Грешница и кающаяся. Часть I - Георг Борн

— О нет, дорогой друг, мы не можем принять этого, так как вы оставили бы в таком случае свой дворец. Дело в том, что все хотят не просто видеть вашу собственность, но и застать вас в ней! Что если бы вы в один из следующих вечеров устроили у себя маскарад? Это явилось бы удобным случаем исполнить давнишнее общее желание.

— Я спешу, ваше величество, чтобы приняться за приготовления, и надеюсь…

— Все еще вы придерживаетесь формы, хотя мы наедине! — прервал король графа.— Неужели вы отказываетесь называться моим другом? Позвольте мне сказать, что я всей душой люблю вас, может быть, это признание скорее заставит вас говорить со мной так, как говорят с другом. Я имею свои тайные планы на будущее, и для этого необходимо, чтобы мы сблизились, граф Эбергард, не забывайте этого. Ну, а теперь до скорого свидания в вашем дворце!

Граф Монте-Веро поклонился; дружеское обращение короля и особенно его последние слова произвели на него глубокое впечатление. Какие планы имел король на будущее? Уж не хотел ли он сделать его своим министром?

Эти мысли и вопросы занимали Эбергарда, когда он вышел из покоев короля. Он тотчас же должен был отдать приказания о приготовлениях к маскараду в своем дворце, хотя в душе ему было не до веселья. Граф не стремился к тому, чтобы сделаться сановником в своем отечестве, но ему все-таки было приятно, что король так дружески обращался с ним, и он во что бы то ни стало хотел исполнить его желание. Через несколько дней он известил короля, что остается лишь назначить вечер, и король избрал ночь на Новый год, обещав позаботиться о появлении принцесс и княжны Ольги.

Эбергард разослал приглашения придворным и друзьям. Он не хотел возражать королю, когда тот упомянул о княжне Ольге, хотя должен был сознаться, что ее присутствие будет ему крайне неприятно.

Прежде чем мы опишем съезд гостей во дворец на Марштальской, бросим взгляд на покои графа Монте-Веро, назначенные им для приема.

То, что находилось за высокой дверью портала, до сих пор составляло для нас тайну, теперь же она открывается перед нами и представляется во всей своей роскоши.

Перед нами широкий, ярко освещенный вестибюль. Пол устилают тигровые шкуры, которые так искусно сложены, что образуют единое целое. У входа по обеим сторонам лежат на пьедесталах белые мраморные львы, из пасти каждого струится душистая вода. Колонны здесь перемежаются с бюстами, и наконец справа и слева бархатные портьеры скрывают роскошно устроенные гардеробные для мужчин и дам.

Словно в синеватом тумане, открывается вход в звездную залу.

Лакеи в богатых ливреях поднимают голубой занавес, и мы входим в святилище этого дворца.

Звездная зала овальная, с высоким потолком. Мы с удивлением озираемся кругом, потому что не знаем, откуда струится матовый свет, наполняющий это обширное помещение; вдруг глаза наши устремляются к потолку: он, подобно небесному своду, усеян блестящими звездами. Невыразимо прекрасен вид этого искусно сделанного неба, на котором сияют многочисленные звезды. Там, где потолок опускается к голубым колоннам залы, он кончается голубыми, тоже усеянными звездами, прозрачными занавесями, которые так тонки, что хотя и скрывают от глаз гостей галерею с находящейся на ней капеллой, но не мешают проходить даже самым нежным звукам скрипки или арфы.

За двенадцатью колоннами скрываются четыре залы, отделенные от звездной залы голубыми портьерами, и восемь ниш за спущенными занавесями. Ниши эти теперь открыты и представляются глазам входящих; они образуют живописно освещенные голубые гроты. Залы закрыты.

Позади колонн из чаш, наполненных цветами, бьют прекрасные фонтаны. Белый мраморный пол распространяет волшебное свечение, отражая свет множества ламп с матовыми плафонами.

В звездной зале нет ни золотой лепнины, ни других блестящих украшений, но, несмотря на это, она так великолепна, что король, в накинутом на плечи черном шелковом домино, в черной атласной маске, войдя в нее вслед за королевой, в изумлении остановился. Вскоре явились также принц Август и принц Этьен, Лорд Уд и министры, кавалер де Вилларанка, молодой лорд Фельтон и наконец принц Вольдемар в костюме дона Карлоса, в сопровождении своего камергера, одетого в костюм Альбы.

Эбергард, который на сегодняшний вечер был освобожден от роли хозяина, также смешался с толпой масок. И хотя на нем был белый шелковый плащ с красным крестом и лицо скрывала маска, его высокий рост и прекрасная фигура выдали его большей части гостей. В залу беспрестанно входили новые маски в самых неожиданных и роскошных костюмах.

Молодой художник, одетый корсаром, идя под руку с маркизом, облаченным в старо-французский костюм, раскланялся с графом Монте-Веро и стоявшим рядом с ним доктором Вильгельми, который был в костюме времен Людовика XIV.

— Если я не ошибаюсь,— шепнул Эбергард,— то под маской маркиза скрывается наш Юстус Арман. Приветствую вас от всей души, и вас также, дорогой Вильденбрук. Счастлив, что происшествие в ночь на Рождество не повлекло за собой серьезных последствий, или, быть может, вы их скрываете?

— О нет, господин Эбергард! Достойно ли погибнуть от руки таких жалких уличных разбойников? Мне кажется, так дешево мы не продадим свою жизнь. Посмотрите на Царицу ночи! Эта прелестная маска будто наперед знала звездную залу, выбирая свой костюм.

— В самом деле,— отозвался Арман,— и обратите внимание, каждая звезда на ее длинном черном платье — драгоценный камень.

На лице Эбергарда мелькнула едва заметная улыбка: возле этой высокой и величественной дамы, которой король только что написал что-то на ладони, он увидел невысокого роста господина в черной маске, в котором узнал князя Долгорукого. Значит, Царицей ночи была его холодная, гордая дочь Ольга, которая не могла побороть в себе желания повидать дворец графа и придумать что-нибудь другое, что бы превосходило и затмевало его.

Секретарь Людовика и маркиз, тихо беседуя, прохаживались по зале, за ними следовали крестоносец и корсар. Когда они проходили мимо масок, окружавших короля, на них устремился взгляд Царицы ночи.

Ольга узнала Эбергарда, ее грудь высоко вздымалась; образ Эбергарда все более овладевал сердцем гордой княжны.

В эту минуту в залу, сопровождаемая дамой в маске, вошла нимфа в таком прекрасном костюме, что все взоры обратились к ней. На ее белом платье, украшенном живыми цветами, каплями воды сверкали алмазы. Лицо нимфы прикрывала маленькая атласная маска.

Гостей уже было так много, что прекрасная нимфа быстро смешалась С толпой, между тем как граф незаметно подал знак открыть залы.