Безупречный шпион (сборник) - Данил Корецкий

– Это не работа, это доля. Получишь пай вместо этой зимии. Будешь моим компаньоном, совладельцем будешь. По сравнению с этим то, что ты получил, – десять копеек! Куда прислать самолет?

– У меня еще много дел. Освобожусь – позвоню.

Целый день я просидел в квартире. Хотелось есть, но благоразумие требовало не выходить из дома, пока все не уляжется. Дышал воздухом на балконе, любовался прекрасным пейзажем, смотрел телевизионные новости, шарил в Интернете. К счастью, про доктора Крюгера никакой информации так и не всплыло. Вечером в информационных выпусках сенсацией прошел российский номер телефона, с которым связывались Жак и Мари. Замелькал излюбленный термин «русский след». В полуночном выпуске Интернет-новостей появилось короткое сообщение: «На Северном Кавказе группа вооруженных лиц напала на известного бизнесмена и брата влиятельного политика Арсена Патрокова. В перестрелке он и четверо его телохранителей были убиты.

Предприниматель получил более двадцати пуль». Слышишь, Марк, более двадцати! На свете все-таки есть справедливость, хотя до нее бывает трудно достучаться. А вот вам урок номер два: деньги не спасают от пуль.

Поздней ночью тональность репортажей изменилась. Взрыв машины и профилактический сброс из водохранилища разложили на разные полки, невнятно покритиковали бюрократическую путаницу в подразделениях Мирового центра предупреждения катастроф, а главное – заверили, что последствия сброса будут полностью ликвидированы через два дня.

Обрадованный столь оптимистическим сообщением, я лег спать. Но уже в восемь часов был разбужен тревожными трелями «Нокии». Этот номер знал только Марк, и, нажимая зеленую кнопку, я был готов даже к соединению с загробным миром.

– Ты «кинул» меня, как последнего лоха!

Услышав истерический крик Патрокова, я сразу успокоился. Удивляло только, как он преодолел блокировку.

– Акции обесценились! Это ты меня разорил! Я разрежу тебя на куски, как зимию…

– Попробуй. Но сперва спроси у Ивана, кто кого разрежет.

Патроков осекся, но только на мгновенье.

– Отдай мои деньги! Хотя бы половину! У меня ничего не осталось! – в голосе появились просительные нотки.

– Работай, козел, и у тебя все будет!

Возможность дать этот третий, последний урок доставила мне не меньшее удовольствие, чем полученный миллион долларов.

Глава 12

Сборы заняли немного времени: все вещи были на мне. Помыл посуду, по привычке протер стакан и ручки дверей, сдал ключи консьержке. В разведанной накануне прокатной конторе арендовал новенький «мерседес С» – вполне подходящую машину для респектабельного и патриотичного доктора Крюгера.

Дьявольски хотелось есть, но позавтракаю я уже на французской стороне. До Лиона пятьсот километров. Мадлен, конечно, не ждет, а зря – я всегда выполняю свои обещания. Почти всегда. Иногда, правда, с опозданием. Через пять часов я ее обниму: «Здравствуй, милая! Помнишь, что я обещал тебе десять лет назад?»

В такой ситуации без подарка не обойтись, поэтому единственную остановку я сделаю у парфюмерного магазина. Все-таки в Андорре большой выбор дешевого парфюма, глупо было бы этим не воспользоваться. Только «Бушерон» и «Двести двенадцать» я покупать не стану. Наверное, до конца жизни.

Бехеровка на аперитив

Маяк в Борсхане

Глава 1

Командировка в каменный век

1993 год. За 20 дней до дня «Ч».

Южная Африка

Надсадно гудит двигатель, душераздирающе свистит винт, вибрирует обшивка, что-то трещит, как будто вот-вот начнут вылетать заклепки… Вертолет явно пережил свою первую молодость, причем довольно давно. Как, впрочем, почти все механизмы в стране очередной командировки.

Я сижу в кресле бортинженера, уставившись в чёрный, с выстриженными по местной моде горизонтальными полосками, плотный затылок пилота. Шея у него тоже мощная и черная, и сильные руки, покачивающие штурвал, – черные. Не от въевшейся в шахтном забое угольной пыли и не от грязи, а от природы. Монолитной широкоплечей фигурой и невозмутимостью он напоминает отлитую из вулканической лавы статую. За два часа пилот не проронил не единого слова и почти не шевелился. Лишь иногда, слегка поворачивая голову, переводил взгляд с экрана GPS-навигатора на карту, потом долго всматривался в иллюминатор и опять возвращался к карте. Создавалось впечатление, что окно для него более информативно, чем спутниковая ориентация.

Я тоже несколько раз посмотрел вниз, но никакой полезной информации не получил: сплошные кроны деревьев, по которым скользит тень вертолета, – и все! Под нами тропический африканский лес, это я и так знаю. Мы вылетели с официально не существующей российской военной базы в Анголе и вот-вот должны пересечь границу с Борсханой. А может, уже и пересекли: чёткой демаркационной линии тут нет – десяток километров в одну или другую сторону никто не считает. «Джунгли, камарада асессор!» Так ангольцы называют наших военных советников.

На мне тропический костюм: шорты цвета хаки, такая же шведка, грубые ботинки на толстой подошве и пробковый шлем – такими рисовали колонизаторов в «Крокодиле» шестидесятых годов. На самом деле я никакой не «асессор», не колонизатор и даже не сотрудник Госметеоцентра, как написано в командировочном удостоверении, а капитан внешней разведки Дмитрий Полянский, выполняющий очередное секретное поручение. Мое задание кажется довольно простым, насколько вообще могут быть простыми специальные миссии такого рода, – установить метеокомплекс для экологического мониторинга.

«Плевое дело, – сказал Иван. – Наши люди уже все подготовили, надо только поставить приборчик. Он компактный и может работать в автономном режиме хоть десять лет. Главное, выбери хорошее место: на высоком берегу и на открытом месте, чтобы солнечные батареи брали энергию. Но там нет проблем ни со скалами, ни с солнцем, за два часа управишься. А потом – гуляй, отдыхай, купайся… Да, только ты эту штуку замаскируй хорошенько, чтобы в глаза не бросалась…»

Я вздыхаю. Я уже давно работаю с Иваном, чтобы знать цену таким посулам.

Отвинчиваю крышку стального термоса и наливаю в нее густой черный кофе, приготовленный перед отлетом Хаимом. Потрясающий аромат наполняет кабину, и я задумываюсь: предложить ли пару глотков пилоту? Но каменная, обтянутая зеленой гимнастеркой спина реагирует на аппетитный запах так же, как висящий за ней на спинке сиденья допотопный английский «Стен»[2], – никак.

Что ж, навязываться не будем. Маленькими глотками смакую замечательный напиток. Вопреки устоявшимся представлениям, в Юго-Западной Африке в сентябре не очень-то и жарко: 24–26 градусов. А в выстуженной высотой железной коробке откровенно прохладно. Я изрядно продрог, и горячий кофе оказывается очень кстати. Если бы в него долить сто пятьдесят граммов коньяка или виски…

– Извини, приличного пойла нет, – развел руками полковник Колосков. – Но когда ты вернешься – будет. Считаем: два часа туда, два обратно, час или два там… А в обед придет транспортник, с ним двое моих офицеров из отпуска вертаются… Ферштейн?

– Привезут? – блеснул я сообразительностью.

– А то! – захохотал Колосков и хлопнул меня по плечу, едва не сломав ключицу.

Хищно наклонив нос, вертолет начал снижение. Допиваю кофе и завинчиваю крышку термоса. Пилот, теперь уже постоянно глядя в окно, находит, наконец, нужную точку и делает круг, подыскивая место для посадки. Вертолет садится на голой скале, серым куполом выступающей из джунглей. Двигатель смолкает, наступает звенящая тишина. Только винт еще крутится, бесшумно рассекая горячий воздух, да меланхолично чавкает резинкой командир корабля.

– Где груз? – деликатно интересуюсь я.

Он невозмутимо показывает большим чёрным пальцем через плечо. Выхожу в грузовой отсек, но ничего похожего на компактный маяк не вижу.

– Ну, и где он?

Движение чёрного пальца повторяется. На полу, пристегнутое ремнями, лежит в брезентовом чехле нечто, похожее на трубу, длиной около двух метров и сантиметров тридцати в диаметре. Ничего себе! Пробую поднять. Да‑а‑а… Не меньше сорока килограммов… А может и больше!

Когда Иван меня инструктировал, то показывал чертеж. На рисунке «приборчик» выглядел как обычный чертёжный тубус с небольшим зонтиком солнечной батареи сверху. Габариты и вес указаны не были. Может, из соображений секретности, а может, по обычному головотяпству.

– Это точно мой груз?! – спрашиваю в третий раз, и пилот, повернув ко мне похожее на большую закопчённую сковороду лицо в каплевидных зеркальных очках, меланхолично кивает. Похоже, помогать в выгрузке он не собирается.