Анифа. Пленница Севера (СИ) - Фрост Деметра

Теперь все изменилось.

Они законные супруги. Перед людьми и богами. И муж отныне имеет на нее полное и законное право — целовать, когда захочет, и брать, где захочет.

И плевать на пересуды! Плевать на то, что их могут заменить!

Свен может делать с ней все, что угодно.

Она — его!

А еще — его брата…

После стольких лет независимого и уединенного образа жизни эта мысль должна была больно уколоть Анифу. Ведь, по сути, теперь она на законном основании снова оказалась в безграничной власти мужского эго. Чем это отличалось от рабства времен ее жизни в степи?

Нет-нет… Отличалось.

Как небо и земля.

Как огонь и вода.

Как жар и холод.

На этот раз онасамасделала свой выбор. Сама сдалась на волюпобедителей- сероглазых северных воителей, обладающих всеми мужскими достоинствами, всеми качествами зрелых и самодостаточных мужчин, от которых сердце заходилось в бешеном темпе, дыхание сбивалось и голова кружилась…

И все же — каплей сохранившегося рассудка Анифа тихонько пролепетала, стоило Свену на мгновение оторваться от ее губ, чтобы позволить вобрать в легкие воздуха. А заодно и поудобнее перехватить ее саму, подбирая повыше подол платья с весьма прозаическими намерениями.

— Это неприлично, Свен… Там люди… А если кто-то увидит?

— Плевать! — прорычал мужчина.

Пару умелых движений — и платье Анифы не только задрано, а ее колени — широко распахнуты, но и сам Свен уже ловко пристроился между них с освобожденным из штанов членом.

Чтобы сдержать крик от первого толчка в тугое лоно, женщине пришлось с силой закусить губу. Но Свен сразу же начал двигаться — уверенно, но неторопливо, привычно растягивая собой внутренние стеночки.

— Боги! — пораженно прошептала Анифа, привычно принимая каждый толчок, каждое движение своего мужа и непроизвольно стискивая бедра. От удовольствия все ее тело пронзало сладкой дрожью, а низ живота — тем особым спазмом, который, несмотря на скорость, предвосхищал ошеломительное восхождение на пик наслаждения. Сказался выпитый алкоголь и общая атмосфера радостного праздника.

— Моя! — снова рыкнул Свен, увеличивая темп и глубину проникновения и еще сильнее вжимая женщину в стену. — Наконец-то! Моя!

“Твоя. Твоя… — отвлеченно подумала Анифа, закатывая глаза и содрогаясь всем телом от неумолимо подступающего оргазма, — А ты — мой!”

Несколько последующих за этим толчков уверенно подвели ее к логичному завершению, и Свен, вгрызаясь в беззащитно изогнутую шею собственническим поцелуем-укусом, мощно излился в нее, утробно рыча от приятных ощущений дрожащих на его плоти складочек.

Аккуратно опустив женщину на ноги, Свен удовлетворенно улыбнулся и стал медленно и методично оправлять на ней одежду и слегка растрепавшиеся волосы. А еще с нежностью погладил по щеке и лбу и после оставил очередной — на этот раз легкий и ласковый — поцелуй на слегка влажном виске, зарывшись носом в черный шелк густых волос.

— Меня ноги не держат… — тихонько прошептала Анифа, вцепившись пальцами в плечи мужа, — Плохая была идея…

— Как по мне — просто замечательная, — утробно рыкнул Свен, обнимая ее, чтобы поддержать, — В кровати, разумеется, удобнее, но у меня уже не было сил терпеть. Ты такая… привлекательная…

Негромко рассмеявшись, женщина обхватила мужчину руками и прижалась к его торсу. Щекой она почувствовала, как гулко и быстро билось в его груди сердце, а исходящий от тела жар и терпкий запах кожи снова приятно окутал ее, кружа голову.

Возвращаться в таком состоянии ей ни в коем случае нельзя. Поэтому, переведя дыхание, Анифа слегка отпрянула, подняла голову и нежно прикоснулась к мужскому лицу кончиками пальцев.

— Иди, — попросила она ласково, — Пора. А я попозже подойду. Мне надо… время.

— Оставить тебя? Здесь? — фыркнул Свен пренебрежительно, крепче сжав талию жены, — Ну уж нет!

Вот только, огладив покатые бедра женщины, Свен вдруг снова прижался к ней и, наклонившись, потерся щекой о скулу Анифы. И вздохнул — громко и красноречиво, толкнувшись вперед тазом.

Анифа снова хихикнула. Намерения мужчины были понятны и весьма ощутимы — несмотря ни на что, он снова оказался возбужден.  Кн иг о ед . нет

Поэтому женщина, мягко оттолкнув его, демонстративно опустилась на рядом стоящий чурбан и машинально разгладилась складки на подоле. И слегка наклонила голову набок, посмотрев на мужа снизу вверх.

Но она действительно не врала. От спонтанного соития и пережитого экстаза ее слегка вело в сторону, ноги дрожали, а между бедер до сих пор невыносимо сладко пекло.

— Но это неправильно! — хмуро заявил Свен, наклоняясь и подхватывая руку Анифы, чтобы переплести свои и ее пальцы. А после прижать тыльную сторону ладони к своим губам и поцеловать, — Как я тебя оставлю? Зачем?

— Это будет странно, если мы оба надолго исчезнем, — мягко проговорила женщина, с нежностью глядя на свою руку в сладком плену Свена, — И что со мной произойдет? Тут? Я просто посижу немного и ворочусь. Дыхание переведу просто…

— Ты уверена? — обеспокоенно переспросил мужчина.

— Уверена. Иди, Свен, иди!

Странно, но он неожиданно послушался. Наверное, это уже стало некой привычкой — добившись своего, Свен все равно старался угождать ей, надеясь своей заботой привязать к себе еще сильнее. И прислушивался ко всем желаниями любимой.

Но ведь Анифе и правда хотелось немного побыть в одиночестве. Столпотворение и кутерьма, вызванная свадебным торжеством, прилично ее утомили. А страстный порыв Свена только усугубил состояние усталости.

Вот только она все равно мечтательно улыбнулась и расслабленно откинулась на деревянную подпорку, подставив лицо под теплое весеннее солнышко. Какие-то невнятные и ненавязчивые мысли потекли ровно и отдаленно, не напрягая и не беспокоя. И позволяя себе полноценно отдаться ощущению мира и спокойствия.

И одновременно — отключается от любых раздражителей, которые могли бы пошатнуть его. Как оказывается впоследствии — зря.

Анифа не слышит звуков шагов, не чувствует чьего-либо приближения. И когда на ее шее смыкаются пальцы в сильном удушающем захвате, едва ли может выдавить из себя еле слышный писк — не громче мышиного. Перед глазами вспыхивают яркие искры, и сознание уплывает в темноту…

***

Подхватив обмякшее женское тело, невысокий мужчина с мало привлекательным из-за рваных шрамов лицом и неаккуратными косами вздергивает его вверх и взваливает на плечо. Ухмыляется и не сдерживает своего желания — сильно хлопает обтянутые тканью нарядного свадебного облачения ягодицы возле своей головы и оглаживает аппетитные формы. Еще пару человек, вставшие за ним, тоже пошло улыбаются и с удовольствием оглядывают свесившуюся вниз черноволосую головку.

Это не местные мужчины. Приезжие. Прибыли в Торхилд на одном из кораблей как посланники своего ярла и успели не только хорошенько выпить, но и набраться смелости для грязного дела, на которое, вообще-то, не согласился бы ни один находящийся в здравом рассудке человек.

… Колль, Грегер и Бёдвольф были из той категории людей, которых назвать приличными можно было с большой натяжкой. Неплохие воины, но порочные и распущенные, эта троица была известна в своем родном поселении как мужчины вспыльчивые, яростные и нередко пренебрегающие разумными доводами, законами морали и правилами. И именно к ним, безошибочно выбрав из всех толпы гостей, еще накануне подошла Хильда с недвусмысленным поручением.

Сначала мужчины со смехом отреагировали на появление перед ними бледной, но с глазами горящими, будто в лихорадке, дочери ярла. Как и на ее предложение посягнуть на святое — невесту прославленных воинов из Рагланда.

— Я хочу, чтобы на свадьбе, — заявила молодая женщина, — вы, воспользовавшись всеобщей суматохой, забрали супружницу, унесли и подвергли всевозможным пыткам. Используйте ее, как захотите, трахайте во все дыры — они у нее разработаны как надо, — испачкайте в своем семени, только лицо не трогайте…