Следователь - Александр Н. Александров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сунул руки в карманы и, насвистывая, медленно направился в сторону кафе. Шагать было приятно; следователь чувствовал себя чем-то вроде большой раскручивающейся пружины, приводящей в движение окружающий мир. Это было забавно — Фигаро почувствовал, что начинает улыбаться против своей воли.
…Когда до двери «Киски» оставалось всего пару шагов его негромко окликнули по имени.
Фигаро повернулся.
Позади него стоял человек в длинном сером плаще, который неуловимо напоминал робу инквизитора, но был на порядок элегантней — так мог бы одеться миллионер для светского раута в Министерстве колдовского контроля. На голове у незнакомца красовалась широкополая шляпа с черным бантом, а на ногах — туфли с серебряными пряжками и такой толстой подошвой, что они больше напоминали зимние полусапожки.
Ему могло быть лет пятьдесят, а могло и шестьдесят с хвостиком. Лицо незнакомца было необычным — оно абсолютно не запоминалось, как бы теряясь в свете огромных ярко-серых глаз — внимательных и колких. Следователь вспомнил, что уже где-то видел этого типа — то ли в приемной Департамента, то ли…
— Старший инквизитор Френн, — человек протянул руку в тонкой черной перчатке.
— «…из-за лесу из-за гор показал мужик топор…» — пропел следователь, пожимая протянутую руку. В голове у него шальным метеором пронеслась мысль: «Что я несу?!»
Лицо инквизитора дернулось.
— Что, простите?
— «…и не просто показал…» В смысле, здравствуйте, господин Френн. Как Вам погодка?
— Фигаро, прекратите паясничать! — Френн нахмурился. Я хочу поговорить с Вами по очень важному поводу!
— Угу, говорите, — следователь изо всех сил укусил себя за язык. Было больно, но спираль-пружина в голове сразу же свернулась в относительно неподвижную точку. Теперь он заметил, что Френн выглядит усталым и измученным. Под глазами инквизитора залегли глубокие тени; а щеки цветом напоминали свечной воск.
— Я, примерно, представляю себе, зачем Вы туда идете, Фигаро. И хотел бы отговорить Вас от этой затеи.
— Да ну? — следователь натурально удивился. — Вы не хотите, чтобы я пил пиво с креветками?!
Инквизитор поджал губы.
— Знаете что, Фигаро — мне, в общем-то, безразлично, что с Вами сделает этот псионик. Но смерти такого рода в моем городе плохо отражаются на годовой статистике. Я буду вынужден извести кучу бумаги, объясняя, каким именно образом на вверенной мне территории скоропостижно помер следователь ДДД.
— Угу, — следователь задумчиво почесал кончик носа. — Но, я так понимаю, Вы здесь не ради меня, а ради…
— Да, — Френн коротко кивнул, — Вы совершенно правы. Я не хочу, чтобы этот молодой болван — мой сынуля — раскроил себе башку. У меня тут рядом ударная группа. Мы разберемся с Вивальди в считанные минуты.
— Разберетесь? — уголок рта Фигаро дернулся. — То есть убьете его?
— Это неизбежно, следователь. Черный Эдикт, первая страница.
— …и старший инквизитор-смотритель Френн, который запишет на свой счет одного псионика. И, наконец-то, станет инквизитором первого ранга.
— И это тоже, — кивнул, соглашаясь, Френн. — Сколько же можно сидеть в этом городишке? Я здешний Старший Смотритель уже двадцать лет. Знаете, надоело. Поэтому добром прошу — отойдите и не мешайте.
— Нет.
— Что, простите? — брови старшего инквизитора слегка приподнялись.
— Нет. Я не отойду. И попрошу не вмешиваться в мои дела. Как сотрудник ДДД я объявляю это кафе местом расследования, — с этими словами Фигаро выхватил из кармана стандартный бланк с печатью и одним резким движением прилепил его на дверь «Киски». Это означает…
— Я знаю, что это означает.
Лицо инквизитора вновь стало абсолютно непроницаемо. Только в глубоких серых глазах мелькнуло что-то похожее на грусть.
— Инквизиция, как правило, не сует нос в дела ДДД. Я не собираюсь нарушать эту традицию, Фигаро. Вперед, проводите свое «расследование». Только скажите, пожалуйста: чего Вы добиваетесь?
— Хочу арестовать Вивальди.
— Вот как? — на губах инквизитора появилась слабая улыбка. — Фигаро, он сожжет Ваш мозг. Даже если каким-то невероятным образом Вы его, все-таки, арестуете, его все равно казнят.
— За что? За убийство жандармов или за то, что он — псионик?
— Убийствами занимается ДДД. Однако, поскольку псионики не попадают под вашу юрисдикцию, то они, автоматически, попадают в ведомость Ордена Строгого Призрения.
— И где тут орден? — Фигаро широко открыл глаза и принялся комично вертеть головой. — Что-то я никого не вижу.
— Фигаро, Вивальди — мой.
— Неужели? А, по-моему, он свой собственный. И заниматься им должна городская жандармерия.
— Что Вы несете?! — возмутился Френн. — В законе ясно сказано…
— Не в «законе», а в Черном Эдикте. Который написан Инквизицией с первой до последней страницы.
— Вот что, Фигаро, — Френн потер лоб тонкими пальцами, затянутыми в черную кожу, — я даю Вам столько времени, сколько потребуется. Хотите войти туда и покончить жизнь самоубийством? Дерзайте. Но как только псионик выйдет из кафе, мы им займемся. Это ясно?
— Ясно? Нет, не ясно. Как Вы собираетесь с ним сражаться? Ваши девочки в белых халатах тут не помогут.
— У меня есть… козырь в рукаве. Поверьте — псионик не уйдет, — Френн коротко кивнул на дверь и вдруг весело подмигнул Фигаро. — Оставайтесь тут, а? Я напишу в Департамент, что Вы помогли расследованию и способствовали уничтожению опасного существа.
— Существа? — следователь хмыкнул. — Этот Вивальди, может быть, и мудак, но он — человек. А у меня присяга и все такое. А у него права. А у начальника жандармерии Винсента Смайла — гордость. А у старшего инквизитора Френна — амбиции. У всех какие-то причины, мотивы — прямо страшно. Вот я и хочу узнать — а что у Вивальди?
— Ну ладно, — инквизитор вдруг потерял интерес к разговору. — Дерзайте, Фигаро. Я подожду. Только когда умрете — не жалуйтесь, что я Вас не предупреждал.
— Не буду.
— Вот и замечательно. А когда Вивальди выйдет из этих
