Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

— Я обещала Саймону поработать несколько часов. Он взвалил на себя…

— Разве бывает иначе?

— Сейчас он буквально умоляет помочь ему: написать доклад о чем-то химическом, что при соединении с чем-то производит еще что-то. Все это выше моего понимания. Я просто иду туда, куда он говорит, и стараюсь выглядеть неотразимой красавицей. Хотя… — и она ласково взглянула на холм своего живота, — скоро это будет невозможно. Он поцеловал ее в лоб и потом в губы.

— Для меня ты всегда будешь неотразимой красавицей, — сказал он. — Даже в восемьдесят пять лет, без единого зуба.

— Я планирую унести в могилу все свои тридцать два зуба, — заявила Хелен. — И они будут идеально белыми, идеально ровными, а десны будут идеально здоровыми.

— Я потрясен, — проговорил он.

— Женщина всегда должна стремиться к чему-то высокому, — лукаво улыбнулась Хелен.

И он засмеялся. Она всегда умеет рассмешить его. Вот почему она стала для него насущной необходимостью. Только благодаря ей сумел он этим утром отвлечься от самоубийственных устремлений Барбары Хейверс.

Если Хелен была чудом, то Барбара всегда являлась для него загадкой. Каждый раз, когда Линли думал, что наконец наставил ее на путь продвижения по карьерной лестнице, как она тут же совершала нечто, чтобы его разубедить. Командным игроком она не была. Дай ей любое задание, подобно остальным участникам следствия, и она неизменно сделает одно из двух: или расширит задание до такой степени, что оно станет неузнаваемым, или проигнорирует его вовсе и займется чем-то другим, на ее взгляд более важным. Но сейчас, с пятью убийствами на руках и задачей предотвратить шестое, слишком многое стоит на кону, чтобы позволять Барбаре делать не то, что ей сказано.

И все же, при всех ее недостатках, Барбара часто бывает права, и Линли доставало мудрости прислушиваться к ее мнению. В уме ей не откажешь, поэтому Линли разрешил ей остаться в кабинете, когда Ди Харриман привела из приемной Саймона Сент-Джеймса.

Саймон отказался от предложенного секретарем кофе, и Ди ушла к себе. Оставшись втроем, они по предложению Линли расселись вокруг стола для совещаний, как сидели в прошлом уже не раз, пусть и за другими столами. И первые слова Линли были такими же, как всегда:

— Что мы имеем?

Сент-Джеймс достал из принесенного конверта стопку листов и разделил ее на две части. В одной содержались отчеты о вскрытии тел. Во вторую попали увеличенные снимки символа, нарисованного кровью на лбу Киммо Торна, ксерокопия из какого-то справочника с похожим знаком, и аккуратно напечатанный, хотя и краткий, отчет самого Саймона.

— Пришлось повозиться, — признался Сент-Джеймс, — Существует бесконечное число символов, от дорожных знаков до иероглифов. Но в целом, я бы сказал, сомнений у меня почти нет.

Он передал Линли ксерокопию и увеличенный снимок символа со лба Киммо Торна. Линли положил их перед собой и потянулся к пиджаку, в кармане которого лежали очки для чтения. Основные части символа имелись на обоих документах: это круг, две линии, которые пересекались внутри круга и затем продолжались вне его, кресты на конце каждой линии.

— Они одинаковые, — сказала Барбара Хейверс, вытягивая шею, чтобы внимательно рассмотреть символы. — Что это?

— Алхимический символ, — ответил Сент-Джеймс.

— Что он означает? — спросил Линли.

— Очищение, — сказан Саймон. — В частности, процесс очищения, достигаемого через сжигание нечистого вещества или вещи. По-моему, это объясняет обожженные ладони.

Барбара негромко присвистнула.

— «Отрицание невозможно, только искупление», — пробормотала она. И обратилась к Линли: — Он сжигает то, что в них греховно. Сэр, я думаю, он спасает их души.

Сент-Джеймс не понял ее слов и спросил, глянув на Линли:

— О чем это вы?

Линли передал ему копию послания, которое пришло на его имя. Сент-Джеймс прочитал фразу, нахмурился и глубокомысленно уставился в окно.

— Тогда становится понятно, почему отсутствуют сексуальные действия, — проговорил он наконец.

— А тебе знаком символ, который он начертил в конце письма? — спросил друга Линли.

Сент-Джеймс снова всмотрелся в листок с текстом.

— После многих часов, проведенных за изучением всевозможных символов, я должен был бы сразу узнать и этот. Но… Можно мне взять его с собой?

— Разумеется, — сказал Линли. — У нас есть еще копии.

Сент-Джеймс убрал листок в конверт и сказал:

— Но это еще не все, Томми.

— Да?

— Назовем это профессиональным любопытством. Во всех отчетах о вскрытиях упоминается похожая на синяк травма, на левом боку, от двух до шести дюймов ниже подмышки. За исключением одного тела, где травма также включает два точечных ожога в центре, описания повреждений совпадают: круглое пятно, бледное в середине, более темное — почти красное в случае с телом из Сент-Джордж-гарденс — по краям…

— Киммо Торн, — вставила Барбара.

— Верно. Итак, более темное по краям. Я бы хотел взглянуть на это пятно. Фотографии будет достаточно, хотя я предпочел бы увидеть тело. Можно ли это организовать? Например, Киммо Торн? Его тело еще не передано семье?

— Я договорюсь. Но к чему ты ведешь?

— Я и сам еще не до конца понимаю, — смущенно улыбнулся Сент-Джеймс, — Но мне кажется, что этот след может иметь отношение к тому, каким образом мальчики были обездвижены. Токсикологический анализ не выявил следов каких-нибудь наркотиков или медикаментов, так что их не усыпляли. Нет и свидетельств борьбы перед тем, как они были привязаны за руки и за ноги, значит, их не оглушали силой. Если отбросить вариант, связанный с каким-то садомазохистским ритуалом, когда мальчик добровольно соглашается на секс с более взрослым мужчиной, а тот вместо сексуального акта совершает убийство…

— И такой вариант отбрасывать нельзя, — заметил Линли.

— Конечно. Нельзя. Но мы уже увидели, что сексуальный компонент не присутствует в явном виде; тогда можно заключить, что убийца нашел какой-то способ связать жертву перед пытками и убийством.

— Это мальчишки с улицы, — сказала Хейверс, соглашаясь. — Вряд ли они станут спокойно реагировать на то, что какой-то тип хочет их связать.

— Вот именно, — кивнул Сент-Джеймс — И наличие одинаковой травмы на всех пяти телах предполагает, что убийца знал, чего ожидать, с самого начала. Поэтому, во-первых, должна существовать связь между всеми жертвами…

— Которую мы уже нашли, — перебила его Хейверс. В ее голосе зазвучало возбуждение, и Линли по опыту знал: когда она в таком состоянии, ею невозможно управлять. — Есть такая благотворительная организация, Саймон, которая называется «Колосс». Там добрые дяди и тети возятся с городскими подростками — нарушителями закона, беспризорниками и тому подобное. Это около Элефант-энд-Касл. И двое из убитых ходили в этот «Колосс».

— Двое из опознанных, — поправил Линли. — Еще один подросток, которого мы опознали, не имел отношения к «Колоссу». А про остальных вообще ничего не известно, Барбара.

— Ну да, но вот что я хочу сказать, — стояла на своем Барбара. — А что, если нам покопаться в архивах «Колосса» и посмотреть, кто еще перестал приходить на занятия в то время, когда случились эти смерти? Может, тогда мы и найдем их имена. «Колосс» явно замешан в нашем деле, сэр. Один из этих типов — тот, кого мы ищем, на сто процентов.

— Есть серьезные основания полагать, что жертвы были знакомы с убийцей, — сказал Сент-Джеймс, и это звучало подтверждением теории Хейверс — Более того, вполне возможно, что они доверяли ему.

— И это еще один камень на шею «Колосса», — добавила Хейверс — Доверие. Их там специально учат доверять. Сэр, Грифф Стронг говорил мне, что это часть адаптационного курса. А он как раз и руководит группами адаптации, играет с ними в игры по развитию доверия. Черт возьми, нужно срочно послать туда наших ребят и выжать из него все до последней капли. А трое других, с которыми я разговаривала, — Килфойл, Винесс и Гринэм, — все они были связаны по крайней мере с одной из жертв. Точно вам говорю — не тот, так другой. Кто-то из них — убийца.