Неучтённый фактор - Олег Маркеев

—  Дмитрий, на кой я там сдался? — взмолился Петровский. — Есть же молодняк!

— Не юродствуй, Седой! Собирайся, люди ждут. А молодняк с утра уже ноги по самые яйца стер по городу носиться, пока ты язву свою неизвестно где грел. Все! —  Дмитрий отвернулся к Басову. — Бас, хватит филонить, шефу кровь из носа нужна справка. В сортире, видно, читать больше нечего. Короче, похерь все, сиди и пиши. Прямо сейчас!

—  Машинистку дашь или опять самому пальцем тыкать? — без всякого энузиазма отозвался Басов.

—  Понял —  не дурак. — Дмитрий кивнул. —  Я сейчас к Губану забегу, заодно попрошу на время его свистульку. За час чтобы настрогали бумаженцию.

—  Да эта коза еще медленнее меня печатает!

—  А я тут причем? Как говорит Губан, идеальных работников не бывает. — Дмитрий отпер сейф, выбрал папку из стопки. Через весь кабинет ловко бросил на стол Басову. —  Мы в мае нечто подобное уже ваяли. Просто перепечатайте. Ну и добавь каких-нибудь новых данных. Из, блин, оперативной практики героичесских органов ГСБ. Короче, не мне тебя учить.

Седой выгреб из шкафа, где хранили для таких случаев всякое старье, видавший виды бушлат, неопределенного размера и окраски свитер, засунул руку между разномастными, в бурых пятнах засохшей глины, ботинками, с трудом вытащил армейскую шапку без кокарды и, свалив все это на пол, повернувшись спиной к начальнику, стал стягивать рубашку.

Злоба клешней сдавила горло, он не удержался и бросил через плечо:

—  А нет желания, Дмитрий Алексеевич, личным присутствием обеспечить успех операции? У нас это любят.

—  Генералы старые такое любят, а я нет. —  Дмитрий перекатил из одного угла рта в другой незажженную сигарету; он с интересом разглядывал сутулую, с выпирающими позвонками спину Седого, с дряблой, по-бабьи белой кожей, усыпанной крупным горохом родинок. — Для меня это эпизод, а для них —  событие мирового масштаба. Ты, кстати, не каркай! Если сейчас Губану нашему шлея под хвост попадет, вспомнит молодость, вот тогда точно развернут бои средней интенсивности.

—  Почему бы и нет?

Он повернулся к Дмитрию и наткнулся на пристальный холодный взгляд.

— Не-а. Мелкота. —  Рожухин опустил глаза, расслабил заострившееся было лицо и замедленным, — Седой чутко уловил наигранное спокойствие, —  плавным движением поднес спичку к сигарете.

—  Это Филин-то мелкота? Зачем в таком разе ему литер “А” присвоили?

— Чтобы было за что орденок на грудак получить.

Седой повернулся к сейфу и достал пистолет.

Пальцы жадно обхватили рукоятку. —  «Эх, влепить бы тебе между ушей! У, гад! Раньше "позвоночники" сидели и не лезли в дела, по звонку придешь —  по звонку и уйдешь, а этот хвост распушил, стратег хренов. Ладно, не таких палили!»

—  Долго ты еще там торчать будешь? —  Дмитрий оглядел наряд Седого и добавил:

— Боец невидимого фронта!

Седой молча запахнул бушлат, сдвинул на затылок шапку, смел со стола бумаги, небрежно сунул их в верхний ящик стола и закрыл на ключ.

—  Погоди. —  Дмитрий подошел вплотную, развернул Петровского к себе лицом, мягко и обаятельно, как он умел, когда была нужда, улыбнулся. — Ты не пори горячку, старый. Сам же видишь, людей нет. Плевое дело, салагу недострелянного взять! Через часок назад будешь. Ты там только проконтролируй, чтобы они его сгоряча не добили. У них ума хватит. Для того и едешь.

— Все я понимаю, — вздохнул Петровский. — И какого хрена он из города рванул? Облав, что ли, испугался?

— Вот привезешь клиента, мы  него все вежливо и спросим. —  Дмитрий похлопал его по плечу. —  Не ссы, Седой, прорвемся! Ты его только сюда живым привези, остальное состряпаем.

—  Извини, устал я. Пойду! Пару дней отоспаться дашь?

— О чем речь! От меня будет зависеть — дам. Иди.

  Он легонько подтолкнул Седого  к дверям. Вернулся к столу, взял только что дописанный Басовым листок черновика, сделал вид, что читает.

«Он что-то знает, или мне показалось? Связи у него по всем управлениям, низовка, конечно, но информашку имеет. Сам что-то пронюхал, или играют? Ох, не вовремя! Просто полоса невезения какая-то. Мужик он безвольный, трусоват малеха, таким он мне и нужен. Но ведь могли сыграть на ущемленном самолюбии. Или разнюхал и побежал стучать? Вероятнее второе. Как знать, как знать. На стукача больше Басов смахивает, у него и амбиций побольше, да и расти требуется. Двое? Двое — уже перебор. Двое — значит, тебя обложили, братец! Только так это следует понимать. Может уже время пришло? Надо все взвесить. Знак тревожный, слов нет. Пешечка может стать ферзем. Причем в твоем тылу. Ох, не зря же со вчерашнего вечера все идет через пень колоду!»

Дмитрий пробежал глазами по стенду с фотороботами “розыскников”. Машинально отметил, что одной карточки не хватает.

Басов отвелек его, протянув исписанный лист.

— Зацени, шеф.

Дмитрий наискосок пробежал взглядом по строчкам.

—  Вот здесь. —  Он царапнул ногтем по бумаге. —  Сделай вставку и напиши о "странниках".  Не стесняйся, пиши, как есть. Пусть почитают, как мы в футбол на минном поле играем.

 * * *

   Оперативная обстановка

Секретно

экз. N 2

Аналитическая записка

(фрагмент)

Для проверки информации агента " Лось" и организации агентурной работы по бандформированиям террористической организации "Меч" нами был подготовлен и внедрен в преступную среду сотрудник нашего отдела капитан Угольников С.Д.

Собранная им информация заставляет предполагать, что под прикрытием разрозненных и плохо организованных террористических группировок, действующих на территории РФ и некоторых стран СНГ, активно функционирует хорошо законспирированная организация, с жесткой внутренней дисциплиной, с собственной идеологией, т.н. "Кодексом Воина", объединяющая под единым руководством группы высокопрофессиональных боевиков.

...Основу отряда составляют группы из пяти либо трех боевиков. Группы способны самостоятельно осуществлять диверсионно-террористические акты, проводить разведывательную и агентурную работу. Для осуществления масштабных террористических акций группы собираются по принципу "три плюс три" или " пять плюс пять", при этом максимальная численность бандформирования не превышает 45 человек. В таком составе, исходя из вооруженности и подготовки, отряд способен навязать боевые действия численно превосходящим подразделениям ЧОН и Президентской гвардии, захватить и вывести из строя, а при необходимости оборонять крупный объект, н.п. технологический комплекс, транспортный узел, населенный пункт районного значения, отдельные здания и учреждения государственных органов в крупных городах.

...Командиры отрядов и групп постоянно ведут идеологическую обработку членов бандформирований, руководят боевой и тактической подготовкой. Члены организации "Меч" владеют навыками конспирации, осведомлены о формах и методах работы органов МВД и ГСБ.

...Отряд имеет фиксированный "район ответственности", на котором организует и проводит диверсионно-террористическую работу. Жесткой привязанности к конкретному населенному пункту, либо оборудованной базе нет. В зависимости от стоящей задачи, командир отряда извещает потребное количество боевиков, с учетом их специализации. Группы конспиративно выдвигаются к месту сбора, где до них доводится задача, при необходимости организуются тренировки и рекогносцировка. Как правило, в целях конспирации сигнал на сбор дают нескольким "пятеркам", но в акции принимает участие лишь одна.

...Связь, контрразведывательную работу, "доводку" боевиков в избранной специализации осуществляют т.н. "странники". По нашим данным, "странники" являются связующей нитью между отрядами и глубоко законспирированным руководством организации. По сообщению агента "Лось", они входят "во внутренний круг", что, с учетом идеологической и организационной доктриной организации, заимствованной у средневековых рыцарских орденов, говорит о их принадлежности к высшему уровню руководства организацией.

...На основе собранной  информации нами был разработан план оперативно-войсковой операции "Капкан", осуществленной Центром специальных операций...

13 октября        Подпись: майор Басов

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Странник

Максимов спал чутким сном сторожевого пса, малейший шорох или прикосновение —  и он моментально выныривал из сна. Тело оставалось расслабленным, глаза закрытыми, но отточенным за годы непрекращающего г о н а чутьем он ощупывал темноту, при первом же признаке опасности, и тело превращалось в сорвавшуюся пружину, сметающую все на своем пути.