Баронские будни - Серг Усов

Серг Усов

Баронские будни

Глава 1

Уля пробежала мимо амбара, проскочила кузню, обогнула дровянной склад и нырнула в низкую дверцу, через которую из кухни выносили помои. 

— Вот ты где, паразитка, носишься?

Удар мокрым полотенцем по голове был очень болезненным. Уля закрыла голову руками и присела, сжавшись в испуганный комок. 

На самом деле, не так уж страшно девочке и было. Посудомойка Билина, одной из трёх помощниц которой была двенадцатилетняя Уля, отличалась добрым и покладистым нравом. Девочки, которые у неё работали, хорошо это знали и этим пользовались.

— Обед уже закончился, посуду несут, а ты шляешься где-то, — Билина попыталась схватить девочку за ухо, но больная спина не позволяла сильно сгибаться, а Уля, сидя на корточках, прижалась головой почти к полу, и старшая посудомойка махнула рукой, — Давай, иди ешь быстрее и начинай мыть. Ты сегодня ещё и котлы будешь мыть в общей кухне.

Наказание оказалось для Ули неожиданно суровым. Обычно, мытьё общих котлов доставалось Филезе и Тимении, которые, в отличие от Ули, были рабынями.

Тимения показала Уле язык. Дразнилась. Она и Филеза уже доели самые вкусные куски с тарелок, и Уле остались только кости и недоеденная в тарелках каша. Но она и этим была довольна. На костях ещё было столько мяса, что хватило бы до отвала накормить и двоих таких, как она. А вот то, что ей не досталось ни кусочка от сладких медовых булочек, было жалко. 

Вообще, с тех пор, когда прежний управляющий их замком Ферм, больше года назад, привёл Улю к Билине, девочка забыла, что такое голод. Пусть бо́льшая и лучшая часть недоеденного доставалась слугам, но и посудомойкам всегда хватало.

— Ладно, тут девочки  и без тебя уже справятся, — когда гора посуды уменьшилась больше, чем наполовину, Билина оторвала Улю от ванны, — Иди к котлам. Только не забудь, что начинать надо с малых, скоро в них ужин начнут готовить. Потом за остальные примешься.

Напоминать не было нужды — девочка и так уже за год хорошо усвоила, что, и в каком порядке надо делать, но старшая посудомойка не ленилась каждый раз повторять. Билина, по-своему, была привязана к девочкам и старалась, чтобы те не попадали под наказания.

— Допрыгалась со своим Арни, бегаешь за ним, как дурочка, совсем за временем не следишь, — злорадно высказалась Филеза, стараясь говорить не очень громко, чтобы не услышала их начальница.

Напоминание об Арни, о котором Уля старалась не думать, едва не заставило её расплакаться. 

Вообще, она была внутренне сильной девочкой, жизнь достаточно закалила её. Но обидные слова Арни, которого она считала своим единственным другом, ударили её острым ножом в сердце, вернее, даже не слова, а интонация, с которой они были сказаны.

Если бы это были слова насмешки или даже намеренного оскорбления, они бы её не так задели, как сказанное равнодушным усталым голосом в момент, когда Арни думал о чём-то о своём. Именно искренность его слов поставила жирную точку в том, что она считала дружбой.

"Слушай, отвали от меня, помойка, мне сейчас не до тебя, достала уже."

Как ни старалась Уля сдерживаться, но всё то время, которое она тёрла и намывала большие металлические котлы, ей время от времени приходилось утирать рукавом выступавшие на глазах слёзы. Даже на покрикивания и брань повара, она практически не обращала внимания.

С работой она справилась достаточно быстро, и теперь до окончания ужина могла быть свободна. Раньше она уже побежала бы разыскивать Арни, а сейчас ей никуда идти не хотелось.

Уля прошла в небольшую клетушку под лестницей, где в её распоряжении находился один из трёх стоявших там топчанов. Собственно, размер этой комнатки был таков, что кроме этих топчанов, там смог поместиться только ещё и небольшой ящик для вещей.

Две её соседки-рабыни оживлённо обсуждали вчерашний грохот и взрыв удивительного котла, сделанного по приказу нового барона Ферма. 

— Пойдём сегодня смотреть? — спросила Филеза.

Уля была самой младшей из девочек, Филеза и Тимения были её на год старше, но, как свободнорожденной, её неформальное лидерство среди них не оспаривалось. Поэтому ей и адресовала свой вопрос Филеза.

— Конечно пойдём. Только как бы нам опять на глаза не попасться? 

В замке совсем не приветствовали безделье среди прислуги и любой работник, если ему не было, чем заняться, старался куда-нибудь забиться, подальше от начальства. Но пропустить такое зрелище девочкам, было выше их сил.

— Я знаю, — глазки Тимении возбуждённо блестели, — Возле амбара с мукой вчера разгрузили большие бочки с сидром. Мы за ними спрячемся. А пройти туда можно будет через птичник, там сегодня тётка Руся работает, она ничего не скажет.

Ещё с конца прошедшей осени, после появления нового барона, в жизни обитателей замка Ферм стало происходить много новых событий, нарушающих старый уклад. Народ уже даже перестал удивляться. К тому же, все изменения были к лучшему, люди почувствовали это на своей шкуре, почти в прямом смысле слова. А всякие необычные придумки молодого барона Олега вызывали всегда огромное любопытство.

Как и вчера, возле кузни, кроме кузнеца с его помощниками, троих дворовых рабов и господина Гури, баронского управляющего, здесь присутствовал и сам барон с двумя своими офицерами.

Троица посудомоек спряталась между бочек и с интересом смотрела и слушала, как булькал закрытый металлический бак, нагреваемый разведённым под ним костром. Резкий запах сидра и чего-то странного перебивал даже обычные запахи замкового двора. От этого бака шли какие-то бронзовые и медные трубки, а дворовые мужики периодически подтаскивали вёдрами воду из колодца к тому, что барон вчера называл охладителем.

— Смотри, Торм, уже течёт. Гури, ты не рот разевай, а запоминай процесс. Лично за его организацию будешь отвечать своей головой!

Звонкий и весёлый голос молодого барона выдавал, что он просто шутит, и казнь господину управляющему не грозит.

— Улька, ну подвинься немного, мне за твоей головой почти ничего не видно.

 На шипение Филезы, Уля только отпихнула её руку, увидела что намечается что-то интересное.

— Смотрите. Шерез, дай огниво, — барон Ферм набрал в чашку капающей из трубки воды и разлил её на металлическом листе, который взял в руки один из рабов и с опаской держал подальше от себя, — Без магии зажгём. Для чистоты, так сказать,