Сфера - Андрей Валентинов

— Мирца умерла.

Господи… Вспомнил! Ее письмо!.. Я проснулся, сунул голову под кран, включил проклятый компьютер.

— Три часа назад. Мне позвонили… Я ведь, друг Том Тим, решил наплевать на всякую конспирацию и к ней в гости слетать. Десять часов в самолете — пустяки.

— Елена Беранек, — пробуя незнакомые слова на язык, с трудом выговорил я. — Елена Беранек.

— Да.

Поморщился, зачем-то поправил идиотский узел на брюхе. Какой из тебя плейбой, Джимми-Джон? Меняй шкуру, джинсовый!

— А кто-то фрак надевал, — едва сдерживаясь, проговорил я. — Рожи корчил, пророка Моисея изображал. Избранная нация бессмертных, да? Где же твое бессмертие, Мессия хренов?

Усталый взгляд. Загорелая ладонь на миг коснулась места, где у людей бьется сердце.

— Бессмертие? Да, бессмертие… Пойдемте в дом, Том Тим.

Представился старый колченогий стол, накрытый газетой. Поверх выцветшего шрифта — открытая бутылка, три стопаря, краюха черняшки.

— Мирца!

Кого зовешь, Джимми-Джон? Поздно звать!..

— Мирца, я Том Тима привел…

На раскладной месопотамской койке — некто знакомый, маленький, укрытый с головой. Только рыжая макушка…

— Проснись, открой глаза! Том Тим, понимаете…

— На хер! — заорал я, отталкивая джинсового. — Пусти меня, пусти!..

— …Мирца, Мирца, какого беса? Прекрати всех пугать, дура гребаная! Прекрати!..

Под ладонью — теплая кожа, колкие после соленой воды волосы. Закрытые веки еле заметно подрагивают.

— Я тебе морду разобью, Елена Беранек. Будешь знать, как слать такие письма!

— Физию, — шевельнулись белые губы. — Физию, Тимми… Не бей, я не смогу ответить. Я умерла, Тимми, я…

— У меня нет лекарств, — из неведомой дали — растерянный голос Джимми-Джона. — Не думал, что реакция будет столь сильной.

— Реакция?!

И тут я ПОНЯЛ.

[…………………………..]

— …Все получилось, Том Тим, вы же видите! А у меня даже нет сил, чтобы радоваться… Если хотите, все подробно объясняю. Помните файл Альды? Я решил попробовать, можно ли сохранить сущность, душу человека в таком искусственном сне… Не сердитесь, Том Тим, понимаю, что говорю не то и не о том. У меня нет лекарств, я не врач, а Мирце плохо. Да что я вам объясняю, у вас же все перед глазами! Я ждал, что реакция будет очень непростой, но все же не предполагал, что такой… Я ничего не могу сделать, меня она даже не слышит. А вы… Зачем же я вас звал, Том Тим? Я ведь совсем не умею ладить с людьми.

[…………………………..]

Дано: мертвый Ежик на раскладной койке, бесполезный австралийский гений за порогом, стакан воды со льдом. Все? Все!

…Глаза плотно зажмурены, пальцы вцепились в покрывало, окаменели, в уголках губ — то ли слюна, то ли…

Хватит видеоряда, диагност вшивый. Действуй!.. Что у меня есть? Стакан воды? Так чего жду, козел?

Покрывало — на хрен! Нечего цепляться, все равно сдеру.

— Водички выпьешь, трупик?

Вновь дрогнули губы.

— Нет…

— А придется!

Кусок льда — в расчетную точку, в ямку между шеей и ключицей. Бинго!..

— Н-не надо!..

Дернулась, медленно открыла глаза. Взгляд такой же, как во сне, как на пустой улице в чужом городе. Но на этот раз не отвернусь.

— Два вопроса, и можешь разлагаться дальше… Давай, давай, чемпионка! «Пошел на хуй, Тимми!» или хотя бы «Сволочь!»

Застонала, с трудом подняла руку, сбросила лед, попыталась отряхнуть капли.

— Спасибо, Тимми. А теперь — уходи.

«А теперь уходи, Тимми! Уходи — навсегда». Сговорились стриженая с бритой, что ли? Не дождетесь!

— Первый вопрос, Елена Беранек. Давно начала себя жалеть? Тебя что, поп при соборовании так растрогал?

…Ну давай, давай! «Катись, Тимми, на…»

— Меня уже обмыли, Тимми! Новое платье… Нет, не новое — старое, еще с тех времен, я его всего раз надевала. Белое, очень красивое. И ордена… Их уже достали, они у меня в красной коробочке, в ящике комода.

Пустые мертвые глаза смотрели в потолок. Я похолодел. Мирца не просто говорила — ВИДЕЛА.

— Наверно, на стол положат, в большой комнате. Знаешь, Тимми, я гроба боюсь. Я же буду на эту крышку все время смотреть, все время, год за годом!

— Второй вопрос…

А какой второй, эскулап-затейник? В стакане пусто, Акула только и умеет, что нобелевки зарабатывать!..

…В комнате — ни черта полезного, даже аптечки с нашатырем, на полу — пустой стакан, не иначе Джимми-Джон с водичкой прибегал, на стуле — тенниска, ракетка в углу, знакомый гобелен на стене…

[…………………………..]

Дракон пришед за Девицей, алкая ея пожерти. Рыцарь поспешах к Девице, дабы Дракона мертвити, Девицу оную свободити. Девица плаче и рыдае, надеяться не переставав. От Смерти же ни единый не утече.

[…………………………..]

…На столе — справочник с крылатой железякой, тоже знакомый. Негусто для реанимации. Впрочем… Впрочем!

— Второй вопрос.

Подошел к столу, взвесил на ладони книгу.

— В твоем долбаном «Шаттле» какую кнопку нажимать? Я, знаешь, прокатиться решил. В Австралию, блин!

Ну… Ну! Ну!!!

— Там нет… кнопки, Тимми. Там…

Фу ты! Святой Пантелеймон, всем лекарям отец, не оставь, не попусти!..

— Инструкция хоть есть? Ладно, у Джимми-Джона спрошу… Все, привет! Слетаю — поговорим. Чао!

Теперь к двери, не оглядываясь, быстро! Она смотрит, она видит, она должна!..

— Тимми, не надо. Ты разобьешься, сгоришь, там все очень сложно!

Не останавливаться. К порогу!.. Где Акула, где чертова Акула? Ага, на месте, где и надо.

— Тоже мне проблема! Разобьюсь — зато проснусь в хорошем настроении. Это тебе не над терриконами летать! Да кому я объясняю?

— Тимми, это опасно! Это… Там сложная техника!..

Уже погромче! А ты, джинсовый, сообразил? Не ешь меня глазами, подавишься. Где же твоя реплика? Ладно, поможем.

— Джимми-Джон, подбросите до полосы? А то я эти джипы никогда не водил, еще в кусты врежусь, рожу… физию расцарапаю.

Давай!!!

— У меня есть мотоцикл, если хотите. Только, Том Тим, это и вправду опасно.

…Громче, говори, громче!

— Вы, конечно, проснетесь, может быть, даже ничего и не вспомните. Но в этот файл, в этот мир, вы, друг Том Тим, больше попасть не сможете. Причем, боюсь, ни при каких обстоятельствах. И если с вами что-нибудь случится «там»… Я не смогу помочь, вы… уйдете навсегда.

Да не «уйдете», а «сдохнете»! А вообще, молодец, джинсовый, я тебя даже расцелую. Потом — если захочешь.

— Где мотоцикл?

[…………………………..]

Давай, рыжая, давай! Никуда не денешься, реанимируешься, как миленькая.

…Реани-ма-ци-я! Пять слогов, не подходит, жаль.

С Альдой бы так! Там я сплоховал, сопли пустил, хуже — труса спраздновал, уговорам Джимми-Джона поддался. Акула и вправду — гений, поганый гений, гребаный господь бог, творец-воскреситель. Вот она, Сфера — для всех, навсегда, никто не исчезнет, ничто не исчезнет… Кроме стриженой, ей даже Саваоф австралийский помочь не в силах.

Не в силах? Поглядим, спросим… Спросим, а мне ответят. Известно, как ответят. Все, хватит! Не перевернуться бы, гоню тачанкой махновской. Тише, тише, тише!..

Как ты там время проводишь, мистер Хайд? Мосты в тумане рассматриваешь? Полезное занятие, тебе скажу!

А что в этой кабине делать? Ведь ничего не помню, тогда я сразу в пассажирское кресло сел, в иллюминатор смотреть принялся. Ничего, кнопки понажимаю, страшнее будет.

Сейчас! За поворотом… Мыс Канаверал-бис, добро пожаловать, дорогие туристы! «Челнок» на месте и лестница на месте, горючее, спасибо Джимми-Джону, никогда не кончается.

То, что доктор прописал!

[…………………………..]

Расслабился только в пилотском кресле, когда шлем надел. Комбинезон проигнорировал, перегрузки в прошлый раз почти что и не было, это не просто «челнок», а «челнок» системы «Джимми-Джон-1». Специально для рыжей придуман, чтобы делом Ежика занять…

С какой кнопки начнем? А, все равно! С этой, покрасивше будет. Целимся…

А что там за шум? Никак на лестнице?

[…………………………..]

— Убери руки! Не трогай!..

Мирца поглядела на пульт, вздохнула.

— Во-первых, вон из моего кресла! Во-вторых… Смерила меня презрительным взором, наморщила нос.

— Во-вторых, надевай комбинезон. Здесь все достаточно реально, потом кишки от пола отскребать придется. Надевай, а я проверю. Твое кресло — сзади. Убирайся и не мешай.

Убираюсь. Не мешаю. Вспомнить бы, как комбинезон надевать! Вроде ОЗК, что ли?

— И, в-третьих…Задумалась, помолчала.

Засмеялась.

— Какая же ты сволочь, Тимми! И все-таки я тебя трахну!..

…Живой рыжий Ежик смеется.

67. БОГИНЯ СНОВ

(Rezitativ: 3’38)

…Гроза? Едва ли, здесь осень, трава желтая, как в городе мистера Хайда, ветер до костей продирает. И еще тучи…

Небо исчезло, спряталось. Серые тучи — серые туши, наползли, сомкнулись, потемнели.

Обступили мя тельцы тучные мнози…

— Это действительно Австралия?

Знакомый смех. Ежик, естественно, неглиже, но на этот раз вне пределов видимости. Лежим темечком к темечку, слегка соприкасаясь черепами. Рыжей — свой кусок неба, мне — свой.