Нулевой пациент. Книга Первая - Анна Викторовна Томенчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К моменту, когда в дверь постучали, он полностью заменил страх яростью, и встретил Рамона во всеоружии.
Он открыл дверь, молча отстранился, позволив адвокату проникнуть в кабинет, закрыл дверь и остановился, заложив руки за спину. Эверетт со спокойным видом прошел через кабинет к столу, скептически оглядел разбросанные бумаги и наконец поднял глаза на клиента. Самсону не понравилось выражение этих глаз. Очень не понравилось.
- Давай поговорим о твоем друге капитане Андреасе Ли.
Рамон изобразил удивление.
- Ты решил на это потратить свои два часа? За неделю до суда?
- Я же плачу тебе. Какая разница, о чем мы будем говорить. Я не рассказал тебе, что твой дружок примчался ко мне с обвинениями в торговле оружием.
- С обвинениями? Официальными?
- Нет.
- Тогда какое это имеет значение?
Самсон коротко выдохнул, чтобы сбросить напряжение. Распрямил плечи.
- Это ты вывел полицию на турка?
- Я похож на сотрудника полиции?
Спокойствие Эверетта казалось одновременно странным и вызывающим. Только синие глаза потемнели, а в комнате стало как-то холодно. Шивали поежился, но решимости у него это не убавило.
- Как они…
- Полиция вышла на твоего турка, потому что он идиот и продал пацану оружие, из которого тот убил почти тридцать человек, - прервал его Рамон. - И турок оказался так труслив, что выдал твое имя на первом же допросе. Вывод тут только один. Впредь внимательно подбирай людей и не пускай к себе тех, кто может дать слабину. Короля определяет свита, а твоя - с гнильцой.
- Как ты смеешь…
- Я твой адвокат. - Рамон поднял руку, заставляя его замолчать. - И я знаю тебя лучше остальных. И этот фарс с судом, с турком и со всеми остальными - тщательно спланированная акция. У тебя есть одна надежда. И она перед тобой. Так что заткнись и слушай. И через неделю мы встретимся накануне суда и еще раз прорепетируем то, чему я научу тебя сейчас. И не дай бог тебе отклониться от плана. Возражения?
Самсон покачал головой. Сел на диван и замер в ожидании. Парадоксально, но злость улетучилась. После того, как Эверетт съехался со своей докторшей, в нем что-то изменилось. Он то ли успокоился, то ли наоборот стал более подорванным. Более проявленным, так будет правильно сказать. Резким.
- Приступайте, месье адвокат. Я весь ваш.
Глава третья. Офелия Лоусон
Вечер 10го мая, среда
Офелия вздохнула, провела тыльной стороной руки по лбу и опустилась на диван. Обычно Рамон не опаздывал к ужину. Но сейчас его не было дома, а это значит, что либо он поест где-то еще, либо задержится, а это значит, настроение у него будет не самым миролюбивым. Мистер Эверетт вообще не отличался добрым нравом. Конечно, с ней он вел себя иначе, но со всем остальным миром оставался жестоким, прагматичным и несгибаемым. Однажды она уже попала под горячую руку адвоката, когда умер его свидетель, и поэтому осторожно прощупывала границы, чтобы определить для себя безопасную зону. Пока все было хорошо. Даже очень. Он дарил ей подарки, то и дело возил в рестораны и при этом не знакомил ни с кем, если того не требовали обстоятельства. Их замечали в ресторанах и театре, но в таких ситуациях Эверетт вел себя осмотрительно и вежливо сворачивал разговор, не позволяя ему толком начаться. Офелия играла по его правилам, не задумываясь о причинах их происхождения, пока не поняла, что и она сама не горит желанием представлять его кому-то из коллег. То, что происходило между ними, только их. Доступа туда не было даже тем, кто знал обоих. Не только негласные правила о невмешательстве появились в ее жизни. Но и вполне определенные законы, по которым жил Эверетт, и которые им пришлось обсудить и утвердить. Они договорились о границах.
Правило номер один. Ужин - это святое за исключением дней дежурств Офелии в больнице или судебных заседаний, назначенных на вечер. Если дела занимают вечер внезапно, один должен найти способ предупредить второго. Любым образом. Они отправляли нарочного с записками, звонили на рабочие номера. За два месяца подобные ситуации возникали два или три раза. То Офелию задерживали на операции, то кто-то из клиентов Рамона внезапно назначал встречу. Сегодня Эверетт опаздывал, не предупредив, впервые.
Правило номер два. Как бы не была великолепна близость и как бы ни хотелось ее продлить, адвокат всегда уходил спать в отдельную комнату. Сама комната была открыта, и он несколько раз звал Офелию туда, но Лоусон не стремилась проникать в это по-спартански оборудованное помещение. Он немало удивился, когда она попросила убрать матрас с постели в спальне, даже сначала воспринял это как манипуляцию, но через пару недель понял, что она тоже привыкла спать на жестком. Что не мешало ему каждый раз уходить к себе. Лоусон об этом не задумывалась. Сколько себя помнила, она жила одна. Она могла задремать рядом с Рамоном, как это произошло в резиденции с конюшней, но именно спать предпочитала одна. На жестком и обязательно с двумя одеялами. Одно пропускала между ног и дотягивала так, чтобы можно было положить его под голову, а другим укрывалась.
Правило номер три. Она не должна была расспрашивать его о работе. С одной стороны, она не стремилась, с другой - четко сформулированный регламент помогал не испытывать лишних мук любопытства. Впрочем, Офелия о работе тоже не говорила. Эверетт мало что понимал в хирургии, и поделиться с ним мыслями и наблюдениями она не могла, для этого существовали коллеги. А все остальное относилось к секретным данным пациентов, и разглашению не подлежало.
И они никогда не обсуждали мужчин и женщин, с которыми имели дело. Лоусон всеми силами убегала от настойчивого внимания Астера, стараясь сделать так, чтобы Рамон о нем не узнал (ну хотя бы не вспомнил). Инстинктивно она понимала, что Дональд проживет недолго, если переступит черту. Разговоры о
