Пророчество Черной Исабель - Сьюзен Кинг

Исабель ждала. Он наверняка слышал ее вопрос и обдумывал, как на него ответить. Однако молчание затянулось, и девушка начала сомневаться, что он решится на ответ.

– Я любил приходить сюда с Астолат, – вдруг признался Линдсей. – Каждый из нас высматривал свою добычу: я – англичан, она – жаворонков, тетеревов и куропаток. Если мне нужна была дичь, я пускал Астолат, и она никогда не возвращалась без добычи. Если же я ее не отпускал, она спокойно сидела у меня на руке, не обращая внимания на пролетавшую мимо дичь.

– Ты говорил, это была поистине замечательная птица.

– Да, таких больше нет, – согласился Линдсей, оглядывая лес прищуренными глазами. – Мой брат владел Уайлдшоу, а я все больше времени проводил с Уоллесом и его друзьями. Отсюда, из леса, я наблюдал за теми, кто направлялся в наш замок. Вскоре после битвы при Фолкирке, в которой погибли мой брат и двое кузенов, старших сыновей Элис, я отправился домой, а потом провел день-два у Элис. От нее я вернулся сюда, на Эйрд-Крэг, чтобы… закончить кое-какие дела, связанные с подготовкой к восстанию. Я оставил Уайлдшоу всего на несколько дней… В то утро, заметив внизу большой отряд английских солдат в доспехах, при полном вооружении – они явно направлялись куда-то воевать, – мы с ребятами спустились вниз разведать куда. Оказалось, в Уайлдшоу. Если бы не Астолат, я бы с тобой сейчас не разговаривал…

Гэвин заерзал, захлопал крыльями, и Линдсей прервался, чтобы успокоить нервную птицу. Слушая его ласковый шепот, Гэвин притих, угроза нового припадка миновала. Исабель терпеливо ждала, когда Джеймс возобновит свой рассказ.

– Умница Астолат первой заметила опасность, – наконец продолжил горец. – Сидя у меня на руке, она подняла крылья, закрыв меня от лучника, и стрела, предназначенная мне, вонзилась в ее грудь. – Он помолчал и со вздохом добавил: – В тот же миг ее не стало.

У Исабель перехватило дух от волнения и сострадания.

– Думаешь, она поступила так намеренно?

– Вряд ли. По-моему, ловчие птицы на такое не способны. Правда, Астолат была особенной, непохожей на других. Мои товарищи видели, что случилось, и потом утверждали, что она пожертвовала собой ради меня.

– Какая страшная потеря, ведь ты к ней очень привязался…

– Да, привязался, насколько можно привязаться к ловчей птице. Астолат была сама решительность и преданность: не сравнить с большинством людей из тех, что я знал… за исключением, пожалуй, двух – одного мужчины и одной девушки.

Исабель догадалась, что мужчина, о котором говорил Джеймс, это наверняка Уоллес. А вот кто эта девушка? Когда Линдсей упомянул о ней, его голос потеплел, и у Исабель кольнуло сердце. «Господи, неужели я его ревную?» – испуганно подумала она. Да, она ревновала его: к птице, которую он так любил, и к неизвестной девушке, к которой он, по всей видимости, тоже испытывал очень сильное чувство.

– Похоже, слова «преданность» и «верность» для тебя не пустой звук, – заметила прорицательница.

– Да, я придаю им огромное значение, – с вызовом ответил Линдсей.

– Ты любил девушку, о которой упомянул?

– Любил… по-своему, – проговорил Линдсей. – Ее звали Элизабет, Лиззи… Мы с ней были очень молоды, мало что знали о любви, о человеческой природе, но я очень увлекся: Лиззи покорила меня своей безграничной добротой, и смеялась она, будто колокольчик звенел… – На мгновение его лицо осветилось грустной улыбкой и снова стало серьезным. – Когда я ушел из семинарии, по желанию моего отца нас обручили: он решил, что после свадьбы я остепенюсь. Но то и дело вспыхивали войны, я ушел к Уоллесу, поэтому бракосочетание несколько раз откладывалось.

Он замолчал, и в течение нескольких минут тишину нарушали только шум ветра да клекот вновь забеспокоившейся птицы.

– Элизабет была таким же преданным существом, как Астолат, – кашлянув, вновь заговорил Джеймс, и в его голосе звучала неизбывная печаль. Казалось, самый воздух вокруг сгустился, наполнившись его тоской. – Бедная, славная девочка, она погибла ужасной смертью вскоре после убийства Астолат.

– Она находилась в Уайлдшоу, когда его захватили англичане? – упавшим голосом предположила Исабель.

– Да. После смерти моих родителей ей пришлось присматривать за хозяйством, ведь мы с братом часто отлучались. Астолат погибла рано утром, а в полдень в пожаре, вспыхнувшем от огненных стрел англичан, заживо сгорела Лиззи. Мерзавцы ворвались в горящие ворота и перебили всех уцелевших, кого сочли недостаточно ценными заложниками. Спастись удалось только одному человеку. Он и рассказал мне потом, как умерла моя Лиззи. – Джеймс закрыл глаза и уронил голову на грудь.

– Милостивый боже! – прошептала потрясенная Исабель, глядя на него с ужасом и состраданием. – И ты видел пожар?

– Да, я видел, как пылает мой замок, слышал крики погибавших… Увы, мы не могли их спасти, ведь нас было всего семьдесят пеших против почти двух сотен вооруженных до зубов всадников. Мы вступили в бой и заставили англичан дорого заплатить за эту подлость, но победа осталась за ними – после тяжелого поражения в битве при Фолкирке наш боевой дух был подорван.

– Ты знаешь, кто напал на Уайлдшоу?

– Лишь отчасти. Но я видел рядом с командиром англичан Ральфа Лесли.

– Не думаю, что он тогда был на их стороне.

– Почему же? Он уже тогда прославился частой сменой союзников. Я уверен, что видел Ральфа Лесли среди англичан, напавших на Уайлдшоу, потому что помню события того страшного дня так ясно, словно они произошли вчера. А прошлой весной Лесли был в отряде англичан, который захватил меня и Маргарет.

– Да, у тебя есть причина ненавидеть англичан… и Ральфа, – заметила Исабель.

– Есть… – хрипло отозвался Линдсей. – Я кинулся в пламя, чтобы спасти Лиззи и всех, кто остался в замке. Клянусь, я бы это сделал! – выкрикнул он и посмотрел на девушку затуманенным невыплаканными слезами взглядом. – Но я был ранен, и товарищи меня оттащили.

– Господи, – ахнула Исабель. – Помнишь, Ральф рассказывал Элис, как якобы пытался спасти меня в Аберлейди? Джейми, он точно был в Уайлдшоу! Он видел, как ты пытался вытащить из огня Лиззи, и решил приписать твой поступок себе.

– Похоже на то, – вздохнул Линдсей.

– Ральф лгал, – повторила девушка, – а вот ты и вправду пытался спасти возлюбленную ценой собственной жизни.

Он отвернулся и стал смотреть вдаль, заливаясь пунцовым румянцем. Исабель охватила жалость к этому много страдавшему человеку. Она подошла ближе и, положив руку на его твердое мускулистое плечо, проговорила с участием:

– Джеймс, не кори себя за гибель Лиззи, ты не мог ее спасти, только сам сгорел бы в огне. Мне очень жаль, что ты потерял невесту… но я рада, что ты остался жив.