Соседи (СИ) - Drugogomira

«“Одиночество – как голод: ты не замечаешь, как ты проголодался, пока не начнешь есть”. Отлично сказано».

Ульяна беспомощно уставилась в экран ноутбука, по десятому кругу перечитывая абзац: сосредоточиться не выходило, хоть ты тресни. Процесс перевода технической документации приводил к возникновению ощущения тошноты, но почему-то последнее время только техпаспорта на холодильники и руководства по эксплуатации автомобилей ей и подсовывали, уверяя, что она прекрасно справляется. Нашли дуру безотказную. Юлька, не выдержавшая двухдневной пытки упорным молчанием, на третий прибежала сама. Даже не предупредила, что заскочит, видимо, чтобы не оставить подруге никаких шансов в очередной раз слиться под надуманными предлогами. А в голове, отвлекая, заела ещё час назад присланная Томом цитата про одиночество. И осознание заложенного в несколько слов смысла вызывало неясное беспокойство и зуд в районе солнечного сплетения.

— Юль, слушай, мне работать надо, я этот перевод должна была еще вчера сдать… — да, еще вчера. Но вчера она полдня обнималась с гитарой, благополучно запорола дедлайн и огребла от куратора. Так что кровь из носу сдаться надо сегодня. — Дай мне буквально полчасика, и я закончу! И всё обсудим, обещаю!

— Всё-всё, молчу-молчу! — клятвенно заверила Новицкая. Достав телефон, уткнулась носом в экран, и пространство наконец наполнила благословенная тишина.

«The instruction manual to the Margarita machine doesn’t really count as a book», — в пятый раз перечитала предложение Ульяна. Как баран на новые ворота! Смотрим в книгу, видим фигу! Ведь элементарно же вроде всё тут, но какой смысл в фразе: «Не считается за книгу»? «За справочник»?.. Может, просто: «Не считается»?.. Не может же она объяснить тупой перевод фразой: «Там так написано»? Или может?

Бред.

— Только не пойму никак! — раздался вдруг недоуменный возглас Юльки. — Ты же вроде мне в среду писала, что собираешься «сегодня» поговорить с Вадимом. После «сегодня» так-то уже два дня прошло. Как я понимаю, разговор так и не состоялся. Что тебе помешало?

— Юлька! — взмолилась Ульяна. — Отсутствие времени помешало, у меня все дедлайны горят… Работала я!

«Работала ты… Ага… Врушка…»

— А, ну да. Логично, — согласилась подруга. Сама она уже который месяц находилась в очень вялотекущем поиске работы, а потому свободное время вообще не считала. — О, а это что, на моей гитаре, новые струны?..

— Да, Егор поменял… — пялясь в текст, ответила Уля на автомате. Чёртов смысл чёртова предложения никак не желал проясняться! А может, дело всё даже и не в том, что Юлька трещит трещоткой, а в том, что она сама с облачков своих никак не желает спускаться? И не поговорила с Вадимом не потому, что «работала», а потому, что знает, что в этот момент испытает массу всевозможных неприятных эмоций – в диапазоне от досады и смущения до стыда и унижения, и от них захочется, не сходя с места, сгинуть в никуда. Вот и оттягивает, как умеет – под всякими благовидными предлогами.

— Черно-о-ов? Ильина! Всё, молчу-молчу, — замахала Юля руками под её негодующим взглядом. — Но ты готовься отвечать. О, слышишь? Вопли! — навострила она уши. — Наши, что ли, играют? Пойду гляну!

— Иди-иди…

«“Count as a book”… “…as a book”… “Count as a…”»

Нет, это невозможно! Какой смысл в этой фразе?! И главное, контекст понимание вообще не облегчает! На последней странице этого руководства каждое следующее предложение никак не связано с предыдущим.

«Инструкция по эксплуатации машины Margarita не считается справочником», — раздраженно отстучали по клавиатуре пальцы. Что за бред сивой кобылы?!

В бессильной ярости захлопнув крышку ноутбука, Уля устало откинулась в кресле и с тоской взглянула на сиротливо ютящуюся у книжного шкафа гитару, к которой сегодня в рабочем угаре даже притронуться не получилось. И не притронется: надо уделить время жаждущей информации Юльке, вечером спорт, придёт – там уже и спать пора. Да и «время тишины» власти вроде как не отменяли.

17:30 Кому: Том: Если вдумываться в смысл, становится грустно. Безысходностью и отчаянием веет. Наверное, тем, кто не ощущал одиночество собственной шкурой, сложно полностью прочувствовать состояние, которое хотел передать автор. Если честно, такое ощущение, что я тоже не улавливаю до конца. Но знаешь, все равно сейчас мне отзывается больше, чем отозвалось бы еще месяц назад. Не узнаю цитату. Сдаюсь :)

Что-то Юлька там затихла. Посидев еще немного, чуть успокоившись и смирившись с предложенным вариантом перевода, Ульяна открыла ноутбук, рабочую почту, прикрепила файл и отправила письмо куратору, попросив того при считке обратить внимание на нелепую фразу про «справочник». Закрыла. Вздохнула. Поднялась из кресла и отправилась к подруге. То, что искать её надо в маминой комнате, сомнений не возникало.  Из тамошнего окна просматривалась спортивная площадка, откуда, судя по всему, и доносился сейчас нестройный хор восклицаний и переругиваний.

Новицкая, распахнув створки настежь, высовывалась наружу чуть ли не на треть корпуса. На её беду, высаженные перед домом деревья мешали полноценному обзору, скрывая внушительную часть огороженной сеткой площадки. Но её данный факт ни капельки не смущал. Чтобы Юлька упустила возможность полюбоваться на хорошо сложенных потных мужиков? Да никогда!

— Что показывают? — встав рядышком и облокотившись локтями о подоконник, миролюбиво уточнила Ульяна. Несмотря на то, что это Юля заявилась в гости среди рабочего дня, жутко неудобно перед подругой было именно Уле. За упорное молчание, за то, что всё еще не готова выворачивать наизнанку душу, за то, что желает спрятать внутренний хаос подальше от любопытных глаз. Не сейчас…

— Волейбол! — с воодушевлением возвестила Юля. — Нет, ну ты погляди на них! Смотри, какой Смирнов красавчик! Видала, какая подача? Да он мяч в космос может отправить! Представляешь, что эти руки способны делать с хрупкой, беззащитной девушкой?..

— Избавь меня от необходимости представлять, — пробормотала Уля, вспоминая, как «эти руки» в детском саду то и дело дергали её за косички. А один раз «эти руки» положили в пакет с её сменной одеждой высококлассно исполненный муляж мыши. О, как же она верещала, когда нащупала в сумке, вытащила наружу и рассмотрела на своей детской ладошке мышиный «трупик»! Сбежались воспитатели не только из её группы, но и из соседней. И медсестра. И повариха. Охранника остановили на полпути.

— А это кто? Ежов? — выдохнула Новицкая, продолжая неотрывно следить за гомонящими парнями. — По-моему, подкачался. Да?

— Без понятия, — равнодушно ответила Уля. Ну, может и подкачался, пофиг ей. Ей и помимо Ежова было, о ком подумать – своих мужиков рой, зачем ей еще? Мысли бродили где-то далеко-далеко, беспокойно кружились вокруг цитаты об одиночестве и Тома, вокруг Вадима, гитары и соседа. В общем, меньше всего Ульяну заботило происходящее прямо перед носом.

— Может, мы в монастырь тебя сдадим, Ильина? А что? Это мысль… — не отрывая взгляда от играющих, задорно подначила Юля. — Тебе кого не подсунь, всё не вариант. Слу-у-ушай, я поняла! А вдруг ты на самом деле по девочкам? А? Как ты меня находишь? Сгожусь?

Уля развернулась к Новицкой с выпученными глазами, в замешательстве не находясь с ответом. Чего таить? Как-то на сон грядущий она уже об этом думала и пришла к выводу, что нет – не её это песня, однозначно! Юлька же изо всех сил старалась сохранять серьёзное выражение лица, но уже через две секунды прыснула.

— Ладно, дурацкая шутка, — согласилась та. — Просто странно всё это. Ты на них смотришь, как на красивые картинки, не более, тебя не торкает. Не понимаю…

Не торкает, нет. В чем её вина? Сердцу разве прикажешь? «Люби давай, будь добро». А оно в ответ тебе: «Слушаю и повинуюсь, моя госпожа!». И голова такая: «Есть любить!». Может, она вообще любить не умеет. Как-то попалось Уле на глаза интервью одного психолога, в котором тот рассказывал, что четвёртая часть людей не испытывает этого чувства – им недоступна романтическая любовь. Потому что возникновению чувства влюблённости сопутствует идеализация, а идеализировать кого бы то ни было такие люди боятся, ведь это поставит их самих в зависимое, уязвимое положение. Иногда за неготовностью идеализировать стоит критика – как в отношении других, так и в отношении себя самого. И вот что? Вот это вот всё сейчас Юльке рассказывать? Может, не всё так уж и плохо, может, просто не встретился ещё такой человек… Тот же психолог говорил, что большую романтическую любовь обычный человек способен испытать один, два, ну, предел, три раза за жизнь… Уля не хочет быть с кем ни попадя просто ради того, чтобы «как у всех». Это тоже пытаться сейчас объяснить? Новицкой, которая считает, что оптимальный подход при поиске этой самой любви – это хладнокровный методичный перебор?