Том Марволо Гонт (СИ) - Француз Михаил

– Но ты жив. Здоров. И на свободе, – сказала она, не спуская своих пронзительных глаз с меня.

– Да. На свободе. Жив. Мы заключили с Дамблдором перемирие.

– Перемирие? – удивилась Вальбурга. – Не надо этой политической чуши. Мне-то можно говорить прямо. Мы оба знаем, что тебе плевать на “Чистую Кровь” и на твоих сторонников. Они всегда были для тебя лишь рабами и мясом. Ты всегда хотел лишь Власти и Силы. Больше Силы, чем Власти. И ты говоришь мне “перемирие с Дамблдором”?

– Прямо, Вальби? – загорелись мои глаза лихорадочным огнем оригинального Тома, с искрами его фирменного безумия. – Прямо? Я стал бессмертным, как и хотел, но ты даже не представляешь, какую цену я за это заплатил! Я лишился Сил! Магии! Но я их верну, Вальби! Верну! – прищур моих глаз стал опасным. – И когда я их верну… – Вальбурга поймала мой взгляд и вздрогнула.

– Бессмертие, Том? Ты все же сделал крестраж? – ужаснулась она собственной догадке.

– Крестраж? – глянул я на неё, словно она сбила меня с мысли. – Конечно. Еще в шестнадцать, в Хогвартсе. Прямо в Тайной Комнате Салазара. Помнишь, бедняжку Миртл, Вальби?

– Помню, – едва слышно сказала Леди Блэк.

– Это я убил её, – на лицо сама собой выползла мечтательная улыбка маньяка. – Первая жертва, Вальби. Она, как первая женщина, не забывается никогда! – медленно говорил я, словно смакуя. А потом заговорил быстро, лихорадочно, с блеском безумия в глазах. – Я натравил на неё Василиска. Она даже понять ничего не успела. Раз, и уже мертва. А я сделал крестраж. Первый крестраж...

– Первый?.. – еще сильнее помертвела женщина.

– Я хотел сделать семь, но успел всего пять. Я их спрятал. Хорошо спрятал. Надежно спрятал и защитил… – я перегнулся через стол, упершись в него руками и нависнув над женщиной. – Но Дамблдор… этот дементоров старик, нашел их. Он уже уничтожил два из них. А третий пропал… но он цел! Я чувствую, что он цел…

– Ты так изменился, потому, что Дамблдор уничтожил твои крестражи?

– Да, наверное, – “задумался” я. – Магии я лишился точно из-за крестража… а тело… не знаю. Оно стало таким… недавно… и я снова стал хотеть женщин. Это отвлекает. Но я хочу!

– Поэтому ты пощадил эту грязнокровку Эванс? Для этого ты везде таскаешь её с собой?

– Да, – ответил я, а взгляд мой пополз с лица женщины ниже, к шее, потом к груди. Рука Вальбурги с палочкой взметнулась в моем направлении, но я был готов к этому: мгновенно отшвырнул разделяющий нас стол, так, что он впечатался в стену, а сам скользнул к женщине, легко выбивая левой рукой из её правой палочку и перехватывая запястье. Моя же правая, уже с Ка-баром в ней, метнулась к шее Вальбурги и замерла, коснувшись лезвием кожи.

– Тссс, Вальби, – ласково, но все с той же безуминкой во взгляде, проговорил я. – Отсутствие магии не делает меня менее опасным или смертоносным, как отсутствие глаз не делает яд Василиска менее совершенным, а его реакцию молниеносной… Как соблазнительно бьётся жилка на твоей шее… А ты знала, что перерезанная сонная артерия – это быстрая и безболезненная смерть? Давление крови в теле мгновенно падает, она отливает от мозга, и сознание тут же отключается? Тело умирает еще пару минут, но ты уже ничего не чувствуешь… и не можешь колдовать… правда здорово, Вальби? – я лизнул её кожу ровно над сонной артерией, не отнимая клинка от шеи жертвы. Женщина зажмурилась, готовясь к смерти, но я медлил. Она открыла глаза и увидела мою улыбку и гаснущее постепенно безуми во взгляде. – Я чувствую себя живым, Вальби… я не чувствовал себя настолько живым уже много лет… очень много лет… – я медленно убрал зачарованный рунный клинок от шеи женщины и так же медленно отпустил её руку, сам же вернулся на свой диванчик и развалившись, сел на него. Нож снова спрятался в моей одежде, словно его и нет вовсе.

– Может быть куски души, которые были в уничтоженных крестражах, вернулись обратно к тебе? От этого ты стал сильнее, стал хотеть, стал чувствовать, – сказала, не спускающая с меня настороженных глаз Вальбурга, медленно принимая на своём диванчике прежнее положение.

– Может быть, – расслабленно прикрыл глаза я. – Может быть… Кстати, Вальби, боюсь тебя расстроить, но я всё же узнал, что случилось с Регулусом, как ты и просила.

– Что? – вскинулась она. – Не тяни, говори! Что с моим мальчиком?

– Он умер, Вальби, – вздохнул я. – Мне жаль. Талантливый был, многообещающий мальчик…

– Как он умер? – упавшим голосом спросила женщина, опустив глаза.

– Кто-то ему нашептал о крестражах. Не ты случайно? – приоткрыл один глаз я.

– Нет, – мотнула головой женщина. – Я уничтожила ту проклятую книжку еще до его рождения.

– Я просил у него домовика для одного дела. Он дал мне вашего, как его? Кричера, да? – Вальбурга кивнула. – Домовик должен был сдохнуть, но выжил… Одним словом Регулус узнал о том, где я храню один из своих крестражей, Медальон самого Салазара Слизерина, между прочим. Семейная реликвия Гонтов, да… Узнал и полез за ним. Так я и не понял, на кой дементор он ему сдался? Естественно не рассчитал сил и погиб. А крестражик мой исчез, да… Я об этом буквально на днях узнал… случайно. Странная история, Вальби. Откуда он вообще узнал, что такое крестраж, если ты говоришь, что книжку Герпия из вашей библиотеки ты уничтожила? А еще больше непонятно, зачем он решил рискнуть жизнью в попытке его достать? Он ведь должен был понимать, что без охраны такая вещь точно не останется. А пытаться пробить мою защиту не с его уровнем знаний… непонятно это все. Он же сам пришёл ко мне в Пожиратели. Никто его не заставлял. Так с чего вдруг такие взбрыки?

– Где его тело? – тихо спросила Вальбурга.

– Там же и осталось. В скалах Ирландии. Там пещера с природной антиаппарационной защитой… Достать не проси. Пока не вернётся магия, мне туда не пробраться.

– Вот, значит, как, – вздохнула женщина. – Спасибо, что рассказал, Том. Это много для меня значит…

– Не за что, Вальби… не за что… Жаль, что новость неутешительная.

– Я тебе тоже кое-что должна рассказать, Том. Пока еще мы оба живы… не хочу уносить это с собой в могилу.

– А ты туда торопишься? – хмыкнул я. – По-моему ты ещё только расцветаешь, – а у самого в голове крутилась канонная цифра восемьдесят пять: три года осталось. Но, может тут будет иначе, ведь Сириус-то не в Азкабане?

– Орион тоже не торопился. И Регулус… – спокойно парировала Вальбурга. – Помнишь зиму пятьдесят восьмого – пятьдесят девятого, Том? Ты как раз вернулся тогда из первого своего великого путешествия за Силой и начал бодаться с Дамбллором, сперва за место Профессора ЗОТИ, а после отказа задержался в Британии на целых три года.

– Помню, – согласно кивнул. – Я как раз гостил у тебя той зимой. Орион уехал учиться на Мастера Магической Защиты в Германию и ты скучала одна в таком большом и холодном доме… – криво улыбнулся я. – До сих пор удивляюсь, как ты умудрилась обойти Откат от Супружеской Клятвы.

– Блэки – старая семья, в которой браки по расчету практиковались веками. Не удивительно, что мы научились находить лазейки в Клятвах, – повторила мою улыбку Вальбурга. – Так вот, Томми… в ноябре пятьдесят девятого родился Сириус.

– В ноябре? – нахмурился я.

– Ты уже уехал к тому времени в очередное Турне по миру, так что не застал этого радостного события. А Орион вернулся из Германии только в апреле пятьдесят девятого, – добавила она и замолчала, внимательно глядя на меня.

Я поднял голову со спинки дивана и, хмурясь, посмотрел на женщину, что сидела напротив. Она не шутила. Вот это ничего себе новость!

– Ты сейчас серьёзно, Вальби? – уточнил я.

– Как никогда, Томми, – ответила она.

– И кто ещё знает?

– Орион догадывался, но молчал. За ним и самим водились интрижки. Больше никто не должен – Блэки не выносят сор из избы.

– А Дамблдор? – уточнил я.

– Не знаю, Том. С этим старым пауком ни в чем нельзя быть уверенным, – вздохнула уставшая женщина с нелегкой судьбой и ещё более тяжелым характером.