Понять пророка - Василий Горъ

Целебный бальзам, который валялся на дне моего рюкзака с момента окончания Турнира, закончился уже через полчаса. И мы на пару с Нейлоном, вскочив в седла, поскакали на северо-восток – как оказалось, в часе ходьбы от Ишнука располагался маленький городок Митц, который, по слухам, совершенно не пострадал и где должен был быть врач…

Глава 56

Беата

Дорога до портала Хранителя Эола заняла почти двенадцать дней. Вместо ожидаемой недели. Из-за Ольгерда и Глаза – по какой-то причине ребята жутко ненавидели мародеров. И, услышав об очередной банде наживающихся на чужом горе ублюдков, тут же забывали про то, что наша миссия на Ронтаре завершена, и принимались за их поиски. Хорошо, хоть большинство упивавшихся безнаказанностью и вседозволенностью шаек не задурялись тем, чтобы прятаться, – как правило, они занимали лучшие из оставшихся неразрушенными домов и отрывались по полной программе. Пили, жрали, насиловали пленниц и делили награбленное. Найдя такое логово, брат забывал о всяком гуманизме и уничтожал всех, кто казался ему бандитом. Я, как обычно, прикрывала ему тыл. На пару с Мерионом. Еще две боевые тройки – Угги, Оливия, Эрик и Арти, Нейлон, Глаз – завершали начатый разгром. Остальные обычно ждали вместе с детьми неподалеку. Стоило Ольгерду удостовериться, что последний мародер уничтожен, он мгновенно остывал, превращался в себя самого и сразу же поворачивал в направлении Сиреневых гор, частенько забывая даже о том, что жертвам этих самых бандитов может требоваться помощь. Впрочем, рядом тут же нарисовывалась Машка, и наше продвижение замедлялось еще на пару часов…

А я, как ни странно, не спешила – домой, конечно, хотелось, но я старалась получше запомнить этот мир, так похожий на Элион и в то же время совершенно другой. Острое ощущение того, что я больше никогда тут не появлюсь, заставляло вглядываться и впитывать душой все, до чего доставал взгляд – резные коньки на крышах сохранившихся изб, непривычный для Аниора покрой платьев встречных женщин, оттенок листвы, к которому я вроде бы успела привыкнуть… Еще меня немного тянуло на Глаз Ночи – будь у меня возможность отправиться туда на недельку, я бы с удовольствием согласилась – буйный, опасный животный мир этой планеты меня просто заворожил. Хотя, конечно, я прекрасно обошлась бы без встреч с локкрами – эти падлы меня морально утомили. Поэтому по ночам я обычно долго не засыпала, ожидая восхода этой звезды, и мечтала о том, что когда-нибудь смогу отправиться туда на охоту…

Вообще, как мне показалось, на Элион торопилась только Маша – она как-то обмолвилась, что ждет не дождется момента, когда Эол устроит нам очередной отпуск на Земле – ее начал тяготить наш, неустроенный по сравнению с ее жизнью в Москве, быт. Я бы, конечно, тоже с удовольствием повалялась в ванне или джакузи, прокатилась бы на машине, вместо того чтобы отбивать задницу в седле низкорослых крестьянских лошадок, и посмотрела бы телевизор, но жизнь ни на Элионе, ни на Ронтаре меня не напрягала. Нисколько. Тем более что мой Вовка был рядом. Единственное, что меня немного пугало, – это его желание завести ребенка. И то только потому, что потратить девять месяцев своей жизни на то, чтобы двигаться, как каракатица, мне как-то не очень улыбалось. Впрочем, стоило посмотреть на то, как Ольгерд и его супруга глядят на вечно серьезного и страшно делового Самирчика, как все мои страхи улетучивались, и я начинала планировать время, когда смогу согласиться на просьбы моего ненаглядного оболтуса…

Полоса разрушений, протянувшаяся на добрые сотни полторы, если не две, километров, закончилась за Байоном – видимо, истребитель локкров досюда не добирался. Что сразу сказалось на нашем настроении – на постоялом дворе маленькой деревеньки со смешным названием Пятидворки мы даже устроили небольшой пир, посвященный окончанию Ронтарского анабазиса, как непонятно для меня выразился мой благоверный. На мой вопрос, что же такое анабазис, Вовка по-хамски посоветовал прочитать Швейка и ехидно заулыбался. Пришлось отвесить ему легкий подзатыльник и пару раз пнуть упавшее тело ногой… А в полдень следующего дня, добравшись до предгорий, за лесом на востоке от дороги мы заметили клубы черного дыма…

Маленький городок пылал, как костер в ветреную погоду. Пламя, набравшее силу, перекидывалось с одного дома на другой легко и непринужденно, в несколько мгновений охватывая новую жертву с фундамента и до крыши. И его никто не тушил! Те, кто мог бы это сделать, валялись в пыли и золе, с ног до головы залитые кровью. Или хрипели, пытаясь удержать уходящую из изувеченного тела жизнь…

Это были не локкры. Хотя в первое мгновение мысль о том, что они вернулись, не мелькнула разве что у Самирчика. Ублюдков на Ронтаре и без них было предостаточно. А здесь постарались нормы… По крайней мере, так нам сказал первый же способный разговаривать раненый. Мэнир тут же пошел пятнами, заскрипел зубами и сжал свои кулачки так, что они побелели…

– У, с-суки… – выразил общее мнение Глаз. – Пожалуй, я бы тут немного задержался… Осталось одно незаконченное дельце… Должок…

– Мда… – Ольгерд почесал затылок пятерней, посмотрел на Машу, потом подергал за ногу сидящего на его шее сына и задумчиво посмотрел на Деда… – Что скажешь, Наставник?

– Ну с тем, что есть должок, я спорить не буду… Я бы предложил следующее: для того чтобы расплатиться, хватит двух троек… А Машу и детей надо отправить к Колышу – благо тут недалеко… В его бункере им ничто не повредит. А если он сможет открыть портал, то ждать в берлоге у Эола им будет намного комфортнее и веселее, чем мотаться с нами по Ронтару…

– Я хочу на нормов! – набычившись, пробормотал Мэнир. – Очень хочу…

– Мы им передадим привет от тебя, парень! – присев на корточки перед еле сдерживающим злые слезы пацаном, пообещал Глаз. – Зуб даю… А когда ты подрастешь, будешь мне спину прикрывать! Договорились?

– Нет, я буду в тройке Ольгерда! – задрав нос, выдал мальчишка. – Она самая лучшая на Элионе!

– Это вместо меня, что ли? – удивилась я. – Или Деда подвинем? Пусть вон с детьми нянчится… Старый уже… Толку от него…

Мэнир аж поперхнулся от возмущения:

– И ничего он не старый! Знаете, как он Демона развалил? А как он рубится… Да вам и не снилось…

Глядя, как тараторит защищающий Наставника ребенок, расхохотались все. Общее веселье поддержал даже ничего не понимающий в нашей речи Самирчик. А через мгновение смех стих, как по мановению волшебной палочки, – отряд разбился на две половины и занялся перекладыванием шмоток из рюкзаков уходящих за нормами в рюкзаки тех, кто шел к хранителю Кольену, ненужных в рейде вещей…

Как ни странно, Ольгерд решил, что идти должны Эрик, Оливия и Глаз. Ну если не считать меня, его и Угги, в отсутствие в нашей тройке Деда прекрасно заменяющего его в бою. Остальные, несмотря на недовольство и желание оспорить принятое решение, бурча, согласились – делить отряд на заведомо неравные по силе половинки было нелогично, ведь возможность появления еще одного отряда нормов в этом районе была вполне реальной. Так что через десять минут, попрощавшись с ребятами, мы скорым шагом рванулись за взявшим след Хмурым…

Нормы двигались довольно медленно – нагруженные награбленным добром пленницы, сотрясаемые рыданиями и нервной дрожью, еле плелись в середине отряда и здорово тормозили его передвижение. По мнению Вовки, читающего следы как открытую книгу, впереди нас двигалось чуть больше сорока бойцов. Угги и Ольгерд склонялись к тому, что их там около пятидесяти. А мне было все равно – меня бесило то, что эти звери взяли в плен женщин и девочек – воспоминания о том, как сама шла от Аниора и до столицы Империи, застилали глаза кровавым туманом и то и дело заставляли хвататься за рукояти мечей. Меня, предназначенную для Арены, хоть не насиловали, а те, кто плелся впереди, в полной мере почувствовали на себе всю глубину своего бесправия…

Бег по заросшему лесом ущелью быстро выветрил из моей головы всю лишнюю злость – узкая, круто забирающая в гору каменистая тропа заставляла экономить дыхание и внимательно смотреть под ноги, выбирая место для каждого шага. К моменту, когда тропа окончательно исчезла в нагромождении здоровенных камней, под которыми где-то глубоко-глубоко спряталась маленькая горная речушка, или, скорее, ручеек, мы сократили отставание от нормов вдвое. А через десять минут наткнулись на истерзанное тело подвернувшей ногу и добитой за ненадобностью девчушки лет тринадцати. Прикрыв глаза лежащему на спине и непонимающе уставившемуся остекленевшими глазами в яркое синее небо ребенку, Щепкин мрачно вздохнул, поиграл желваками и рванул в сторону уже виднеющейся с этого места седловины, расположенной между двумя здоровенными пиками. Мы побежали следом. Хотя, конечно, назвать бегом очень быстрый шаг было бы неправильно – при такой крутизне склона через пять минут реального бега мы бы, наверное, все-таки сдохли… Впрочем, двигались мы действительно быстро – добравшись до перевала, мы успели увидеть хвост небольшой процессии, втягивающийся под кроны леса, начинающегося на середине склона приблизительно в километре от нас…