Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдаленный рев озлобленной толпы и черные столбы дыма, поднимающиеся в небо, принесли новость о бунте, и Скавр мог только благодарить город за то, что он не взорвался до полудня – самого святого времени Фоса. Римляне, которые вставали рано, уже закончили свои утренние тренировки и возвратились в казармы до начала бунта. Им пришлось бы несладко, окажись они в лабиринтах улиц, которые были так хорошо знакомы бунтовщикам.
Сначала Скавр решил, что это небольшая вспышка, вроде той, что возникла после того, как они столь неудачно преследовали Авшара. Тогда несколько видессианских батальонов легко подавили мятеж. Трибун увидел солдат, хватающих колотушки и тупые колья и бегущих в сторону районов, откуда доносился шум. Через два часа они вернулись в полном беспорядке, неся убитых и раненых. На их покрытых копотью лицах было написано изумление.
Кварталы за дворцовым комплексом были уже в руках фанатичной толпы. Появление слабого и плохо вооруженного отряда только распалило бунтовщиков. Воющая стая, возбужденная легкой победой, стала еще наглее. Марк поднялся на крышу, чтобы посмотреть, что делается в городе. К своей тревоге, он обнаружил маленькие группы плохо вооруженных людей, которые пробирались через императорский квартал и сады, окружавшие его, в поисках добычи. С большого расстояния, но очень отчетливо донесся боевой клич толпы: «Выкопаем кости намдалени!» Это было выражение видессианских грабителей: когда они бывали чем-то недовольны, они желали своим врагам разоренной могилы. Если римляне еще не знали, где находится эпицентр взрыва, то после этого дикого крика все стало ясно. Скавр приказал одной из манипул приготовиться к бою и встать цепью вокруг казармы. Он не знал, подействовала ли угроза острых легионерских копий или же видессиане просто ничего не имели против римлян, но никто из мятежников не решился проверить их на прочность.
Закат был сумрачен – казалось, это очень соответствовало образу теперешнего Фоса. Кровавый шар солнца медленно катился вниз, исчезая в клубах дыма. Пламя драконьими языками лизало темное ночное небо. На своем островке спокойствия римляне ожидали приближения ночи, держа оружие наготове. Марк не думал, что его солдат направят против мятежников – в прошлом их никогда не использовали для этой цели, – но он не был уверен и в том, что его легионеры так уж неприкосновенны для бунтовщиков. Трибун провел на ногах почти всю ночь. Было далеко за полночь, когда он решил, что нападения на римскую казарму не предвидится. Он улегся на кровать и забылся на несколько часов беспокойным сном.
Один из солдат разбудил Марка задолго до восхода.
– Что случилось? – спросил все еще полусонный трибун. Затем он внезапно очнулся и вскочил. – Нас атакуют!
– Нет, командир. Вокруг почти спокойно. Нефон Комнос говорит, что ему нужно встретиться с тобой. Центурион считает, что это очень важно, поэтому я тебя и разбудил. Если хочешь, я отошлю его назад.
– Кто дежурит? Глабрио?
– Да.
Марк решил довериться спокойному молодому центуриону и его оценке событий.
– Я поговорю с Комносом, но, если можешь, задержи его на пару минут, чтобы я мог собраться с мыслями.
– Сделаю как надо, командир, – обещал легионер и поспешил назад.
Скавр плеснул водой себе в лицо, привел в порядок растрепавшиеся во сне волосы и пригладил мятую одежду. Он мог, собственно, и не делать этого. Когда караульный привел Нефона Комноса в казарму, одного беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что видессианский офицер был на грани изнеможения. Куда делась его обычная твердая походка? Он шатался как пьяный и, похоже, удерживал глаза открытыми только сильным напряжением воли. С шумным вздохом он рухнул на стул, который предложил ему римлянин.
– Нет, нет, вина не надо, спасибо. Если я выпью хоть глоток, я тут же засну, а я не могу себе этого позволить. – Он громко зевнул и потер красные, воспаленные глаза. – Фос, какая ужасная ночь, – прошептал он.
Он сидел без движения и молчал. Марк слегка подтолкнул его вопросом:
– Как там дела?
– А как ты думаешь? Плохо, очень плохо. Я предпочел бы оказаться голым в лесу среди волков, чем быть честным человеком на улице в эту ночь. Если тебя просто ограбят, считай, что тебе здорово повезло.
Гай Филипп подошел к ним как раз вовремя. Как всегда, он спросил напрямик:
– Чего вы ждете? Это просто дикая толпа, это же не армия. У вас достаточно солдат, чтобы раздавить их в течение одного часа.
Комнос сдавил руками свою кольчугу, как бы сгибаясь под ее тяжестью.
– Если бы все было так просто…
– Мне лучше отвернуться, – заявил Гай Филипп. – Потому что ты начинаешь действовать мне на нервы.
– Сейчас я не смог бы одолеть самую красивую шлюху в городе, не говоря уже о такой старой безобразной обезьяне, как ты, – буркнул Комнос, заставив старшего центуриона засмеяться. – Я не могу послать армию в город. Во-первых, слишком многие из наших солдат даже пальцем не шевельнут, чтобы спасти намдалени от ярости толпы, – они и сами-то не слишком их жалуют.
– Плохи ваши дела, если одна часть вашей доблестной армии не хочет помочь другой, – заметил Гай Филипп.
– К сожалению, это правда. Более того, недоверие взаимно: люди Княжества не доверяют видессианским солдатам даже больше, чем горожанам.
Скавр почувствовал внезапный поворот разговора, понял намек, и он ему совсем не понравился. Следующие же слова имперского офицера подтвердили справедливость опасений трибуна.
– Во всей столице только два отряда, которые пользуются уважением и горожан, и намдалени, – халога и твои солдаты. Я хочу использовать вас, чтобы разделить намдалени и толпу, пока видессианские солдаты наводят в городе порядок. Если вы и халога сможете удержать эту заразу от распространения, мятеж быстро потеряет силу.
Трибун был отнюдь не в восторге от перспективы послать своих солдат в уличные драки, которые кипели в Видессосе. Он уже затвердил первую заповедь командира наемников: его солдаты были капиталом, который не стоит разбрасывать как попало. Но, к сожалению, предложение Комноса имело смысл. Не подогреваемый охотой на еретиков, бунт быстро бы угас.
– Ты приказываешь? – требовательно спросил он. Если бы Нефон Комнос без колебаний ответил «да», он, вероятно, сразу отказался бы. Но видессианин был старым солдатом, и обычаи наемников были известны ему лучше, чем самому Скавру. К тому же он успел изучить характер трибуна.
– Приказывать тебе? – сказал он. – Нет. Если бы я хотел это сделать, я мог бы послать распоряжение через спафариоса. Я пришел просить об одолжении во имя Империи. Бальзамон сказал лучше, чем я: война с Йордом отодвигает все остальное на второй план. Неважно, что там кричат идиоты-монахи, слова Патриарха правдивы. Война
