Шофер. Назад в СССР. Том 3 - Артём Март
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слышь, чепушило, — парень в кепке выпрыгнул из автолавки. — Тебе чего сказали принесть? А ты тут кого-то левого ведешь!
От этих слов Титок аж побледнел, но шагу не сбавил.
— Тихо ты, Сережа, — гундосо ответил здоровяк, а потом раскашлялся. При этом его большое пузо заколыхалось, словно шар, наполненный водою. Отхаркнув мокроту, толстый продолжил: — У тебя, видать, большая причина была вернуться к нам с пустыми руками, паря.
— Понимаете, — растерялся с ходу Титок, а потом замямлил что-то невнятное.
— Мы нашли деньги вместе, — вклинился я.
— А спер их он, — встал, до этого сидевший на кортах паренек в майке, — пусть и возвращает он!
Набычившись, паренек было пошел ко мне, но толстый остановил его своей мощной рукою.
— Харе выделываться, Шкет, — буркнул он, — давай тут, подери еще глотку. Пусть не только эти двое, а кто-нить третий, а то и четвертый к нам подвалит.
Парень, которого назвали Шкетом, забубнил себе что-то под нос. Отвернулся.
— Короче, так, — глянул на нас толстый, — мне побоку, кто из вас чего видал. Сказано тебе притащить русалку. Так тащи, не выеживайся. А в две руки ты ее притянешь или в четыре, это мне плевать с высокой хех… пальмы.
— А мне не плевать, — сказал я холодно и заглянул толстому в глаза.
— Че? Че ляпнул? — Всполошился тут же Шкет и кинулся на меня. В его руках что-то щелкнуло.
— Щкет, мля! — Снова гаркнул на него толстый и оттолкнул, — не было тебе команды! Какого х*я разводишь беспредел⁈
Я глянул на Шкета. Он, злобно оскалившись, выпучил на меня глаза. В руках блеснул самодельный, явно изготовленный где-то в застенках, пружинный нож.
— Если уж достал, — сказал я, — так режь. А если не режешь, так дерьмо твои ужимки.
Перепуганный чуть не до смерти Титок глянул на меня каким-то дурным взглядом. Щкет же переменился в лице, не ожидав, видать, от меня таких слов.
— Да я тебя щас…
— Молчи, Шкет! Хрен тебе в следующий раз, а не дело, понял?
Шкет злобно посмотрел на толстого, но перечить не осмелился, отвалил.
— А тебе чего, — глянул на меня толстый свысока, — жить надоело, поди? Сдохнуть хочешь?
— Уезжайте, — сказал я холодно, — потому как статуэтку я отдам только ее главному владельцу, а не вам.
— Игорь… ты чего? — Шепнул мне Титок испуганно, — с этими, как с Кулымом не пройдет…
Я не ответил.
— Борзый, — показал толстый щербатый рот, — знач, смори, борзый. Щас я тебе расскажу, что тебе дальше делать, чтобы было по правильному.
Я хмыкнул. Нахально глянул на мясуховского.
— Вот ты думаешь, что это я у тебя на крючке. А ведь это совсем наоборот обстоит, — начал я.
— Чего плетешь? — Нахмурился толстый.
— Поэтому это ты меня слушай, как мы сделаем. По правильному.
Глава 27
— Хех, — ухмыльнулся толстый. — А ты и правда решил и себя, и дружка своего прикончить?
Титок бледный как смерть перепугано глянул на меня, даже больно вцепился в раненую руку.
— Игорь! Ты с ума сошел⁈ — Прохрипел он сиплым, полным ужаса голосом.
— Тихо, — отмахнулся я. Потом глянул на толстого. — Щеглов не в том положении, чтобы вы нас тут запугивали. Ежели что пойдет не по-нашему, зампред сам будет пуганый-перепуганный.
— Все-то ты знаешь, умник, — проговорил толстый.
Бандит украдкой принялся стрелять глазами по сторонам, наблюдать, нет ли никого поблизости. Шкет, красный от злости, сверлил меня взглядом. Парень в майке оглядывался даже и не скрываясь.
Видно было, что дело пахнет жареным. Однако мне того и надо было. Сложилась у меня одна задумка. Была она, конечно, отчаянней некуда, ну да как еще выпутаться из такой ситуации?
Пережил девяностый я тяжко, но все же пережил. Много раз все могло сложиться так, что оборвалась бы тогда моя жизнь в одно мгновение. Много вынес я уроков из того времени. И самый главный из них: хочешь припереть к стенке коммерсанта, надави ему на больное, на деньги, то есть. Так решился я поступить и в этот раз.
— И про деньги-то все разнюхал, — продолжал тянуть толстый. — И про Щеглова. А глянешь с виду, так мужик-мужиком. Скотина, и никто боле.
— Ну, попробуй эту скотину под себя подогнуть, — сказал я, сжимая кулаки так, чтобы не видно было дрожи в руках от страха.
Титок, стоявший рядом, дергался, как мышь перед котом. Стрелял остервенелым взглядом, то в бандосов, то в меня. Потом не выдержал и дал деру к посадке. Тут же парень в майке кинулся за ним. Толстый схватил меня за плечо, а потом изо всех сил дал под дых.
Воздух в один миг выскользнул из груди, а волна тупой боли прокатилась по всему телу, подогнула колени. Я немедленно повис на кулаке толстого.
— Куда ты с ножом-то, бестолочь? — Услышал я хриплый голос толстяка.
— А чего мы не кончаем их? — Удивленно отозвался Шкет полуголосом.
— А деньги ты знаешь где потом, без них, шукать?
Шкет не ответил, а я почувствовал, как руки крепкой хваткой впились мне в одежду на плечах и в воротник. Да только в тот момент мне было не до того. Даже когда пихали меня в заднюю дверцу автолавки, я пытался продохнуть, чтобы восстановить выбитое дыхание.
— Запищишь — прирежу, сученышь.
Парень в майке под ножом притянул Титка к машине, кинул рядом со мной, внутрь пустой, воняющей застарелым мясным духом автолавки. Парни забрались в машину, а жирный уселся на водительское сидение. Только когда пазик тронулся с места, я смог продышаться.
Ехали мы недолго. Видать, завернули куда-то вбок, за посадку и стали вдоль безлюдного, очищенного от урожая поля.
Все это время Титок скулил прижатый коленом к полу. Парень в майке, сев на него сверху, поигрывал мерзким ножом на деревянной ручке. Надо мною же дежурил Шкет, щелкая выкидухой.
— Рыпнешься — покромсаю, — сообщил он злобно.
Когда остановились, в кабине зашевелилось. Это жирный полез в салон. Послышались его тяжелые шаги, да
