Рожденные водой - Виктория Павлова

Она направилась к выходу, и Дэш сказал ей в спину:

— Буду очень рад, если вы не станете беспокоить меня в моем доме без необходимости, шеф. Я люблю уединение, а дом Ривердейлов отлично подходит.

Шериф обернулась и холодно отчеканила:

— Ривердейлы породили зло, мистер Холландер. Я здесь для того, чтобы его остановить, с вашей помощью или без.

Она ушла. Пару минут ничего не происходило, и Дэш уже начал волновался, что его продержат двадцать четыре часа, на что полиция имела полное право.

— Ну что, болтун, — обратился он к неподвижно стоящему бугаю, — у тебя ключики есть?

Зашла офицер Грин.

Дэшу вернули нож и отвезли домой. По дороге он проиграл в голове десяток сценариев дальнейших событий. Многое могло сложиться по-разному и зависело это от приезда матери и сестры. Они собирались к нему после того, как закончат дела у Мексиканского залива.

И еще надо сообщить Эштон о гибели Кэпа. Она расстроится.

Дома в рюкзаке он раскопал новенькую Нокиа и набрал мать.

— Алло, — произнес в трубку сонный голос Эштон.

— Привет, а где мама? — встревожился Дэш. — Все хорошо?

— Она спит. — Эштон зевнула. — Вообще-то я тоже спала, ты меня разбудил.

— Днем?

— Мы вернулись пару часов назад. Чего надо?

— Хотел спросить, как у вас дела?

— У нас дурдом. Неделю назад чертовы твари порезвились с экипажем грузового судна и с тех пор никак не угомонятся. — Эштон говорила тихо, видимо, чтобы не разбудить маму, и Дэш плотнее прижал к уху телефон. Слово «порезвились» в устах сестры означало только одно: прикончили. — Приехали две наши тетки и все три кузины. Мы с ног сбиваемся, но твари все лезут и лезут, как взбесились. Кузина Ортиз притащила одну к нам в кемпинг, не знаю зачем. Все равно от нее ничего не добились. Безмозглое создание!

— Вы пытались поговорить? — удивился Дэш.

— Не я, а кузина Ортиз. Дура! Думала узнать, откуда они прут. Но только толку не было. У тебя там что?

В окне Дэш заметил Фиби. Секунду назад на причале ее не было, а теперь она сидела на краю и гладила рысенка. Ее мокрые волосы блестели в свете солнца.

— Тишина. Пока жду, — сказал он сестре и пережил чувствительный укол совести. — Амулет молчит.

— Видимо, все твари поперли в Мексиканский залив, — пробурчала сестра. — Не представляю, когда мы управимся.

— То есть вас пока не ждать?

— Да тут их как тараканов!.. И такие злющие. Кстати, я обогнала кузину Касси на целый десяток.

Эштон соревновалась со всеми кузинами: кто убьет больше русалок. Чаще всего наверху списка оказывалась либо Эштон, либо Касси, а Ортиз и Зойла шли следом. Дэш скромно замыкал список. Впрочем, кузины вообще делали вид, что его в нем нет.

— Поздравляю, — буркнул он.

— Слушай, мне нужно поспать, — в ее голосе прорезались ворчливые нотки, — я почти сутки была на ногах. И… Хорошо, что тебя здесь нет, честно. Сиди там на своем курорте, отдыхай. — Она нажала отбой.

Дэш положил телефон на стол. Про кольцо он у Эштон спрашивать не стал, она точно ничего не знает, а вот у кузины Ортиз он бы с удовольствием спросил, как ей пришла в голову идея пообщаться с русалкой. И лучше поговорить с ней об этом наедине — никто из семьи инициативу не поддержит. И про Кэпа так и не рассказал.

Теперь нагая Фиби бегала по причалу, то гоняясь за рысенком, то уворачиваясь от него, а тот радостно скакал взад-вперед. На очередном вираже она чуть не свалилась в воду, но удержалась на краю, грациозно взмахнув руками, чтобы восстановить равновесие. Волосы копной взметнулись следом. Фиби расхохоталась и начала сталкивать в воду рысенка. На порождение зла она совсем не походила.

Мать постоянно талдычила, что люди в опасности, но, если бы русалки хотели уничтожить всех на суше, они бы давно это сделали. Почему же этого не происходит? Может быть, потому что они хотят вовсе не этого?

«Что ты делаешь, Дэшфорд Холландер? Опомнись! Убей ее!»

Но вместо этого он вытащил из кармана балисонг и метнул в стену. Нож воткнулся в прореху между выцветшими обоями.

Дэш вышел на веранду, подобрал по дороге синюю футболку и пошел к Фиби.

Глава 12. Памлико

Иллюзия так же нужна для нашего

счастья, как и действительность.

Кристиан Бови

Горячий воздух за окном машины изматывал и вызывал головную боль. Вода заканчивалась. Кузины Дэша, скорее всего, почти нас настигли. Скоро все закончится. Ожидание будоражило и придавало сил. Что-то грядет.

Сейчас мне казалось, что я зависла в позе подающего в бейсболе: вроде ты уже замахнулся — принял правильную стойку, сделал толчок правой ногой, выпрямил локоть, — но мяч никуда не полетел. Словно обещание, что в жизни все будет хорошо, мяч болтался где-то рядом, выпущенный в вязкую растерянную пустоту, и грозился вернуться, ударив прямо в нос.

Дэш говорил, что ему знакомо это изнуряющее чувство. Тогда ожидание превращается в пытку и возможность действовать кажется благом. Именно в такие моменты мы и совершаем ошибки.

Июнь 1990

После смены Дэш и Розали отправились в Бауэр Парк — поляну на холме в паре километров от города, где жители Хоннакона устроили кинотеатр под открытым небом. Ранним утром поляна пустовала, а огромный белый экран, натянутый между опорами, сейчас отражал лишь рассветные лучи. Дэш и Розали приехали на велосипедах, кинули на смятую траву плед и уселись встречать восход солнца.

— Чего у тебя с колледжем? — спросила Розали, щелкая зажигалкой и раскуривая сигарету.

Желтое худи будто освещало ее лицо, подчеркивало голубые глаза и светлую кожу. Дэш не видел еще ни одной девушки, которой шел бы желтый, а вот Розали даже после бессонной ночи смотрелась в нем свежо, словно дуновение ветерка.

— Да ничего у меня с колледжем, — вздохнул он. — Не отпустят. Нельзя мне.

Теперь его одноклассники частенько поднимали тему колледжа, рассказывали, как обсуждают это с родителями и копят деньги. Дэш как-то раз заикнулся дома о колледже и не совсем понял реакцию матери. Она вроде и не сказала «нет», но сама идея покинуть дом, пусть и не навсегда, все сильнее казалась чуть ли не преступлением против семьи.

— Не отпустят… Нельзя… — Розали с удивлением обернулась к нему из облака сигаретного дыма. — Где мой друг и что ты с ним сделал? Ты же хотел уйти из дома и стать врачом.

— Ну хотел. И чего теперь?

Небо светлело, солнце постепенно окрашивало листву в более