Баронские будни - Серг Усов

— Чиниться не будем. Клейн, распорядись насчёт вина и лёгких закусок, пообедаем позже. На себя тоже закажи приборы. А ты, — вновь обратился Олег к назначенному капитану, — пока рассказывай, как дорога, как добирались.

В своём прошлом мире Олег слышал шутливую поговорку о том, что параноики живут дольше, но подозревать в шпионаже и потенциальном предательстве всех и каждого не спешил. Не то время тут, всё же. Да и были у Олега свои явные, связанные с его магическими возможностями, преимущества перед другими начальниками, сеньорами или хозяевами, которые позволяли ему крепко привязывать к себе людей.

Поэтому, убедившись в неболтливости Клейна, барон назначил ему присутствовать на всех более-менее важных совещаниях. 

Это оказалось крайне полезно — секретарь часто напоминал ему о многих вещах, которые, иначе, Олег мог вспомнить позже или не вспомнить вообще.

Пока Нечай рассказывал о том, как они доехали до Тавела, самого крупного, после столицы, города Бирмана, расположенного на северо-западе королевства на берегу Ирменя, и игравшего такую же важную роль главного торгового порта этого королевства, как и Нимея в Виноре, две молодые и шустрые служанки сервировали стол привычными для Олега и новыми для этого мира стекляными фужерами, стекляными же бутылками вина, фруктами и традиционной нарезкой сыра разных сортов.

Когда служанки удалились, а вино они разливал Клейн, Нечай приступил к главному.

— Насчёт первого поручения. Я, в смысле, насчёт торговцев — Замяты, Стерна, других. Им верить вообще нельзя, господин. Они изрядные прохвосты и думают только о своей прибыли.

Олег рассмеялся.

— Для того, чтобы сделать такой глубокий вывод, не надо было и ездить никуда. Это и так ясно. Ну, не смущайся. Тебе было полезно посмотреть всё изнутри. А так-то да. У торгашей только прибыль на уме. И это естественно. Ждать от них чего-то другого было бы наивностью. За одну долю прибыли от вложенной доли, торгаш будет радоваться, за две доли прибыли на одну вложенную, он будет готов на многое, а предложи ему три доли на одну вложенную, так не существует такого преступления, на которое торгаш не готов будет ради этого пойти. 

Перефразированная Олегом фраза Карла Маркса заставила задуматься Нечая с Улей и привела в восторг Клейна — Олег определил это по его смеющимся глазам.

— Ну, ладно. — продолжил барон, — Теперь без философии. Что тебя подвело к этой мысли?

— Они снюхались с растинцами, господин, они весь товар, который покупают у нас, оптом сдают им. А дальше уже те деляги нашим товаром распоряжаются. Пиломатериалы вообще в Бирмане не остаются, они сразу грузятся на корабли и отправляются в Республику. Ткани тоже в большинстве. Немного только в королевстве остаётся. И совсем чуть-чуть, я случайно узнал, отправились в Геронию и Империю. Но, опять же, через растинцев. А приезжим купцам ничего не продают.

Собственно, рассказанное Нечаем, для Олега неожиданным не оказалось. Он примерно это и подозревал. И Замята сотоварищи не остаются в накладе. Да, они получают меньше прибыли, но зато не имеют проблем со сбытом.

Плохо, конечно, что его соперники и тут свой гешефт вымутили, но, как говорится на каждую хитрую ж, найдётся и....

— Что ж, придётся поднять цены на отпусаемые товары. Снизим нашим друзьям их маржу. Ну, а с главным?

Судя по довольной улыбке, скользнувшей по губам Нечая, дело прошло успешно.

— Как вы и говорили, — подтвердил догадку барона назначенный капитан тайной стражи, — Нет такой крепости, которую не взял бы ишак, нагруженный золотом.

— Пробрался?

— Да. Пришлось заплатить сначала младшему писарю королевской канцелярии, с которым меня Стерн познакомил, я заплатил, могу сейчас все отчёты...

— Давай без ненужных подробностей, — перебил его Олег, — У нас впереди уйма дел, по-ходу и расскажешь. Что на приёме было и о чём договорились.

Без подробностей всё же не обошлось. Простому помощнику приказчика, за которого Нечай себя вначале выдавал, даже просто попасть во дворец, а уж, тем более, на приём к королеве, а потом ещё и на аудиенцию, это было сродни подвигу.

Но Нечай справился, и Олег с удовольствием понял, что не ошибался в парне — тот не только рукомашество и ножеметание у него перенял, но и умение нестандартно мыслить.

Понятно, что большую роль здесь сыграли деньги, а их у Нечая оказалось неприлично много — Олег приказал их не жалеть и пустить в ход всё, что будет получено от продажи отправленных с ним товаров.

А с товарами Олег не поскупился. Пиломатериалы он отправлять не стал, слишком громоздко, а вот кальвадоса в бутылках из синего стекла с гравировкой и мыла отправил прилично.

Нечай сумел разобраться, как научил его барон, с несложными в этих средневековых королевствах, хитросплетениями местной политики и выйти на герцога ре,Колва, главу антиреспубликанской партии при королеве Иргонии, который был вторым королевским советником.

Ре,Колву он не просто приподнёс приличную сумму денег за организацию короткой аудиенции с королевой, но и представился как посланник баронств Винора, предлагающих союз с Бирманом.

Герцог, наверняка в душе потешался над северными дикарями-баронами, лезущими с такими глупостями к королеве, но раз это не просто дураки, а дураки с деньгами, и готовые этими деньгами поделиться, то почему бы им и не помочь?

Олег, когда продумывал свой план, на жажду стяжательства и рассчитывал.

Королева, которая готовилась отвлечься от скуки, посмотрев на очередного представленного ей недотёпу, в надежде, что герцог не соврал насчёт потешного дурачка, который её развеселит, в середине начавшегося веселья вдруг почувствовала, как её бросило в жар.

— Подожди! Ты о чём сейчас сказал? — королева посмотрела по сторонам, и убедившись, что в кабинете для аудиенций никого, кроме её верного телохранителя и второго советника, нет, посмотрела в упор на молодого человека, так позабавившего её ещё до начала беседы, — Омоложение? — перешла она на громкий шёпот, — Я не ослышалась? Ты утверждаешь, что твой господин не просто сильный маг, не уступающий по силе моему главному, но ещё и знает Омоложение?

Рассказывая о своей беседе с королевой, Нечай не стал рассказывать барону, как он испугался зловещего шёпота Иргонии и яростной злости в её взгляде. 

Но, как только он тогда понял, что в королеве просто бушуют бури злобы, от того, что над ней так унизительно шутят, и вспыхнувшей надежды, что это может оказаться правдой, то упал на колени и совершенно искренне поведал