Боевая рыбка - Джордж Грайдер

Это означало проигнорировать четвертый танкер, но танкеры были такие большие, что по меньшей мере три торпеды требовалось на каждый, чтобы обеспечить успех.

- Есть, сэр. - Голос Фила становился все возбужденней.

Восходящая луна постепенно выползала из гряды облаков, закрывавших ее. Она была прямо за нами, так что в этот заключительный момент наш силуэт вырисовывался для судов конвоя в ее тусклом свете. Но мысль о том, что нас могут увидеть, теперь меня не особенно беспокоила. Не было места для физической слабости и власти эмоций, а было только осознание того, что мы призваны предпринять атаку и предпримем ее, что бы ни произошло. Судьба на нашей стороне, в противном случае мы бы никогда так далеко не забрались.

Массивные суда напирали, казалось почти нависая над нами. Когда дистанция сократилась до тысячи пятисот ярдов, я переговорил с Джимом:

- Задержись на средней части идущей впереди цели. Мы готовы к выстрелу. - Затем сказал Филу: - Хорошо. Давай залп, когда будешь готов.

Фил и группа управления огнем рассчитают время стрельбы, подготовят залп и сделают всю оставшуюся работу. Я ждал с чувством странного умиротворения того, что сейчас произойдет.

- Первый, пли. - Голос Фила приглушенно раздавался над люком. - Второй, пли... Третий, пли.

Джим Хэмлин навел ДПЦ на второе судно.

- Пеленг... на цель.

- Хорошо, Фил, приготовиться... приготовиться... ладно, можешь давать залп.

- Четвертый, пли... Пятый, пли... Шестой, пли.

В то время как он отдавал команды, мы услышали удар по первому судну и увидели вспышку, когда взорвалась торпеда.

Время молчания прошло.

- Полный вперед!

Мы использовали всю мощь своих двигателей.

- Право на борт!

"Флэшер" начала разворачиваться кормой. Мы почти завершили разворот, когда услышали щелчок... Бу-ум! И второй танкер получил торпедный удар, который вызвал ужасающий взрыв.

Я открыл рот от изумления. Никогда в жизни не видел подобного огня: танкер водоизмещением в десять тысяч тонн с грузом нефти, которая вспыхивала даже выброшенная в воздух от удара торпеды. Почти в тот же момент первый танкер оказался объят пламенем.

В ярком зареве пожара мы выглядели как актеры на сцене. Эскортные корабли, деревья на берегу, даже заклепки на судах как будто испускали снопы света вокруг нас. А посреди сцены была "Флэшер", с палубой, залитой таким ярким светом, что он почти ослеплял. Джим Хэмлип, как благоразумный человек, схватил свой бинокль и направился к люку, полагая, что и мы в спешке последуем за ним.

Но я наслаждался триумфом, который для меня был более личностным, чем какой-либо другой, испытанный мной в сражениях. Что бы ни произошло, никто теперь не мог обвинить меня в трусости. Я избавил себя от бремени вины, свалившейся на мои плечи, которое я ощущал весь день. В этот момент мне было наплевать, пойдет "Флэшер" ко дну или нет. Я схватил Джима, когда он направлялся к люку, точно так же, как когда-то Маш Мортон схватил меня, и потащил его обратно. И в этом ослепительном свете мы, тщательно прицелившись, дали залп из четырех торпед по третьему танкеру, а затем почти бесстрастно запустили двигатели и взяли курс на юг.

Мы отправились не раньше, чем взорвался третий танкер. Когда пламя трех горящих судов пошло по воде, четвертый танкер, пока целый, но отчаянно дававший задний ход своим машинам, по инерции шел вдоль побережья на третий. Был ли он благополучно отведен назад или нет, мы так никогда не узнали.

Примерно в миле от них эскортные корабли выглядели как игрушки на залитой красным светом воде. Эсминец, который постепенно отходил назад вдоль правого фланга конвоя, пока не оказался почти на траверзе четвертого танкера ко времени атаки, теперь стоял в стороне на расстоянии двух миль от нашего левого борта по носу и почти на траверзе.

Теперь он развернулся и, так же как и мы, взял курс на юг. Его действия сразу же привели к разногласиям между Филом и мной.

- Фил, этот эсминец совсем близко. Он готовит носовое орудие к бою.

- Да, сэр. Командир, разве мы не можем взять влево? Мы на очень опасном мелководье.

- Ради бога, нет, Фил, нам нельзя влево. Нам нужно уйти от эсминца.

- Да, сэр, но мы можем сесть на мель.

- Не важно, нам нельзя поворачивать к этому чертову эсминцу. Он теперь уже снял чехлы с нового орудия. Разве мы не могли бы совсем немного подать вправо?

- Нет, командир. Здесь слишком мелко. Нам нужно идти влево.

Пока мы шли вдоль чужого берега, все вокруг приобрело сверхъестественный вид, больше похожий на сон, чем на реальность. Создавалось впечатление, что эсминец как будто привязан к нам - не приближается, не опережает и не отстает, скользит по красной воде в каком-то недоступном пониманию феерическом движении. У меня не было сомнения в том, что он нас видел, и каждое мгновение я ожидал, что он повернет к нам или даст по нас бортовой залп.

Я отправил сигнальщиков вниз и стоял с рукой на сигнале экстренного погружения, готовый погружаться даже на этом мелководье, если он повернет к нам.

Но странные события продолжались, и наш молчаливый компаньон даже не двинулся, чтобы приблизиться. Мы целых две мили шли курсом на юг со скоростью около восемнадцати узлов, в то время как Фил все время просил разрешения повернуть налево, а я настаивал на том, что нам повезет, если нам не придется поворачивать направо.

Затем эсминец повернул и ушел прочь. Он взял лево руля, развернулся и вернулся к горящему конвою.

Я так и не смог объяснить его действия. Возможно, его возвращение было ответом на просьбу о помощи четвертого танкера, но почему он раньше не повернул к нам, почему так и не открыл огонь, я не понял. Может быть, он совсем нас не видел, хотя это кажется почти невероятным. Может быть, капитан думал, что вблизи конвоя была еще одна подлодка, и повернул, чтобы ее отыскать.

Какова бы ни была причина, но он повернул прочь, и наше чувство облегчения было неописуемым. Наконец мы могли убраться от несущих угрозу берегов.

- Ладно, Фил. Он повернул влево. Дам тебе повернуть на пять градусов.

А затем, пока эсминец удалялся все больше и больше, а мы уверовали, что он и в самом деле ушел навсегда, взяли курс в открытое море, туда, где под нами была желанная глубина. Моряки по нескольку человек поднимались наверх, чтобы полюбоваться на зрелище позади нас. Даже на расстоянии в четыре мили это было незабываемое зрелище - адский огонь на романтическом тропическом берегу.

Было почти сладостным удовольствием чувствовать все больше саженей глубины под собой. Мы достаточно долго оставались на поверхности, для того чтобы немного зарядить аккумуляторные батареи, а когда стало совсем светло и после того, как я направил адмиралу донесение о том, что, надеюсь, показал себя с лучшей стороны во время ночного приключения, велел Снэпу погрузить лодку до двухсот футов и взять курс на Перт. На "Флэшер" бодрствовали не более четырех-пяти человек. Мы собрались в кают-компании и некоторое время вспоминали ночную атаку, прежде чем лечь спать.