Молот - Александр Авраменко

— Итак, дамы и господа, наступил час, когда все склоки, ссоры и недоразумения между нами должны быть забыты, — начал де Берг. — Разведчики засекли огромный флот захватчиков в пяти световых годах от границ нашей Галактики. Времени у нас осталось совсем немного. Скоро начнется война. Война на уничтожение. Пришельцы идут, чтобы уничтожить человечество как вид. Поэтому пленных в этой войне, как вы понимаете, не будет. Они сотрут нас с лица планет, уничтожат все, что нам дорого и свято…

— Ваши слова пугают меня, Император, — перебил его Верховный канцлер. — Если встревожены вы, со всей невообразимой мощью Империи, то что делать нам, людям, которые едва освоили пар?

Иван взглянул на него снисходительно:

— У вас много людей. Больше, чем может прокормить ваша планета. Благодаря нам вы смогли преодолеть продовольственный кризис, совершили технологический рывок. Но, как вы знаете, за все надо платить…

Канцлер кивнул, и де Берг-старший продолжил:

— Я не стану насильно рекрутировать ваших подданных. Всего лишь объявлю набор добровольцев, мужчин и женщин. Надеюсь, что, по крайней мере, миллиард солдат я смогу завербовать.

Канцлер вновь удивленно взглянул на него:

— Всего лишь миллиард?.. Мы можем предоставить вам по крайней мере три — три с половиной миллиарда человек, если Империя компенсирует ущерб своими технологиями.

— Пушечное мясо? К чему оно? Империя не в состоянии вооружить большее количество солдат без ущерба качеству вооружения. По подсчетам господина Олмера… — ученый поднял руку, когда назвали его имя, — наш флот к моменту начала военных действий будет насчитывать примерно двести пятьдесят — двести шестьдесят тысяч ударных кораблей. Плюс около сорока тысяч резерва. Естественно, что производство не будет останавливаться ни на секунду. Но кто будет сажать на корабли необученных новобранцев? Это означает погубить и их, и корабли, построенные с крайним напряжением всей экономики Империи. Господин фон Вальдхайм, сколько солдат может предоставить Орден?

Гроссмейстер на мгновение задумался.

— В случае военной опасности все тевтоны в возрасте от четырнадцати до пятидесяти лет становятся под ружье. Это составит примерно пять миллионов человек. К сожалению, шрехты не обучены, но и их силы в лучшем случае добавят всего лишь порядка двухсот, максимум — двухсот пяти тысяч солдат. Среди аборигенов в последние века преобладают женщины. Если набирать их, то мы сможем мобилизовать почти миллион. Это все.

— Сколько среди мобилизованных будет людей от двадцати до тридцати лет?

— Вместе со шрехтами и женщинами — полтора миллиона.

Император кивнул в знак благодарности. Де Берг знал, что гроссмейстер ставит себя под удар, отправляя неизвестно куда такое количество народа. Но также понимал, что, когда по планетной сети тевтонам покажут то, что ожидается при столкновениях с Бездной, приток добровольцев возрастет стократно.

— Уважаемые су, что Империя может ожидать от Фэллии?

Саора тяжело пошевелилась, она уже была на девятом месяце, ожидая рождения ребенка со дня на день.

— Светлые фэллы выставят два миллиона бойцов. При условии, что их вооружат по стандартам Империи и станут использовать только в частях, в которых не будет темных фэллов.

Не дожидаясь вопроса, су Юмара тоже вступила в разговор:

— Темные фэллы предоставят столько же воинов. На тех же условиях. В наших войсках не должно быть светлых фэллов.

— Принимается…

В разговор вмешался Михаил, до этого сидевший молча.

— Театр военных действий будет огромен. Разведка докладывает о прибытии порядка пятидесяти искусственных планет с солдатами врага. По архивным данным, на каждом из таких сооружений может находиться до миллиарда особей противника. Примерно две трети из них — женщины, дети, рабы. Треть — воины. В итоге нам будут противостоять около пятнадцати миллиардов солдат Бездны! Поэтому, уважаемые дамы и господа, придется тяжело. Даже — очень тяжело!..

Все со страхом посмотрели на молодого Прогноста, после окончания речи откинувшегося на спинку кресла и прикрывшего глаза. Пятнадцать миллиардов солдат… Значит, и кораблей будет не меньше миллиона. Соотношение — больше чем один к десяти по людям. И один к пяти по флоту…

— Кто-нибудь еще желает высказаться? — предложил де Берг-старший.

Рэй Тарго вздохнула:

— Я не уверена насчет наших экономических возможностей. Потянет ли Империя подобную армию и флот?

В ответ прозвучал спокойный голос Олмера:

— Госпожа Тарго, не волнуйтесь насчет этого. К концу года с конвейера сойдут первые молекулярные синтезаторы. Так что у нас не будет проблем ни с сырьем, ни с пищей. По крайней мере, растительного происхождения.

— Молекулярные синтезаторы?

Удивленные взгляды всех присутствующих, кроме Прогностов, скрестились на ученом, и тот пояснил:

— Это аппараты, которые при наличии любого сырья — отходов, мусора, даже просто почвы или камней, раскладывают их на молекулы, а потом соединяют в необходимом порядке для создания необходимого продукта. Синтезаторы способны воссоздавать как готовые изделия, так и сырье для традиционного производства.

— Невероятно! — вырвалось у канцлера.

Впрочем, и остальные смотрели на Олмера с изумлением. Но тот был, как обычно, иронично спокоен.

— Технологии Империи превосходят все, что может вообразить человек! — Верховный канцлер никак не мог успокоиться.

Но его восторг быстро утих, когда он услышал новый приказ:

— Вместе с вами, господин канцлер, я отправляю в ваши миры флот для найма солдат. Нам пора начинать подготовку армии немедленно. Войска Империи уже подготовили учебные базы по родам войск, а, как все присутствующие здесь понимают, — времени на раскачку у нас нет. Поэтому, уважаемые правители и правительницы, ваши корабли должны немедленно начать перевозку выделяемых вами войск в военные лагеря.

Император поднялся, за ним встали все остальные. Совещание было закончено…

Михаил смотрел на отца, стоявшего возле окна с бокалом вина в руке. Тот был необычно задумчив. Почувствовав на себе взгляд, де Берг-старший обернулся:

— Хочешь что-то спросить?

— Я думаю…

— …о том, что стать Прогностом, благословение или проклятие?

— Нет. Я заметил, что Мейя беременна.

— Эйра тоже.

— Рад за тебя.

— Спасибо. А ты?

— Мы с Алисией находим общий язык. Но почему ты выбрал ее?

Иван помолчал немного, сделал глоток вина.

— А ты заметил, что у этой девочки есть одна очень важная черта, с лихвой искупающая все ее кажущиеся недостатки? Преданность. Такой же была Ююка… Алисия никогда не изменит тебе и не продаст. Даже если это будет стоить ей жизни! Просто ты еще юн, несмотря на то что тебе пришлось вынести в жизни. — Он поставил бокал на широкий подоконник, обернулся к сыну, прислонился спиной к раме. — Я понимаю, что тебя гложет, Миша. Но у человечества есть шанс уцелеть. И немалый. Конечно, без потерь не обойдется. И очень больших потерь! Не уверен, что Империя сможет вновь воссиять в прежнем величии и богатстве. Во всяком случае, нам придется очень долго зализывать раны…

— И что?

— Что значит «что»? Ты сам видел, какое горе приносит смерть близкого человека. Так почему ты можешь быть так равнодушен?!

— Отец, успокойся. Мной не овладело проклятие Прогноста. Как говорил один мудрец в далекой древности: смерть одного человека — трагедия. Смерть сотен тысяч — статистика. А мы, Прогносты, как никто другой знаем, что такое настоящая статистика…

Иван с ужасом посмотрел на сына:

— Боги!.. Когда ты только успел стать таким… циником?

Михаил с горечью усмехнулся:

— Когда Аора умерла на моих глазах… Знаешь, ее разорвало на куски. И когда я увидел тот кусок туловища, на котором еще держалась ее обожженная до черноты голова, пытающаяся что-то мне сказать… А у меня не было рук, чтобы обнять ее… Не было, понимаешь?! Не было! Тот огрызок, что оставался, он не подчинялся мне! Но ты, разве ты лучше меня?! Не успел похоронить Юлли, как в твоей постели оказалась Ююка! Едва она умерла, нашел сразу двух молоденьких Симбионтов! И что теперь? Мечтаешь, чтобы они освободили место для очередной подруги?! Благо у тебя есть Олмер, который с радостью исполнит любое пожелание своего Императора!

— Ты…

Иван не знал, что сказать сыну. Просто не знал. Он мог дать ответ как Прогност и биомашина. И не знал, что сказать сыну как отец и человек. Наконец все же ответил:

— Ты не понимаешь сам, что говоришь. Твои слова ранят меня больше, чем оружие. Но все же я рад, что услышал их сейчас. Значит, так ты думаешь о своем отце?

Отвернулся от него, вновь взглянул в окно, за которым расстилался огромный парк, махнул рукой.