты, это… — снова промямлил теперь уже старший над всей этой гоп-компанией.

В ответ на его невнятный лепет я рассвирепел и по-звериному оскалился, отчего моё лицо разительно изменилось и совсем не в лучшую сторону.

— Ищите других дураков, что бродят тут в избытке. А со мной связываться не надо, дядя. Мне вас убить, что муху прихлопнуть.

Они замешкались, не зная, что на это предпринять, я же потихоньку отступал, потом развернулся и ушёл. Преследовать меня не стали: себе дороже. А меня всё это позабавило. Но нужно всё же убираться отсюда. Хватит. Денег заработал, теперь восвояси пора. А то ни документов, ни прав ни на что нет. Забрав вещи из гостиницы, я купил билет на ближайший поезд и уехал из Джибути.

Поезд еле полз, прокручивая мимо окон унылые пейзажи. Всё-таки не самый лучший мир для обитания. Также медленно, как и унылый пейзаж за окном, ворочались в моей голове мысли.

На сегодняшний день я заработал примерно тысячу двести долларов, что уже неплохо, а также имел оружие.

Из минусов: не собрал свою команду и не имел документов, да и вообще не имел даже примерных планов: куда двигаться дальше? Нужно создавать организацию и, вероятнее всего, криминальную. Ничего другого сколотить всё равно не дадут: скоро Гражданская война, конфликт интересов, кланы пойдут друг против друга, но пока всё не так очевидно.

Самое перспективное направление — это создать вне клановую организацию, вербуя туда разных отщепенцев и изгоев, а также нанимать для управления всем этим сбродом местную чиновничью и техническую интеллигенцию. Всех спаять общей верой или идеологией и завязать на круговую поруку. Только так и никак иначе можно взять власть. Увы!

Все эти рассказы о равенстве, толерантности и торжестве добра над злом — фикция. Человек — это зверь, и относиться к нему нужно так же. Как к очень умному и жестокому зверю. Играя на недостатках, страхах, пороках и нравственных желаниях, можно достичь многого. А уж с мистическим оружием в руках, ещё больше. Ведь самый сильный страх — иррациональный. Страх неведомого вкупе со страхом за собственную жизнь и материальное благополучие даёт просто потрясающий результат.

Я вздохнул, оторванный от своих мыслей визгом какого-то деда, ругавшегося с толстой и страшной женщиной. Захотелось обоим дать в ухо, чтобы заткнулись, но вместо этого я вновь уставился в окно, глядя на проплывающую мимо серую пустыню. До моей станции осталось с полчаса, можно немного и потерпеть…

Глава 21 Разборки в Джибути

Вернувшись поздним вечером, я сразу рухнул спать, а с утра был разбужен мощными струями дождя, что с грохотом обрушились на дом тётушки Джанко, точнее, тётушки его жены. Да какая мне, в общем-то, разница, чья она там родня?

Короче: в Холь-Холь начался сезон дождей. Шёл апрель, и стихия застала меня врасплох. Что-то я расслабился и не подумал о ней. На улице радостно вопили дети, прыгая в мутной и грязной воде. Где-то дурниной орал ишак, видимо испугавшись потока, что уже нёсся по улочкам городка, по пути прихватывая с собой всё, что плохо лежало. Стоило высунуть нос на улицу, как на тебе моментально не оставалось ни одной сухой нитки! Выходить под такой ливень не хотелось. Но и без толку сидеть в четырёх стенах — зря время терять. Проблем и дел хватало, поэтому потратить это время нужно с пользой, а не заниматься дуракавалянием.

Внезапный перерыв в делах я решил посвятить изготовлению эликсиров и лечебных микстур, в том числе и афродизиаков. Продам потом. Однако без лаборатории мой замысел не осуществить, а то помещение, где творил Джанко, для моих опытов абсолютно не приспособлено. Нужно что-то своё, плюс оборудование.

С момента моего прибытия в Холь-Холь прошло уже почти две недели, так что паспорт придёт не раньше, чем через неделю. Поэтому, прикупив нужные материалы, я соорудил небольшой навес во дворе съёмного дома. На меня все смотрели, как на безумного. Как-то не принято здесь работать. А тут глупый негр пашет под проливным дождём по собственной инициативе! Ну и что, что дождь? Чище буду! Потоки воды ослабили жару, и на улице было гораздо приятнее находиться, чем дома.

Натаскав щепок и газет, которые иногда появлялись на станции и, купив там же угля, я разжигал костёр и варил на нём снадобья. Кстати, именно из газет я узнал, что Эфиопско-Сомалийская война близка к завершению. Отсеивая правду от всевозможной чепухи, читал о поражении сомалийцев, понимая, что одно поражение потянет за собой другое, а там и до Гражданской войны недалеко.

У меня же дым стоял коромыслом, а содержимое котла распространяло по округе безумные запахи. Так продолжалось больше недели. Иногда приходил Джанко и звал меня к себе, чтобы варить вместе, я не отказывал, но редко работал с ним.

Пока я колдовал с зельями, рядом частенько вилась хозяйка домика, доставая меня разговорами о моей женитьбе. И такой работящий, и смелый, и умный, и богатый, а неженатый. Вокруг столько невест! А она-то и посмотреть за него сможет, и издалека показать, если какая понравится, и вообще всё может. К ней в гости сразу зачастили девицы и, несмотря на мусульманскую веру, позволяли прекрасно себя рассмотреть.

В отличие от матримониальных планов тётушки, в мои планы женитьба пока не входила. Тем более, что «невесты» оказались все, как на подбор — одинаково страшные! Точнее: все страшные, но по-разному. Впрочем, от этого не легче. Нет, пока явно не до женитьбы.

Ещё, создавая свои лекарские шедевры и попутно отшучиваясь от сватовства навязчивой тётушки, я аккуратно присматривался к местным безработным или ничего не умеющим делать неграм. Вернее, ничего не желающим делать… короче, к люмпенам, а таких тут хватало. Чуть больше, чем через неделю, пришли