Украденные чары - Адель Эшуорт

Ее страстность поразила Джонатана; в эту минуту Натали показалась ему потрясающе красивой. После такого пылкого признания он был не в силах заговорить. Он просто смотрел в ее большие прекрасные глаза, чувствовал тепло ее тела и хотел только одного — покрепче прижать ее к себе. Он прекрасно осознавал, почему она так думает, и жаждал, чтобы она поверила ему, узнала о его прошлом, поняла, какие мотивы руководили его поступками, какие надежды питало его сердце. Но больше всего ему хотелось чтобы Натали доверяла ему.

Действуя безотчетно, Джонатан стал нежно гладить шею. Она никак не ответила на его прикосновение, а лишь продолжала молча смотреть на него. Джонатан знал, Натали думала о том, что только что ему сказала. Она старалась понять, какое впечатление произвели на него ее слова.

— Если бы ты только знала, — медленно прошептал он, продолжая смотреть ей в глаза, — как я хочу заняться с т бой любовью! Не с твоим телом, Натали, а с тобой! Знаешь ли ты, как трудно ждать чего-то удивительного?

Ее решимость вдруг несколько ослабла. В глазах девушки мелькнуло сомнение, и Джонатан чутко уловил перемену ее настроения.

И именно эта неуверенность Натали, которую он расценил как положительный знак, и его страстное желание подтолкнули его к решительным действиям. Он протянул руку развязал завязки на ее ночной рубашке.

Натали почувствовала, что и сама страстно хочет того же, о чем говорил только что Джонатан.

С каким-то благоговейным трепетом, которого он никогда раньше не испытывал, Джонатан положил свою ладонь ей на грудь и ощутил исходящее от ее шелковисто кожи тепло. И прежде чем она успела что-то возразить, о стал ласкать ее обнаженное тело.

Натали нервно глотнула воздух, почувствовав прикосновение, но продолжала смотреть Джонатану в глаза, хотя в ее взгляде не было страха, а лишь удивление и ожидание чуда.

По его телу пробежала горячая волна, к горлу подступил комок. Очень медленно Джонатан стал гладить ее грудь, ласкать сосок, пока не почувствовал, как он затвердел под его пальцами.

Натали посмотрела на Джонатана глазами, полными слез а затем, прикрыв их, взяла его за руку и достала ее из своей ночной рубашки, но не отпустила, а прижала к своему телу, словно это была какая-то драгоценная вещь, которую она боялась потерять.

Молодой человек продолжал неподвижно лежать около Натали и глядеть ей в лицо, чувствуя, как бьется ее сердце под его рукой; девушка медленно начала погружаться в сон.

Глава 13

Джонатан вышел из полутьмы Сорбонны на яркий солнечный свет. Он медленно спустился по ступеням мимо студентов в черных пиджаках и темно-синих брюках и оказался на улице, заполненной рабочими, художниками, писателями и элегантными джентльменами в клетчатых брюках и красивых вышитых камзолах, которые прогуливались по бульвару без определенной цели.

Политическую обстановку в Европе можно было охарактеризовать как крайне нестабильную. Экономический кризис на родине Джонатана, так же как и на континенте, обострялся с каждым днем. Весь Париж превратился в авансцену революционных дебатов между легитимистами, радикалами и республиканцами; между крестьянами, ремесленниками и представителями среднего класса. Напряженная обстановка в городе заставила молодого человека подыскать жилье за его пределами, что не слишком понравилось Натали, которая любила Париж и развлечения

Сначала Джонатан побывал в Управлении национальной гвардии Франции, где, впрочем, ему не смогли предоставить никакой информации о Поле Симаре и его семье. Это учреждение, обойденное вниманием и заботой Луи Филиппа в течение семи лет, работало уже не столь эффективно, как в прежние годы Луи Филипп являлся королем парижан, городским королем, как его еще называли, а не королем Франции и, как человек, ненавидевший конфликты, предпочитал просто не замечать их и игнорировать недовольство тех, на плечах которых покоился его трон. И такое отношение монарха к проблеме заставляло его национальную гвардию идти на открытую конфронтацию со своим королем. Джонатан не знал, плохо это или хорошо. Единственное, в чем не оставалось сомнений, так это в том, что подобная настойчивость в сохранении мира любой ценой способствовала подрыву государственной власти и вырывалась на улиц в виде демонстраций и требований различного рода реформ. Но тем не менее Луи Филипп имел союзника в лице английской королевы Виктории, в основном одобрявшей его поди тику и закрывавшей глаза на семейные скандалы французское монарха, последний из которых случился в прошлом году был связан с желанием короля женить своего сына на сестре испанской королевы. Показателем отношений между английской королевой и Луи Филиппом стало вручение последнему ордена Подвязки в Виндзоре. На следующий год внутренние скандалы во Франции разгорелись с новой силой. На этот раз их причиной стали неправильно организованные выборы и уличение во взятках главы военного министерства.

Развитие последних событий предвещало печальный конец. Предчувствие этого уже витало в воздухе. Все социальные классы французского населения открыто выражали свое недовольство, и оппозиция взяла на себя ответственность за преобразование этих групп в различные политические партии. На всевозможных митингах и банкетах звучали гневные обвинительные речи в адрес правительства. Сэр Гай не ошибся в своих предсказаниях — король проиграл битву, и его свержение с трона было лишь делом времени. Луи Филиппа ожидало либо изгнание, либо смерть от рук политической группировки, во главе которой стоял Анри Лемьер.

Мучаясь от июльской жары, Джонатан стоял на углу оживленной улицы, одетый в тот же деловой костюм, в котором он ходил на встречу с Мадлен. Во время переезда в Париж им очень повезло. Стояла прохладная погода, не совсем типичная для середины лета, так что их путешествие было весьма приятным. И яркое солнце появилось всего лишь два часа назад.

В течение нескольких минут молодой человек безучастно наблюдал за жизнью улицы, за копошащимися на ней людьми, слушал их крики, шум городского транспорта, ощущал смрад, исходящий от немытых тел и лошадиного навоза, смешанный с запахом свежесрезанных цветов, хлеба и жареных цыплят.

Джонатан был сильно обеспокоен, но не тем, что только что узнал в университете, хотя и из-за этого стоило поволноваться, ему не давала покоя собственная совесть. Три дня расследования в Париже не принесли ему особенно много информации о Робере Симаре. Он начал с Управления национальной гвардии, надеясь получить какие-либо сведения о любовнике матери Натали, бывшем военном офицере, но вместо этого узнал, что его сын Робер когда-то работал преподавателем литературы в Сорбонне. Джонатан отправился в университет с большими надеждами, но вскоре понял, что им не суждено сбыться, так как оказалось, что Робер Симар в течение вот уже пяти лет счастливо живет в Швейцарии и является уважаемым преподавателем, преданным мужем и любящим отцом шести милых крошек. А все это могло означать только то, что Натали либо ошиблась насчет любовных писем, либо солгала ему.