Наследник для Шаха - Анна Гур

— С огнем играешь, Аийша, — рычит практически и я запуганным зверьком опять уставляюсь в глаза мужчине.

— Погулять… я… согласна… — выпаливаю быстро и спустя тягучее мгновение Шах выпрямляется, из-за того, что я все еще сижу, мне открывается вид на его каменный пресс, кубики которого отчетливо просматриваются под шелком рубашки, упираю взгляд в широкую пряжку серебряного пояса, который опоясывает жилистые крепкие бедра мужчины.

В шоке от собственных мыслей и чувств я вскакиваю немного резковато, голову ведет, и Шах молниеносно выбрасывает руку вперед, ловит меня за талию и пригвождает к себе.

— Осторожнее. Без резких движений. Я тебя не съем, — поднимаю глаза, и Аслан улыбается, — по крайней мере, пока…

Не отпускает меня от себя, так и держит и пальцы жгут спину, мрачная и опасная сущность Шахова не исчезает, она всего лишь мимикрирует, но четко понимаю, что его странная учтивость и любезность словно маска, которую этот хитрый хищник научился носить.

Пауза длится и подушечки пальцев на моей спине приходят в движение, Аслан скользит по плечу и вниз по предплечью, переплетает наши фаланги и тянет меня за собой.

Вниз по лестницам в сторону великолепного сада с необычными растениями, которыми я откровенно восхищаюсь, забываю на мгновение обо всем, познаю новый мир, в который я угодила, замечаю на дереве пеструю птичку, что, взмахнув яркими крылышками, исчезает в наступающих сумерках.

Мы идем вдоль выложенной брусчаткой дорожке, которая пронизывает сад, и выходим к фонтану, подхожу к диковинному ярусному сооружению и заглядываю в воду, потому что там что-то блестит, переливается мириадами золотистых чешуек.

— Рыбки… — выдыхаю удивленно и поднимаю зачарованный взгляд в сторону Шаха.

Мужчина стоит рядом, но свет от фонаря перекрывает его лицо, бросает своеобразную тень и из нее на меня смотрят две бездны, пронизывающие, заставляющие смутиться и повторить тихо:

— Там они плавают, красивые…

— Это разновидность золотой рыбки, — поясняет, берет мою руку в свою, тянет немного и опускает в воду.

Приятное тепло обволакивает, а потом я начинаю чувствовать, как меня касаются крылышки, хотя почему крылышки, плавники, рыбки, словно ручные, ластятся.

Невероятное ощущение, смотрю на мужчину, улыбаюсь, впервые за долгое время смеюсь от приятного ощущения, от щекотки, которая отдается по всему телу.

— Это просто невероятно… — все так же улыбаясь, заглядываю Шаху в глаза и делюсь своей радостью, — никогда ничего подобного не делала…

Аслан не улыбается в ответ на мой лепет, не поддерживает веселость. Смотрит все так же своими бездонными полыхающими глазами, очередная рыбка бьет плавником по моим пальцам, и я вскрикиваю, опять смеюсь.

— Загадай желание… — тихий полный властных ноток голос сейчас не кажется грубым, наоборот, приобретает бархатистость, и я опять смотрю на мужчину. Уголки его губ приподнимаются в улыбке.

— Желание? — переспрашиваю, все так же улыбаясь, и Аслан кивает.

— Есть поверье, что золотые рубки исполняют желания.

Прикусываю губу и смотрю на прозрачную воду, ощущаю, как мужчина сжимает мою кисть, и запоздало понимаю, что Шах намочил свой пиджак и дорогой ободок часов тоже ушел под воду.

Почему-то грустнею и отнимаю руку, вернее, пытаюсь, но Шах не отпускает.

Поэтому я закрываю глаза, чтобы хоть как-то сконцентрироваться, и загадываю. Желаю всем сердцем обрести свободу…

Распахиваю глаза и натыкаюсь на пытливый взгляд мужчины.

— Что ты загадала, Аийша?

Задает вопрос, тянет меня и наши сцепленные пальцы покидают теплую воду.

— Если расскажу, не сбудется… — отвечаю уклончиво и кусаю губы.

Шах наклоняется, опять касается моего лица, скул, пальцами отбрасывает длинные локоны за спину, грозный мужчина сейчас возвышается надо мной, крепкие пальцы опускаются вдоль шеи, накрывают тонкую бретель серебристого вечернего платья. А я замираю в его руках, не двигаюсь, пока большие пальцы его рук чертят странные узоры, ласкают и заставляют мое тело трепетать в жажде этой скромной ласки.

Ладони Аслана буквально пригвождают меня к месту, ощущаются тяжестью, когда он наклоняется и шепчет мне в висок:

— Быть может, я могу исполнить любое твое желание…

Отклоняюсь и заглядываю в его глаза. Понимаю, что он не шутит.

— Того, что я загадала, ты мне дать не сможешь, — отвечаю робко и начинаю дрожать.

Легкий озноб пробегается по коже, что не остается незамеченным.

— Ты мерзнешь?

Шах притягивает меня к себе, заставляет приникнуть к огненному торсу, обнять и оказаться в своеобразном коконе, полы пиджака укутывают меня, и я прячу голову на груди мужчины.

Слушаю, как сильно и гулко бьется его сердце. Ощущаю, как ласкает мою кожу, ровно там, где кромка платья оголяет спину.

Настойчивые шершавые подушечки пальцев прожигают кожу, мягко заползают под мои распущенные волосы, ведут линию по хребту, скользят вдоль шеи и, наконец, цепляют мой подбородок, заставляют поднять голову и заглянуть в суровое лицо.

Смотрит, рассматривает молча. На доли секунд кажется, что Шах меня поцелует. Но он лишь ведет подушечкой шершавого пальца по моим губам, очерчивает контур.

— Так что же ты загадала, Журавлик?

Поддаюсь на провокацию. Голова немного кружится. Улыбаюсь и выдаю тихо:

— Как интересно ты меня называешь. Журавлик, только ему место в небе, а не в клетке, Аслан.

— Хочешь узнать, что я загадала?

Кивает.

— Скажи свое желание, я готов исполнить любое.

Улыбаюсь грустно.

— Я загадала свободу, Аслан.

Поджимает губы, пальцы, что держат меня, усиливают напор, он обнимает так, что кажется, никогда не отпустит, переломит, но не отдаст.

— Пора возвращаться, — отвечает ровно.

— Так и продолжишь игнорировать мои вопросы?

Прищуривается опять. Делает паузу и неожиданно отвечает:

— Все было так, как было. Не жалею. Тебе надо привыкнуть ко мне, и я даю тебе время, Полина, чтобы ты осознала, что моя. Я не собираюсь брать тебя силой, не хочу ломать, понимаю, что ты невиновна. Ты была невинна до меня. Но. Ты носишь моего наследника, Полина. Ты не можешь быть свободной.

Шах отвечает спокойно. Для него все решено. У меня слезы обжигают глаза. Он вырвал меня из привычной среды, увез, а сейчас распоряжается моим телом, моей судьбой.

Я чувствую себя песчинкой, прикрываю на мгновение глаза и хлюпаю носом и совершенно неожиданно ощущаю его губы на своих.

Горячие, терпкие, они опаляют. Клеймят, но на этот раз действуют не так дерзко, как в спальне, а нежно, он порхает, захватывает верхнюю губу, потом нижнюю. Язык ласкает, пытается пробраться внутрь, горячие руки приходят в движение, сердце начинает биться с перебоями, голова кружится, воздуха не хватает, делаю жадный вдох, и мужчина пользуется моей слабостью, язык, подобно змее, проскальзывает в мой рот, заигрывает с моим, касается неба.

Крепкие пальцы вжимают меня в литое тело,