Анафема - Сергей Чекмаев

— Анафема, милочка! Спокойно. Ты в нашей юрисдикции.

Бойцы рассыпались по коридорам и комнатам, разыскивая охрану Амнониада и самого Внука Божьего. Следом за штурмовой группой в Новый Храм Господень вошли Чернышов, Савва и Даниил. Корняков, получив разрешение, скрылся в одном из коридоров, а Артем с иноком и двумя понятыми направились в сторону главного зала. Светлана показывала дорогу. Позади всех «опричник» вел Ефросинью.

— Анафема! Всем оставаться на своих местах!

— Стоять! Не двигаться! Анафема!

Захват Нового Храма прошел по плану и почти без крови. Большинство людей Амнониада удалось взять без шума, кое-где они пытались оказать сопротивление, которое, впрочем, быстро пресекалось. Лишь в комнате перед личными покоями Внука Божьего «опричникам» пришлось повозиться. Здесь их встретили телохранители Амнониада: звероватого вида бугай, до бровей заросший клочковатый бородой, и щуплый, даже немного тощий, но удивительно верткий китаец, мастерски владеющий боевыми искусствами. Один из «опричников» попал под удар, согнулся от боли в сломанном ребре и осел на пол. Остальные медленно наступали на охрану — повторить ошибку товарища им не хотелось.

Но тут к опричникам подошло подкрепление, да еще и Савва решил не оставаться в стороне. Он метнулся под удар китайца, поймал его руку и взял в болевой захват. Тот шумно сопел, скрипел зубами от боли, пытался вырваться. Он так и не сдался до конца, болевой шок отключил его раньше. Под ноги бородатому зверю метнулся один из «опричников», он потерял равновесие и отшатнулся. Секундная пауза оказалась гибельной: его атаковали сразу с двух сторон, и вскоре громадный охранник лежал, крепко скрученный, с заломленными назад руками. Лежал он молча, злобно скалясь и пытаясь порвать композитные наручники. Верткий мастер кулачного боя, очнувшись, наоборот, ругался почем зря, до тех пор, пока один из опричников не заткнул ему рот кляпом.

Бой закончился.

— Господи, токмо во славу Твою! — перекрестились «опричники».

Старший группы закончил за всех:

— Не по своей воле причинили мы людям боль. Святый Боже, Иисусе Христе, прости грехи наши. Спаси и сохрани!

И добавил:

— Посмотрите, что с братом Родионом?

Чернышов с Даниилом и Светланой сразу же прошли в комнату с ящиком для «пожертвований». Ефросинью усадили на скамью, рядом встали понятые. Два крепких парня из «опричнины» привели Амнониада.

— Поймали. Пытался в окно выскочить, — весело произнес один боец, — знал, небось, что у черного хода мы его ждем.

Внук Божий промолчал. Увидев Светлану, метнул на нее злобный взгляд и прорычал:

— Лжем, значит, перед ликом Господним? Не боишься гнева Божия и геенны огненной! Не только на себя навлекаешь проклятие, но и своего мужа?!

— Вам ли это говорить? — парировала девушка. — Да и не лгала я, а рассказывала историю из своей прошлой жизни. Все так и было. И бессильные врачи, и лгуны-знахари вроде вас…

— Света, не стоит перед ним оправдываться, — положил ей руку на плечо Чернышов.

Та умолкла и сжала губы. Артем огляделся и произнес:

— Что же, начнем. Вам, гражданин Соловейчик, также известный под именами Амнониад, Внук Божий, патриарх Нового Храма, вменяются в вину следующие правонарушения… Мошенничество, незаконное предпринимательство, подделка документов, доведение до самоубийства, незарегистрированная религиозная деятельность, незаконное хранение холодного оружия…

Старший контроллер закончил перечислять статьи, поинтересовался: нет ли у задержанного возражений? Но тот молчал, кривя губы в холодной усмешке.

Чернышов кивнул:

— А сейчас приступим к обыску. Светлана!

— Вот этот ящик, — указала девушка. — Там лежат шестьсот долларов США, помеченных специальным составом.

Чернышов сделал знак, понятым подойти ближе. «Опричники» быстро вскрыли ящик, но… Но денег внутри не оказалось. Света растерялась — прошло всего несколько минут, как она покинула эту комнату и вернулась сюда уже с контроллерами Анафемы. Кто же успел забрать доллары?!

Внук Божий злорадно расхохотался:

— Что, не нашли? А, может, их там и не было? Может, ваша лживая… — он проглотил слово, — …их припрятала для себя?

И тут из-за спины Чернышова появился Даниил. Он взглянул на Амнониада и спокойно возразил:

— Мы найдем эти деньги, а о вашей лжи Господь напомнит на Страшном Суде. Я буду молить Его, чтобы он простил вам эти слова. Господь наш всемилостив, но не испытывайте его терпение.

Чернышов присел рядом с ящиком и внимательно рассмотрел его. В противоположную стену оказалась вмонтирована дверца на незаметных пружинных петлях, а за ней — дыра в стене, похожая на наклонную трубу. «Пожертвования», которые опускали в щель, тут же попадали по этой трубе в соседнюю комнату.

Артем поднялся.

— Так. Ясно. С деньгами все понятно, сейчас мы их найдем.

— Не тратьте зря времени. Не знаю, как вам, а мое мне дорого. Позовите Марту, — усмехнулся Внук Божий. — Может быть, она знает, где ваши деньги?

Чернышов ненадолго задумался, затем согласно кивнул. Один из «опричников» вышел и вскоре привел женщину. При виде Амнониада в наручниках Марта вздрогнула, но промолчала.

Артем обратился к ней:

— Сюда несколько минут назад опустили шестьсот долларов, — он указал рукой в сторону вскрытого ящика. — Где они?

Марта стояла, опустив глаза, и молчала.

Тут вмешался Внук Божий и произнес мягким голосом:

— Марта, дочь моя, не находила ли ты каких денег?

— Как же, были, были… Лежали здесь на лавке, — спокойно ответила женщина. — Забыл, наверное, кто-то, вот я и прибрала. Вернется человек за потерей, а я ему и отдам.

Внук Божий довольно кивнул:

— Хорошо, Марта. Верни этим людям их пропажу. Марта достала из внутреннего кармана тощую пачку банкнот, перехваченную резинкой, и, победно усмехнувшись, протянула из Чернышеву:

— Вот, возьмите. Новому Храму эти деньги не нужны.

От стекла тянуло холодом.

Даниил устроился за старым, тяжелым, наверное, еще сталинских времен, столом, покрытым исцарапанной кожей. Стул казался таким же древним — скрипящим и кривоногим.

Вот ведь удивительно: при создании Спецгоскомитет получил совершенно новое, набитое современной техникой и офисной мебелью — сплошные гнутые алюминиевые трубки и фигурные пластиковые панели — здание на Елоховском подворье. Но иногда в комнатах вдруг обнаруживались дубовые и сосновые древние монстры, за которыми явно восседали в свое время чуть ли не сотрудники НКВД.

Бывший инок провел ладонью по темному стеклу. Холодно.

Толстый, зеркальный триплекс, способный удержать пулю из «Калашникова», отделял небольшую комнатку от камеры предварительных допросов. Сейчас в ней находились трое: протоиерей Адриан, Светлана — новая, но уже показавшая себя в деле сотрудница, только-только пришедшая в Анафему с юрфака МГУ, и помощница Внука Божьего по имени Анна.

Даниил тут же укорил себя. Как он мог даже мысленно назвать мошенника Соловейчика Внуком Божьим?! Как?! Тому пристало скорее… Тут Даниил даже засомневался. Как можно назвать человека, который присвоил себе Господне имя и творил от этого имени свои мерзости?!

Привычно сотворив молитву о спасении заблудшей души, он почувствовал, что ему совсем не хочется молиться за душу Соловейчика. Такое бывало. Редко, но…

Сначала — Устенко, хозяин «Зеленого луча», потом директорша, Инна Вольдемаровна.

Теперь вот лжепророк и мошенник в одном лице… Неужели, он следующий?

Сердце контроллера затопил ледяная волна. «Достоин ли я, Господи, нести эту тяжкую ношу? — едва ли не со страхом подумал Даниил. — По силам ли мне работать в Анафеме? Дай знак, Господи! На Тебя уповаю, дай мне силы встретиться со Злом и остаться человеком!»

Он тяжело вздохнул, крепко-крепко сжал кулаки. Минуту он был напряжен, как взведенная тетива. Даниил несколько раз повторил про себя «Богородицу», попытался расслабиться. Спокойствие снизошло на него, темная волна ненависти схлынула и исчезла. Теперь прочитать молитву о спасении души Амнониада оказалась намного проще. Инок смиренно наклонил голову, закрыл глаза и замер, прислушиваясь к себе.

— Святый Боже, Царь наш Небесный! Дай мне силы умерить свой гнев! Защити душу от тяжкого греха!

Даниил поднялся и повернул верньер на плоской белой панели, установленной на стене. Из динамиков под потолком зазвучали голоса.

— …вы мне говорили.

— Я… солгала. У меня не было ребенка. Я… — послушница Нового Храма умолкла.

— Мы слушаем, Анна, — мягко сказал протоиерей Адриан.

— Я… сделала аборт. А Святейший сказал, что этот грех я должна замолить… и…

— Замолить ложью?! Вы лгали перед Образом Господа!

— Светлана, успокойся. А вы, Анна, рассказывайте. Что от вас потребовал гражданин Соловейчик?