Стратегия одиночки. Книга 3 - Александр Зайцев

Увы, но, видимо, меня прокляли квестеры и подкрутили мою везучесть в отрицательную зону. Ничего в этом Цикле мне не даётся просто так, хотя в прошлом случались и приятные неожиданности. Однажды «прошлый я» буквально на пустом месте, проходя подземелье, которое местные зачищали по Откату на протяжении уже двух тысячелетий, умудрился найти артефакт Мифрильного класса. А так как на тот момент «прошлый я» был на Стали, то тот артефактный кулон неплохо помог «мне» в более быстром продвижении по рангам. Я его продал за хорошие деньги, и вырученных средств хватило на лучшую экипировку металлического витка. Но в этом Цикле, видимо, подобное везение мне не положено. Потому как, к моему глубочайшему сожалению, Парави Малик всё же выиграла свой бой. И трибуны бесновались по этому поводу почти десять минут. И как не спешили организаторы вместить все бои в сегодняшний день, они дали толпе выдохнуться, прежде чем объявить следующую пару поединщиков.

А эта следующая пара включала и меня.

— Встр-р-р-р-е-е-е-ч-а-а-й-т-е-е! Р-р-э-э-й-вен! Из Сиэтла! — Объявил меня распорядитель. — И его противник, Та-а-а-акр-р-р-р! Бу-у-у-у-да-а-а-р-р-р!!

Несмотря на то, что Такр был местным и служил в охране торговых трактов, мне показалось, что трибуны по какой-то причине больше отдавали предпочтение мне, а не ему. Надо будет поспрашивать на эту тему Ауна, откуда появилась такая аномалия. Раз мальчишка держит уши открытыми, то может прояснить столь резкое изменение настроения людей. Но эти мысли быстро вылетели из моей головы, как только распорядитель дал отмашку на начало боя.

Так как я знал, что сегодня буду сражаться, то, разумеется, заготовил несколько планов на этот бой, в зависимости от того, кого из противников мне выдаст жребий. Когда гадать было уже не нужно, и я узнал имя своего оппонента, то эти планы немного скорректировал. Но после просмотра поединка Ронина, с акцентировано театральным подходом землянина к сражению, мне в голову пришла мысль, взять данный подход на вооружение. Поэтому все заранее заготовленные планы я сейчас выкинул на свалку, прорабатывая новый прямо на ходу. Обычно подобный подход с резкой сменой запланированного — далеко не лучший выбор в бою, но я был уверен в своей победе в любом случае, так что почти не рисковал.

Моей главной задачей было не просто пройти в следующий этап. С этим я бы справился и с закрытыми глазами. Такр Будар по местным меркам, возможно, и был хорошим бойцом. Он исповедовал один из так называемых Диких Стилей, когда ты сражаешься, ведомый инстинктами и природной яростью. Что-то вроде знаменитых берсерков на Земле. А так как охранник торговых троп был физически развит и явно уделял внимание тренировкам, то он был и правда непростым противником для многих на Бронзе. Тем более, адепты Диких Стилей встречались нечасто, так как требовали от своего последователя определённого склада характера, и из-за этой относительной редкости многие просто не знали, как правильно сражаться с таким врагом. Я знал. К тому же «боевое сатори», в которое я научился входить, было прямым контраргументом к любому из Диких Стилей. Потому как эмоции, даже самые разрушительные и яростные, всегда проиграют Вдохновению. Так что я и правда мог закрыть глаза, войти в транс и закончить этот поединок за секунды.

Мог, но делать этого не собирался.

Потому как одной из основных задач на этот бой у меня было вернуть высокий коэффициент ставок на меня. И, увы, это было настолько непросто, что ни один из задуманных мною подходов не давал большой надежды на успех. И только шоу, устроенное Ронином, натолкнуло меня на, возможно, правильную мысль. И именно эту мысль я задумал реализовать.

Первоначальным моим планом было разыграть типичную сцену из земного боевика, где в начале и почти весь бой главный злодей возит главного героя по песку лицом, но в конце главный герой «собирается с силами» и завершает поединок в свою пользу. У этого плана был только один недостаток, но он был фундаментальным. Я не актёр, и местная публика, скорее всего, быстро бы раскусила мой театр. Но увиденное мною в поединке Ронина и воспоминание об общении с Ё Лань, и о поведении девушки при нашей встрече — два эти внешне никак не связанных между собой события зародили в моей голове новый план.

Я вышел на песок арены почти так же, как появился на нём впервые на отборочном раунде. Полное спокойствие, близкое к равнодушию, читалось на моем лице и сквозило в каждом из моих движений. На фоне моего противника это выглядело особенно эффектно.

В отличие от меня, Такр Будар, стоило ему выйти из подтрибунных помещений, сразу принялся накручивать себя. Он выпячивал грудь, потрясал своей секирой, даже ревел, обращаясь к трибунам. Но при всех этих внешних проявлениях агрессии, вперёд не лез. А когда я спокойным и размеренным шагом направился в его сторону, перехватив копьё в боевую позицию, то этот разыгрывающий из себя яростного берсерка боец даже отступил.

Он меня боялся. Точнее, опасался. И я видел, как этот, пусть и лёгкий, но страх бесит самого Такра. Раздражает его. Но этот противник был из тех, кто умеет свой страх повернуть себе на пользу. Таких людей страх не парализует, а наоборот, придаёт им дополнительные силы и делает их более осторожными и опасными.

Если бы я хотел победить легко, то мне следовало рвануть вперёд и воспользоваться тем, что враг находится в противоречивом состоянии. Напасть на него до того, как он развернёт свой страх себе на пользу. Но вместо этого я, как и на отборочных, дошёл до центра арены и остановился. Только, в отличие от того случая, на песок садиться не стал, а воткнул древко в землю и разве что неторопливо поворачивался вслед за нарезающим круги по периметру арены врагом. И с каждым таким кругом Такр накручивал себя всё больше. Его глаза наливались кровью, а рычание, прорывающееся сквозь сжатые зубы, всё отчетливее напоминало звериное.

Но подобное потакание внутреннему зверю со стороны моего противника вовсе не означало, что он резко разучился владеть оружием и вот-вот кинется на меня, тупо размахивая секирой направо и налево. Нет, есть специальные техники, позволяющие сохранять над собой контроль, и этими техниками Такр Будар владел превосходно. Его нападение было стремительным, резким, неожиданным. Он, словно тигр, рванул вперёд. Быстро, агрессивно, так что песок, вылетевший из-под его ступней от неожиданного старта, ещё не осел, а он уже преодолел больше половины разделяющего нас расстояния. В этот момент он и правда походил на тигра. На разумного тигра.

Я мог бы встретить это нападение минимум тремя уходами, двумя блоками и четырьмя контратаками. Но вместо этого выбрал иной вариант. Вспоминая, как двигался Ронин, и что он подчёркивал в ходе своего боя-представления, я поступил похоже. Только если фехтмейстер делал акцент на школе Дракона, то я взял за основу стиль Журавля, который больше подходил для моей внешней стилистики.

Стремительное нападение Такра, которое по задумке врага должно было меня смести с места и нанести критические повреждения, провалилось в пустоту.

Провалилось, потому как перед тем, как лезвие секиры нанесло удар, прочертив линию смерти по моей груди, я в высоком прыжке взмыл вверх и, опираясь на воткнутое в землю копьё, буквально взлетел на два метра над песком. Крутанулся неполным сальто и ударом ступней по спине отправил промахнувшегося врага катиться по арене в сторону ближайшей трибуны. Всё это время моё копьё так и стояло воткнутым в землю. И после того, как противник пропахал носом песок, я не кинулся его добивать, а замер в классической стойке Ожидающего Журавля. Стойки, с которой начинается знакомое многим на трибунах ката Боевых Тварей.

На этот первый обмен ударами публика среагировала по-разному. Противоречиво. А вот мой противник разозлился ещё больше. Резко вскочил на ноги и развернулся ко мне, его ноздри расширились, а глаза полностью налились красным. Это был уже не тигр в человеческом обличии, а разъярённый бык.

Его новое нападение было не столь быстрым, как первое, но куда более размашистым и по-настоящему злым. Я всей кожей ощущал, что если подвернусь под его лезвие, то он не остановит своего удара. Убьёт без малейшего сомнения и сожаления. Поняв, в чём ошибся в первый раз, во второй своей атаке он действовал более широко, а не сосредоточился на точечном ударе. В этом была своя логика.