Земля без людей - Алан Вейсман

Если губка северной Канады высохнет, это будет наследием человечества. А пока что дыра, с которой мы начали, и две более новые поменьше образуют Екати, первый алмазный рудник Канады. Начиная с 1998 года цепочка 240-тонных грузовиков с трехметровыми колесами, принадлежащих ВНР Billiton Diamond, Inc., перевозят более 10 тысяч тонн руды на дробилку 24 часа в неделю, 365 дней в году, даже при температуре в -50 °C.

Ежедневная выручка – горсть алмазов ценой свыше 1 миллиона долларов.

Их находят в вулканических трубах, сформировавшихся более 50 миллионов лет назад, когда магма, несущая чистый, кристаллизировавшийся углерод, поднималась из глубины сквозь окружающий гранит. Однако еще более редкое, чем эти алмазы, то, что упало в кратеры, образовавшиеся лавовыми трубами. Дело было в эоцене, когда сегодняшняя покрытая лишайниками тундра была хвойным лесом. Первые рухнувшие деревья должны были сгореть, но по мере остывания другие лишь засыпались мелким пеплом. Защищенные от воздуха и сохраненные в сухом холоде Арктики, стволы сосен и красного дерева, найденные старателями, даже не окаменевшее, а настоящее дерево: неповрежденные 52-миллионолетние лигнин и целлюлоза тех времен, когда млекопитающие только начинали занимать ниши, оставленные динозаврами.

Один из древнейших видов млекопитающих на Земле до сих пор обитает здесь, реликт плейстоцена, сумевший уцелеть, потому что невероятно хорошо приспособлен для выживания в климате, из которого люди ледникового периода предпочли сбежать. Каштановый мех мускусного быка – самое теплое органическое волокно из известных, в восемь раз теплее овечьей шерсти. Называемый эскимосами «кивиут», он делает мускусных быков настолько невосприимчивыми к холоду, что превращает их в буквальном смысле в невидимок для инфракрасных спутниковых камер, использующихся для слежения за стадами канадских северных оленей. Но в начале XX века кивиут чуть не стал причиной гибели вида, когда мускусных быков почти перебили охотники, продававшие шкуры в Европу на полости для карет.

Сейчас оставшиеся несколько тысяч находятся под охраной, и единственный законный способ собирать кивиут – искать клочки, зацепившиеся за растительность тундры; трудоемкое занятие, приводящее к цене в 400 долларов за свитер из самой ультрамягкой шерсти, какую только может дать мускусный бык. Однако если климат Арктики будет становиться все мягче, кивиут опять может стать гибельным для этого вида – правда, если люди (или хотя бы их шумные испускатели углерода) исчезнут, у мускусного быка получится отдохнуть от жары.

Если же исчезнет слишком много вечной мерзлоты, за ней начнет таять залегающий глубоко лед, образующий кристаллические решетки вокруг молекул метана. По существующим оценкам, около 400 миллиардов тонн этих замерших отложений метана, называемых клатратами, лежит под тундрой, а под мировым океаном еще больше. Весь этот глубоко замерзший природный газ, которого по меньшей мере столько же, сколько запасов традиционного газа и нефти, одновременно прельщает и пугает. Поскольку он настолько рассредоточен, никто еще не придумал дешевого способа добычи. Но поскольку его так много, если он всплывет, когда растают ледяные клетки, это количество метана может возвести глобальное потепление до такого уровня, какого не было со времени вымирания пермского периода 250 миллионов лет назад.

Но пока не найдется что-нибудь дешевле и чище, единственный все еще богатый источник ископаемого топлива, на который мы можем рассчитывать, оставит куда более крупную подпись на поверхности, чем просто открытый алмазный рудник – или медные, железные или урановые рудники, если уж на то пошло. После того как те заполнятся водой или собственной занесенной ветром пустой породой, этот сможет протянуть еще несколько миллионов лет.

2. Высоты

«Это можно оценить – не уверена, что слово правильное, – только с высоты», – говорит Сьюзан Лапис, жизнерадостный рыжеволосый пилот, работающая волонтером в некоммерческой организации SouthWings. Из окна ее одномоторной красно-желто-синей «Cessna-182» можно взглянуть на мир, нарезанный так плоско, как могло получиться только у ледника в 1,6 километра высотой. Только на этот раз ледник находился наверху, а мир когда-то был Западной Виргинией.

Точнее, Виргинией, Кентукки или Теннеси, потому что несколько сотен тысяч гектар Аппалачей во всех этих штатах выглядят теперь одинаково ампутированными, срезанные угледобывающими компаниями, обнаружившими в 1970-х более дешевый вариант добычи, чем рытье туннелей или даже добыча открытым методом: растереть в порошок всю верхнюю треть горы, вымыть уголь несколькими тысячами кубометров воды, свалить все остальное в сторону и опять взорвать.

Даже вид разоренной Амазонии шокирует меньше, чем эта плоская пустота. Во всех направлениях просто ничего нет. Решетки белых точек – следующий раунд динамитных зарядов – придают единственный объем голым плато, бывшим когда-то вертикальными зелеными высотами. Спрос на уголь был настолько сильным – извлекалось 100 тонн каждые 2 секунды, – что зачастую не оставалось времени на заготовку древесины: дубы, орешник, магнолию и позднюю черемуху просто сбрасывали бульдозерами в ложбины, где засыпали остатками бывших Аллеганских гор – «покровными отложениями».

В одной только Западной Виргинии 1600 километров рек, текших по таким ложбинам, также оказались закопанными. Конечно, вода находит выход, но, пробиваясь через отходы в ближайшие несколько тысяч лет, она будет появляться с повышенной концентрацией тяжелых металлов. Однако даже с предполагаемым ростом мировой потребности в энергии промышленные геологи – и противники промышленности – полагают, что запасов угля в США, Китае и Австралии будет достаточно на 600 лет. Разрабатывая их таким образом, можно добыть много больше и к тому же быстрее.

Если опьяненные энергией люди завтра исчезнут, весь этот уголь останется в недрах до скончания времен Земли. Но если мы задержимся еще на несколько десятилетий, большая его часть выйдет на поверхность, потому что мы ее откопаем и сожжем. А если некий невероятный план реализуется особенно хорошо, один из доставляющих большую часть проблем побочный продукт угольной энергетики может оказаться опять запечатанным под поверхностью, образуя еще одно наследие человечества на далекое будущее.

Этот побочный продукт – двуокись углерода, по поводу которой все большая часть человечества приходит к соглашению, что не стоит ее хранить в атмосфере. План, привлекающий все больше внимания – особенно среди любителей термина «чистый уголь», содержащего в себе внутреннее противоречие и выдуманного рекомбинированными средствами массовой информации, – состоит в том, чтобы улавливать CO2 до того, как он покинет дымовые трубы работающих на угле электростанций, запихивать его под землю и хранить там. Вечно.

Рис. 15 Снос горных вершин, Западная Вирджиния. Фото В. Стокмана, OVEC/SOUTHWINGS

Выглядеть это должно так: сжатый CO2 будет впрыскиваться в минерализированный водоносный пласт, который, в большей части мира, лежит под непроницаемой экранирующей породой на глубине от 3 до 24 тысяч метров. Там, предположительно, CO2 перейдет в раствор, образуя слабую углекислоту – похожую на соленую «Перрье». Постепенно углекислота будет вступать в реакцию с окружающими скалами, которые станут растворяться и медленно оседать в виде доломита или известняка, запирая парниковый газ в камне.

Каждый год начиная с 1996-го норвежская Statoil убирает миллион тонн двуокиси углерода в соляной слой под Северным морем. В Альберте[38] CO2 запечатывается в заброшенных газовых скважинах. Когда-то в 1970-х государственный прокурор Дэвид Хоукинс присоединился к обсуждению специалистов по семиотике о том, как люди через 10 тысяч лет могут быть предупреждены о захороненных радиоактивных отходах в нынешнем WIPP в Нью-Мексико. Теперь, в качестве директора Климатического центра Совета по защите природных ресурсов, он размышляет, как предупредить будущие поколения о том, что не стоит бурить в местах, используемых для запирания невидимых газов, которые мы пытаемся замести под ковер, чтобы они неожиданно не всплыли на поверхность.

Мы знаем, что природа может создать хранилище газа без протечек: метан находится в них миллионы лет. Вопрос в том, могут ли это люди?

Помимо стоимости сверления достаточного количества дыр для хранения, сжатия и впрыскивания CO2 из всех промышленных предприятий и ТЭЦ Земли, вызывает опасение, что возможная утечка даже 0,1 % добавится к выбрасываемому нами в воздух на сегодняшний день – и люди будущего не смогут этого понять. Но, имея выбор, Хоукинс предпочел бы хранить углерод, а не плутоний.

«Мы знаем, что природа может создать хранилище газа без протечек: метан находится в них миллионы лет. Вопрос в том, могут ли это люди?»