Тихая моя родина - Сергей Юрьевич Катканов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1815 году Дуниловская пустынь была приписана к Никольскому Сретенскому собору, чудотворная икона покинула Дунилово и отправилась в Никольск. ЖителиДунилова очень скорбели об удалении от них горячо любимой святыни и в течение десятилетий многократно пытались возвратить её к себе. Впрочем, и никольчане не были совершенно жестокосердными — ежегодно на Петров день чудотворную икону крестным ходом несли из Никольска в Дунилово, где она и пребывала некоторое время.
Многие сопровождали икону от Никольска до Дунилова пешком, а это 40 километров. Здесь было великое духовное торжество. В маленькую деревеньку богомольцы стекались даже из Вятской и Костромской губерний и набиралось их до тысячи. Люди, не боясь ни каких дорог, более охотно стекались именно сюда, а не в Никольск, где икона, хотя и довольно долго, но всё-таки лишь гостила.
Николъчане, как бы извиняясь перед жителями Дунилова за то, что завладели их святыней, на свой средства построили в Дунилове каменный храм, который был освящен в 1867 году. Этот храм и возрождается ныне.
Воля Божия, видимо, была в том, чтобы чудотворная икона Дуниловской Божией Матери находилась именно в этом сельском храме. Святая Русь — это ведь в первую очерель не города, не шоссе, не соборы, а скорее деревни, проселки, церковки, которыми покрыты наши необозримые пространства, политые слезами и измеренные трудническими ногами богомольцев.
На дороге от Никольска до Дунилова насчитывают 104 поворота. Непростая дорога. Но совершенно необходимая. Она, как молитва. Отец Сергий возродил старый благочестивый обычай — на Петров день он крестным ходом пешком идет в Дунилово. Ведь и правда, до святыни надо ноженьки помять, иначе легко ли нам будет почувствовать, что это святыня? Если подкатить с комфортом, можно ни чего перед собой не увидеть, кроме достопримечательностей.
Владыка Феодосий, в 1877 году посетивший Дунилово, сказал, вздохнув: «Пожил бы здесь». Это желание — переселиться поближе к святому месту, известно, наверное, многим православным. Ho не многим это дано. Наш удел — дорога.
В лето явления Вологды
Год, когда в истории Руси впервые упомянута Вологда, очень богат событиями церковной истории. Эти события составляют тот духовный контекст, без которого трудно понять внутренне содержание дня явления Вологды, невозможно ощутить тонкий, с трудом уловимый дух того далеко лета. Потому мы попробуем не только перенестись во времени на восемь с половиной веков назад, но и подняться над Русью, чтобы одновременно охватить взглядом происходившее в разных уголках нашего Отечества.
Говорить о первом упоминании Вологды в церковно-историческом контексте вполне естественно, ведь речь идет о церковном событии- в нашу северную землю пришёл киевский инок Герасим, основавший первый в здешних краях монастырь. Посмотрим, как всё в том же 1147 году впервые была упомянута Москва и почувствуем разницу: «Юрги река: буди, брате, ко мне на Москов», сообщает Московский летописный свод под 1147 годом оприглашении суздальским князем Юрием Долгоруким Новгород-Северского князя Святослава. Это всего лишь политическая, а то и бытовая подробность. He так с Вологдой. Она была впервые упомянута не в связи с пустяками, а по поводу своего истинного духовного рождения.
***
Города — как люди. Прежде чем воцерковиться, они рождались телесно и порою даже успевали накачать мускулы. Можно сказать, что таким телесным рождением Вологда обязана господину Великому Новгороду. Стремясь овладеть обширным и богатым краем, предприимчивые новгородцы колонизировали берега рек Вологды и Сухоны, приобретая у местных жителей землю куплею или силою. Новгородские колонизаторы привозили с собой и священников. Овладев какой-либо местностью и срубив городок, они обязательно строили церковь. И всё-таки отнюдь не усердие к распространению христианства влекло новгородцев в дремучие леса. Озабоченные соображениями корысти, они являлись скорее носителями цивилизации и торговли, нежели Евангелия. В Вологде их стараниями была срублена одна только небольшая церковь Воскресения Христова, и ни кто не имел заботы об умножении храмов. Новгород не мог вдохнуть Дух Божий в тело новорожденного града.
Киев, отец городов русских, был тогда уже подлинной твердыней православия. Сердце южной столицы — Киево-Печерская лавра — стала средоточием истинной святости. Здесь не просто хватало усердных монахов, в монастыре считали десятками подвижников, способных одним словом изгонять бесов. Печерские иноки не единолично, а соборно, как некая сплоченная дружина, совершали столь великие духовные подвиги, что и Русь, и весь православный мир исполнены были благоговейного изумления.
Благословение греческой Святой Горы Афон, принесенное на горы киевские преподобным Антонием Печерским, уже принесло многие плоды. Это благословение надлежало теперь нести дальше — на земли будущей Северной Фиваиды. Как цельный и гармоничный телесно-духовный организм Вологла родилась от совместного приложения творческих усилий двух великих центров Руси, северного и южного, Новгорода и Киева.
***
В 1147 году августа 19 дня (ст. ст.) после продолжительного и трудного странствия по лесам и болотам под палящим солнцем и проливными дождями преподобный Герасим достиг наконец берегов реки Вологды. Преподобный был рад, увидевши в посаде церковь Воскресения Христова. Перешедиши за Волгу, он ещё не встречал ни одного храма и, чем более удалялся на север, тем меньше имел к тому надежды. Осмотрев местность, он избрал себе для жительства дремучий лес, отделенный от посада одним только ручьем Кайсаровым. Тут, в полуверсте от реки Вологды, среди лесной чащи он устроил себе хижину, и в тиши уединения предался подвигам иноческим.
***
Перенесемся теперь с берега Вологды на берег Волхова. В том же августе 1147 года 3 числа (ст. ст.) отошёл ко Господу преподобный Антоний Римлянин Новгородский. Это был инок удивительной судьбы, тоже странник на путях Господних, как и наш Герасим, но в своем роде.
Антоний родился в Риме, принял иночество ещё на родине и некоторое время подвизался в одной из италийских пустыней. Юный римлянин с Божьей помощью избежал соблазнов католицизма и не увлекся на гибельный еретический путь — он сохранил в сердце святоотеческое православие. Но вот папский Рим начал на православных самые настоящие гонения. И Антоний, исполняя Божью волю, бежал от злобы еретической в далекую страну русов.
В 1106 году он пришёл в Новгород и избрал для себя место в трех верстах от Кремля, вниз
