От сессии до сессии (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна

— Ари, ты просто чудо! — одобрительно замечает Мага. — Освоила новый транспорт за час, подумать только! Не мёрзнешь?

Смеясь, та отрицательно крутит головой. И тычет рукой в сторону коробов с игрушками. Дескать, хватит тут разговоры разговаривать, пора делом заняться!

И мы дружно приступаем к делу, без труда обнаружив в каждом ящике ещё и по мешку магических шнурочков. Те легко продеваются в петельки-держатели на игрушках, а потом, уже на ветке, подгоняются до нужной длины. Издали кажется, что шарики, снежинки-балеринки зависли меж еловых лап сами по себе.

Моя помощь сводится к советам и, собственно к продеванию шнурочков в петельки, поскольку для этого нужны руки, а у большинства детёнышей — лапки! Впрочем, фениксы после недолгой тренировки начинают довольно ловко орудовать клювиками. Это ж не нитку в крошечное ушко вдеть, тут проще! Мантикорыши вообще додумываются до собственного метода: один игрушку держит, другой крепко зажимает меж подушечек шнурок и продевает торчащий хвостик в держатель… Мы с Наставниками не скупимся на похвалы.

Кстати, с нижними еловыми лапами проблем при украшении не возникает: до них без труда дотягиваются сами детёныши. Но как быть с верхними? Озабоченно поглядываю на вершину дерева. Метров восемь высоты, не оставлять же всё это богатство ненаряженным! А ни лестниц, ни подъёмных устройств поблизости не предусмотрено. Угадав мои сомнения, Мага заговорщически подмигивает.

— Сейчас прибудет ещё одна команда, и ты всё поймёшь. Только не удивляйся!

И сразу же после его слов звенит хрустальным звоном защитный купол, кого-то пропуская снаружи. На глазах изумлённых зрителей на лёд грациозно ступают стеснительные жирафы, кося бархатно-чёрными глазами. Их длинные шеи обмотаны шарфами, а копыта обиты войлоком — очевидно, не только для тепла, но и чтобы не поскользнуться. Мчится, взбивая клубы снежной пыли, небольшой табун единорогов с хохочущими феями-снегурочками, обсыпающими всех толпящихся на озере сверкающей пыльцой. Но больше всего достаётся игрушкам. Те словно оживают, начиная подскакивать в коробах, как воздушные шарики с гелием.

Покружившись над детёнышами, пообнимав, потискав, феечки, хихикая, шепчут им что-то быстрое и неразборчивое. Но детки отлично их понимают и приходят в восторг. Оказывается, теперь им остаётся выбрать место на ёлке — и метнуть обсыпанную золотой пылью игрушку в гущу веток. Та сама прицепится, куда нужно. А вот у жирафов никаких проблем с высотой не существует. Грациозно переступая длиннющими ногами, они, склонив прелестные головы, украшенные рожками, аккуратно берут из ручек и лапок подготовленные украшения и с удовольствием возносят их на верхотуру, сохраняя такое благоговение на прелестных мордах, будто им позволили участвовать в каком-то таинстве.

Единорожки, впрягшись в большие сани, привозят целый короб с гирляндами, на который феечки тотчас налетают, распаковывают, волокут из него снизки магических светильников и пристраивают повсюду, не забывая про павильоны, каток и горки. Хватает даже на кусочек леса вдоль берега.

А потом, когда ёлка и окружающий мир начинают сиять волшебными огоньками, раздаётся чей-то громкий хлопок в ладоши.

И все почему-то смотрят вверх, на свод купола.

Под ним, клубясь и уплотняясь, собираются тучи. Проскакивает крошечная молния. И вдруг начинает сыпаться снег, снег, снег… крупными, словно пух из перины, хлопьями. Белый пух оседает на красные шапочки и рыжие гривы, на густую шерсть и пятнистые бархатные шкуры, на шубки и муфточки, на румяные щёки и восторженные мордашки… Не касаясь льда, закручивается позёмкой и собирается в бордюры, в крепости, в скульптуры. Вдоль берегов застывают снеговик-мантикорыш, снеговик-единорог, долговязый снеговик-жираф… В сумерках мерцают цветные огни, подкрашивая снег в немыслимые оттенки.

Выстреливают холодными бенгальскими фонтанами ледяные пушки.

Праздник начинается!

***19.4

— Позвольте представить вам, дона Ива, коллегу по воспитанию…

Послушать со стороны, так ничего странного и необычного в словах дона Куадро не найдёшь. Но вот ситуация, в которой они звучат, мягко говоря, нестандартная.

Взрывающиеся в небесах фейерверки. (Боже, как хорошо, что кто-то из устроителей празднества догадался поставить шумовые фильтры, а то вот ещё был бы звуковой шок, под куполом-то!) Восторженные крики, писки, мяуканье, лай. Ржание, обрывки музыки, весёлые восклицания… Цветные вспышки салютов и огни праздничных гирлянд. Волны вкусных запахов от столов с угощениями. Стихийно возникающий, распадающийся и тотчас собирающийся вновь хоровод вокруг «ёлочки», удивительный, смешанный, из людей, существ, зверей… Весёлый сумбур, кавардак, ералаш!

А напротив меня — огромный ящер. Не тот Ящер, что прочно ассоциируется в моей памяти с драконом дона Теймура, а самый настоящий тираннозавр. С двумя «н», прошу запомнить, недавно специально глянула правописание в словаре.

Тираннозавр, ага.

В Санта-Клаусном красном колпачке с белой опушкой, украшенной отражающими цветные вспышки стразами. Впрочем, возможно, это бриллианты. В белоснежном полушубке… ну, насколько можно считать полушубком это одеяние, облачающее мощный корпус, бугрящийся мышцами, угадываемыми под оперением. Драгоценный коллега дона Куадро, профессор педагогики и детский психолог из соседнего мира, уважаемый грр (такое вот обращение) ТирР — и в самом деле ящер, достойный представитель цивилизации рептилий и рептилоидов, но есть в его облике потрясающая изюминка, помимо одежды. Тираннозавр почти с ног до головы покрыт мягкими перьями, образующими узор вроде тигровых полос. Даже хвост, офигительно полосатый, как у кота, украшен на конце плоским опахалом из узорчатых, будто покрытых иероглифами, перьев.

То ли срабатывает эффект Санта-Клаусной шапочки, с которой у каждого из нас связаны представления сугубо позитивные, то ли к середине ночи я окончательно одурела от впечатлений, но только страха в моей душе не заводится вот ни на столечко. Наоборот, я едва удерживаюсь от смешка. Тирекс в праздничном колпачке — это круто!

Рядом с профессором — вернее сказать, под его ногами… тьфу, лапами! — крутится его сильно уменьшенная копия. Этакий юркий ящерок, тоже в подобии тулупчика, да ещё в красных варежках на крошечных передних лапках. Сквозь нежный жёлто-цыплячий пух пробиваются более тёмные пёрышки. Похоже, детёныш унаследовал родительский окрас.

Тираннозавр вежливо кланяется и чуть размыкает пасть. Невольно задерживаю дыхание… но аромат, доносящийся до нас, отнюдь не неприятный. Апельсины. Натуральный апельсиновый запах, чтоб мне пропасть!

А стоит ящеру заговорить, я чуть не сваливаюсь со скамейки от неожиданности.

— СЧАСТЛИВА ПОЗНАКОМИТЬСЯ, ГРР ИВА…

Глубокое контральто, от силы которого малость закладывает уши, очаровывает не хуже мифических голосов Сирен.

— ПРРОШУ ИЗВИНИТЬ ЗА ПРРОИЗНОШЕНИЕ. В НАШЕМ ЯЗЫКЕ МНОГО РРЫЧАЩИХ ЗВУКОВ. КИРР!

Малыш вздрагивает, виновато сморгнув. Задирает головёшку:

— Ма-ам, а можно…

Его голосок не дотягивает пока до родительского. Этакий подростковый дискант.

— ГДЕ ТВОЯ ШАПОЧКА? ТЫ ЧТО, ЗАБЫЛ, ЧТО МЫ — ХОЛОДНОКРРОВНЫЕ?

— Агхрр кррискрр… Я только… Ай! Вот она! Мам, ну что ты чуть что — срразу «шапочка»!

— ПОТОМУ ЧТО ЗНАЮ, КАКОЙ ТЫ ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ! НАДЕВАЙ!.. ТЫ УЖЕ ПОЗНАКОМИЛСЯ СО ЗДЕШНИМИ ДЕТЬМИ?

— Ага, мы вместе катались с горки на хвостах. Так здорово! Можно, я ещё с ними поигрраюсь? Я осторрожно, честное слово!

— ИДИ.

— … Какой прелестный… мальчик? — неуверенно говорю, отмерев. Ну да, вроде бы окончания звучали мужского рода. «Познакомился». А то как бы не сесть в лужу, вроде того, как я недавно маму за папу приняла… А как их различить, динозавров? Я, например, не знаю!

Но, привстав со скамьи, церемонно раскланиваюсь с зубастым детским психологом. Этикет — наше всё. Хорошо, что Мага предупреждал о нескольких приглашённых из других миров. Я тогда ещё подумала, что, возможно, на праздник заявятся представители родственных нашим малышам существ, для возможного дальнейшего усыновления-удочерения, но меньше всего ожидала увидеть… вот это чудо.