Журналюга (СИ) - товарищ Морозов

Кто же посмеет отказать им в такой малости — пусть даже сам отпрыск никакого таланта (да и просто способностей)к журналистике не имеет, а элементарно хочет попасть в Москву и учиться на престижном факультете? Вот и пишут нужные статьи опытные журналисты, однако в самих газетах выходят они совсем под другими фамилиями. Разумеется, за этот труд благодарят — и самого написавшего, и главного редактора, и всех прочих, кого надо…

Этим обстоятельством, кстати, и объяснялась, помимо всего прочего, необходимость предварительного испытания до официальных экзаменов. Если у человека были в личном деле хорошо выполненные, вполне годные по стилю и содержанию статьи, а эссе написано совершенно не так, безграмотно и бездарно, то приемной комиссии все тут же становится ясно. В ней же профессионалы работают, не один год (и даже не одно десятилетие) протрудившиеся в отечественных газетах и журналах!

И таких вот хитропопых ребят, пытающихся на чужом таланте въехать на журфак, они сразу же выявляют и отсеивают (причем именно во время собеседования), Достаточно пообщаться, поговорить по теме публикаций — и человек, если не сам их готовил, точно «поплывет» — не сможет объяснить, почему взял эту тему и как собирал необходимый материал.

Плюс, разумеется, анализ эссе — это был практически стопроцентный показатель пригодности к профессии. Примитивные, косноязычные, корявые предложения со множеством грамматических ошибок говорили о претенденте на студенческий билет гораздо больше, чем самая шикарная рекомендация данная в редакции какой-нибудь местной районной газеты или же вообще многотиражки…

Паша не ошибся — разговор начался именно с его газетных статей:

— Скажите, из ваших родных или близких кто-то работает или работал в журналистике? — внимательно посмотрела на него из-под очков грозная Нинель Георгиевна.

Паша понял вопрос правильно: она ознакомилась с его статьями (вырезки из газет были представлены на собеседовании) и, надо полагать, решила, что он написал их не сам — кто-то ему помог или вообще настрочил вместо него. На этот провокационный вопрос следовало отвечать прямо и честно.

Паша так и сделал: посмотрел Нинель Георгиевне в глаза и сказал абсолютно твердым и искренним голосом:

— Нет, никто не работал и не работает. Статьи для «Комсомольской правды» я написал сам, мне в этом никто не помогал. Редактор отдела учащейся молодежи Виктор Попов может это подтвердить. Да и Иван Сергеевич — тоже…

И показал на подпись заместителя главного редактора «Комсомолки» в рекомендательном письме. Потом, предвидя следующий вопрос, добавил:

— И свое эссе, кстати, я тоже написал самостоятельно, без всякой шпаргалки и заготовки. Да ваши ребята в аудитории и не дали бы мне чем-то там воспользоваться!

Действительно, во время письменного испытания вдоль рядов непрерывно ходили студенты старших курсов (их тоже привлекли к экзаменам) и внимательно следили за тем, чтобы никто не пользовался никакими дополнительными материалами.

— Почему вы выбрали для своего эссе именно такое литературное произведение? — поинтересовался уже Виталий Иосифович.

И снова Паша ответил абсолютно честно — рассказал про школьную конференцию по книгам дорогого Леонида Ильича и про свое выступление перед ребятами. Преподаватели переглянулись: похоже, на этот раз им действительно повезло — попался по-настоящему талантливый абитуриент. Этот Матвеев, судя по всему, уже сейчас может писать вполне годные материалы… На фоне других поступающих он выглядит просто звездой местной журналистики.

Задали для порядка еще парочку вопросов, а потом отпустили Пашу с миром — все было предельно ясно. Чего зря мучить парня, если его способности не вызывают никаких сомнений? Да и с грамотностью у него тоже было все более-менее в порядке, эссе написано аккуратно, практически без ошибок. Наверняка он станет прилежным, старательным студентом, а потом — и хорошим журналистом. Такие нужны нам на факультете, и им после окончания учебы будут рады в любой газете или журнале.

Таким образом, первое серьезное испытание Паша прошел почти без проблем, можно сказать, легко и играючи. Хорошо бы и дальше всё шло таким же образом…

Глава 24

Сочинение Паша написал на «четыре». Вернее, ему поставили эту оценку экзаменаторы — снизив на бал за якобы имеющиеся в работе какие-то речевые ошибки и стилистические неточности. Но Паша был больше чем уверен: педагоги просто подстраховались. Существовало правило: если сочинение претендует на пятерку, его должны посмотреть еще два человека — кто-то из экзаменаторов и сам руководитель предметной комиссии. И еще подробно указать, почему эта работа заслуживает самой высокой оценки.

Возиться же с дополнительной проверкой никому не хотелось (что зря тратить время и силы?), гораздо проще было поставить человеку «четыре», и тогда — вообще никаких проблем. На показе сочинений (это происходило на следующий день) Паша внимательно посмотрел на свои якобы имеющие место быть ошибки и неточности, на пометки экзаменаторов, сделанные красной ручкой, и совершенно ясно понял, что это были по большей части простые придирки — поверхностные, чисто формальные замечания, никак не влияющие на качество работы. Однако спорить он не стал и подавать законную апелляцию — тоже.

Да, он имел такое право — подать апелляцию, но это было несколько чревато: в этом случае спорную работу просматривали дополнительно и очень внимательно, изучали ее чуть ли не под лупой, проверяя каждое слово и каждое предложение. Апелляционная комиссия могла, в принципе, придраться к чему-нибудь еще, найти какие-то мелкие неточности (преподаватели, понятное дело, отстаивали честь своего мундира), и тогда отметка снизилась бы еще на один балл, до тройки, что Пашу категорически не устраивало. Поэтому он все оставил так, как есть.

Если подумать отметка «четыре» за сочинение вполне вписывалась в его план по поступлению на журфак и позволяла и дальше успешно бороться за попадание в число первокурсников. Зачем тогда поднимать шум? Паше было важно не засветиться, он не хотел привлекать к себе внимания преподавателей, проще говоря, старался быть, как все. Логика тут была самая простая и понятная: идти в общей массе, в толпе, гораздо проще, чем одному, и преодолевать препятствия вместе со всеми сподручнее, чем самому пробивать головой крепкую стену. А в том, что в случае скандала он тут же попадет под особое внимание приемной комиссии, можно было даже не сомневаться. И тогда зачем это ему? Слишком принципиальных и упёртых людей никто не любит…

Следующим испытанием стал устный экзамен по русскому языку и литературе. Тут тоже пришлось согласиться на «четыре» — отчасти сам был виноват, допустил по невнимательности глупую ошибку в морфологическом разборе да еще слегка напутал с датами жизни Ивана Тургенева. Нет, содержание романа «Отцы и дети» он знал прекрасно, как и проблематику, поднятую в нем, рассказал всё правильно, подробно описал главных героев и их отношения между собой, но одна из пожилых преподш, принимавших экзамен, неожиданно попросила назвать годы жизни Ивана Сергеевича. Вот тут память несколько подвела Пашу — ошибся на два года.

И экзаменаторша радостно улыбнулась:

— Вот видите, вы недостаточно хорошо знаете творчество Тургенева!

И в результате — обидная четверка вместо заслуженной пятерки. Но Паша опять-таки спорить не стал: понимал, что у экзаменаторш была четкая установка, спущенная сверху: максимально валить «чужих» абитуриентов, чтобы легче было протащить «своих». Список которых, кстати (маленьких листочек с фамилиями), лежал тут же, на столе. Преподши его даже не скрывали — почти открыто сверялись с ним, когда слушали ответы очередного поступающего: видимо, боялись по ошибке завалить не того, кого нужно. Что ж, абитуриентов было много, легко можно ошибиться…

Такой принудительный отсев на устных экзаменах был делом обычном и в чем-то даже оправданным: если много абитуриентов получат высокие баллы, то протащить" «своего» человечка будет несколько затруднительно (как правило, «блатные» и «позвоночные» поступающие глубокими знаниями не обладали). А вот если отсеять всех лишних и ненужных на устных испытаниях (что делалось легко и просто — придраться всегда есть к чему), расчистив, таким образом, дорогу для своих, «списочных» ребят, то задача решалась легко и без проблем.