На край света - Владимир Кедров

Когда отряд Фомки вернулся в зимовье, Дежнев и остальные люди были там. Зырянина так и не нашли.

10. Широким шагом

Мы оставили Михайлу Стадухина и беглых казаков на Яне осенью 1647 года.

Стадухин знал, что Студеное море не в каждом году пропускает с Яны на Индигирку. Пропустит ли оно будущим летом?

Не желая позволить Дежневу опередить себя, нетерпеливый Стадухин решил, не дожидаясь, лета, идти нартами на Индигирку, а с нее — на Колыму.

Дорогой ценой, отдавая по пяти соболей за каждую собаку и по соболю за нарты, он купил собачьи упряжки и в феврале 1648 года вышел на Индигирку с частью беглых казаков.

Перед уходом Стадухин поручил свой коч Василию Бугру.

— Лишь пройдет ледоход, лишь откроется в море заберега, идти тебе, Василий, со всеми твоими людьми на Колыму, — приказал он Бугру. — Идти вам с поспешением, — добавил Стадухин, садясь на нарты. — За леность и небрежение быть вам в великом наказании.

Сын боярский Василий Власьев скупил всех оставшихся на Яне собак, худших, чем доставшиеся Стадухину, и в марте двинулся на них на Колыму, намереваясь выйти к Средне-Колымскому зимовью. Он предпочел путь длиннее, но безопаснее.

Стадухин за семь недель дошел до Индигирки. Не слишком надеясь на своевременность прихода Бугра в Нижне-Колымский острог и зная, что там не достанешь леса для коча, Стадухин построил судно на Индигирке и много раньше Бугра и Власьева пришел на нем в Нижне-Колымский острог. Но как ни торопился Стадухин, а прибыл на Колыму месяцем позже ухода с нее кочей Дежнева. Стадухин был взбешен. Он тотчас же погнался бы за Дежневым по морю, но наскоро сшитый коч потек. Пока возились с кочем, наступил август. Начались заморозки. В море появились льды. Уж стало поздно думать о морском поиске.

Однажды в ветреный августовский день, когда рассеялись туманы, а над головой курлыкали отлетавшие журавли, Стадухин стоял у причалов, приглядываясь к двум кочам, подходившим с моря. В одном из них он признал свой коч, порученный Бугру. Торговый человек Михайла Леонтьев, стоявший у причалов рядом со Стадухиным, радостно вскричал:

— Батюшки-светы! Никак мой коч идет!

Никогда не отличавшийся солидностью фигуры, Леонтьев совсем извелся, больше года дожидаясь прихода с Лены своего коча, груженного хлебным запасом и другими товарами. Но радость Леонтьева скоро уступила тревоге. Он не видел на коче ни своего приказчика Максима Усольца, ни его покручеников. С коча сошли Василий Бугор, Артемий Солдат, Павел Кокоулин. На втором коче подошли Ерофей Киселев, одноглазый Шалам Иванов и другие беглые казаки.

— Доброго тебе здоровья, приказный! — приветствовал Бугор Стадухина. — Дошли благополучно. Шли, как ты и приказал, с великим поспешением.

— «С поспешением!» — насмешливо повторил Стадухин, не скрывавший одолевавшей его досады. — Ледостав на носу, а ты еле доволокся! Раделец мне, тоже!

— Где мои люди?! — истошным голосом возопил Леонтьев. — Где мои товары?!

Бугор удивленно посмотрел на щуплого торгового человека.

— Не Михайла ли ты Леонтьев? — степенно спросил Бугор.

— Он и есть! — нетерпеливо ответил купец.

— Так знай, добрый человек, многие твои люди богу души отдали.

— Вы убили их, разбойники!

— Эк, что сказал! Да как твой язык повернулся возвести на нас такую напраслину? — возмутился Бугор.

— Собака попусту лает, да и то дурная, — сказал Кокоулин, сплевывая.

— Да коч-то у вас мой! — вскричал Леонтьев.

— Твой коч простоял зиму в заморозе в море у Хромой речки. Мы взяли его, когда шли мимо, июля двадцатого числа, — ответил Бугор.

— И ни души на нем не было, — прибавил Артемий Солдат, круглое честное лицо которого выражало крайнее неодобрение Леонтьеву.

— А как мне знать, что не вы их порешили? — не унимался Леонтьев.

— И вот как: читай-ко эту грамотку, — сказал Бугор, достав из-за пазухи листок бумаги. — Мы нашли ее в коробе на твоем коче.

Леонтьев развернул бумагу дрожашими пальцами.

— «По-кру-ченики при-казчика Мак-сима Усольца, — начал читать Леонтьев прерывавшимся голосом, — Андрюшка Колоб, да Елфимко Мокрошуб, да Власко Козица, оцынжав и неминучую смерть ожидая, оставляем коч…» Ах, нехристи! Шкурники! — кричал Леонтьев, прервав чтение. — Оставляют коч! А товары!

— Дай-ко я прочту. Так мы скорее разберемся, — сказал Стадухин, взяв грамотку у Леонтьева.

— «…оставляем коч, хлебный запас и товары на волю божию, — читал Стадухин. — Поволокемся одними нартами на Индигирку-реку. А Максим Усолец, сам-семь[119], ушел на нартах для рыбной ловли в Хромую речку и не вернулся; погиб ли, не ведаем. А из покручеников, что остались здесь, в заморозе, на коче у товаров, из семи человек умерло четверо. Добрые люди, кто найдет товары, дотянуть бы вам их к зимовью. А хозяин им Михайла Леонтьев».

— Ну? Где же наша вина? — спросил Бугор, глядя в глаза Леонтьеву. — Не в том ли, что коч тебе дотянули?

— И не такие уж худые люди твои покрученики, как ты сказал, — проговорил Стадухин, отдавая бумагу торговому человеку.

Но Леонтьев не успокоился, пока не вынудил Бугра и его товарищей выдать ему долговые кабалы за хлебные запасы. Беглые казаки обязались уплатить Леонтьеву после возвращения с Анадыря шесть сороков двадцать четыре соболя. Свой коч Леонтьев отобрал.

Стадухин обосновался в старом зимовье, что стояло ниже острога на Русской протоке. Хлебные запасы Леонтьева помогли дружине перезимовать.

Весной 1649 года ледоход наделал немало бед. Лед затер и раздавил один из кочей Стадухина.

— Ледоход кончается, — сказал казакам Стадухин, сидя в землянке.

Коптивший сальник[120] чуть освещал фигуры Бугра, Казанца, Киселева и других казаков, сидевших на лавках и нарах вокруг Стадухина.

— Чтобы и нынче не испоздать, — продолжал Стадухин, — нужно выйти в море дня через два.

— Мы готовы, — ответил Бугор. — Хоть завтра.

— «Хоть завтра»! А на чем пойдете? — спросил Стадухин, уничтожающе смерив взглядом Бугра. — Поиск будет дальний. Пойдем в места новые, неизвестные. В такой поход нельзя идти на одном коче. Второй коч надобен.

— Купим коч у торговых людишек, — предложил Ерофей Киселев, мужик хитрый и изворотливый.

— Умен ты, Ерофейка, как погляжу! — Стадухин говорил с нескрываемым раздражением. — Пока ты на печке дрых, я уж не единожды пытался купить коч. Нипочем не продают.

— Не продают? — С нарт поднялся высокий, костлявый мужчина и подошел к Стадухину.