Боец особого назначения - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да в том-то и дело, что этот урод слишком тихо вошел… Никого мы не поставили. Тут все спокойно. Только сам я с ними двумя не справлюсь!
– Мать-перемать! Ладно, жди…
Матерясь про себя, Клим выбрался из машины. Несмотря на охватившую его злость, к подъезду он приблизился спокойно, выждал, пока пройдет какой-то жилец, и только после этого вошел в дом…
Лифт с жильцом успел уехать. Клим не стал рисковать – поднялся пешком. На лестнице он никого не встретил и слегка успокоился. Все было не так страшно – «выпотрошить» капитана можно было и в квартире. А потом замести все следы – три трупа, пожар, пусть следователь попробует выйти на него…
Перед тем как подняться на нужный этаж, Клим на всякий случай проговорил в рацию:
– Я иду. Все спокойно?
– Да! – ответил Черный.
Ответил зло – видно, тоже нервничал… «Ничего, скоро успокоишься», – подумал Клим и шагнул на площадку. Дверь была приоткрыта, он нырнул в квартиру и тут же увидел торчащие из спальни ноги – ноги Белого. Закрыв дверь на замок, Клим вдруг насторожился: какого хрена Черный его не встречает?..
Рука Клима автоматически нащупала пистолет, палец сдвинул скобу предохранителя.
– Ты где? – негромко спросил Клим.
– Да здесь! – донеслось из большой комнаты. – С уродом этим!
Интонация Черного Климу не понравилась, но делать было нечего, и он скользнул к двери. Первым, что попалось ему на глаза, когда он приблизился к проему, была большая стеклянная банка, лежащая на полу. В ней сидела самая настоящая крыса – никакой не суслик и не хомяк. Крыса была в кожаном ошейнике…
Приблизив морду к стеклу, она уставилась на Клима. Искривленное стекло увеличило глаза крысы, и Климу на какой-то миг стало совсем не по себе. Он бы с удовольствием бросился из этой квартиры прочь, но не мог – он должен был во что бы то ни стало добраться до искалеченного войной солдата и ценой его смерти обеспечить себе новую жизнь – красивую, богатую, спокойную…
И Клим усилием воли стряхнул с себя оцепенение и шагнул в комнату – навстречу своей смерти…
148
– Один, я Три! – коротко отозвалась рация.
– Один на связи! – быстро ответил Первый, присев.
– Порядок! Они повелись! Так что меня не ждите! Если смогу, выйду на «точку»! А нет, пехом вернусь, не впервой!
– Понял!
– И это… Там в псине «катран» мой, заберите. А наш за валунами, слева, был еще живой…
– Понял, Третий! Удачи!
– К черту!
Через секунду вдалеке коротко отозвался автомат. «Чехи» ответили из нескольких стволов. И перестрелка начала постепенно отдаляться…
Через пять минут Первый решительно поднялся:
– За мной! Спец последний! И не шуми! Мало ли что?..
На этот раз опасения Первого оказались напрасными. Третий увел за собой всех «чехов». Кроме «собаковода», скончавшегося на месте. Учитывая, что за ним обязательно должны были вернуться, место боя следовало «зачистить»…
Первый со Спецом затаились у иссеченных осколками валунов, Второй выдвинулся на разведку. Вернувшись, он коротко бросил:
– Все спокойно! Один мертвый «чех» и одна псина…
– Нож Третьего забрал?
– Забрал! – хлопнул себя по поясу Второй.
– Тогда давай смотреть, что с ним! Я присвечу…
Второй склонился над телом. Безжалостный луч тонкого фонаря вдруг выхватил из темноты заостренные скулы, впалые глазницы и почерневшую пергаментную кожу, обтягивавшую каждую косточку изможденного лица… Спец невольно охнул – на миг ему показалось, что он видит старые кадры кинохроники из фашистских концлагерей. Именно так там выглядели трупы замученных узников.
Первый не охнул, просто скрипнул зубами:
– Вот с-суки черножопые… Как же он до гор дошел?..
Второй с невозмутимостью врача оттянул веки беглеца, потом пощупал пульс и бегло осмотрел осколочные раны…
– Ну? Что скажешь? – поторопил его Первый.
– Дело хреновое, – наконец тяжело вздохнул Второй. – Боюсь, он не жилец…
– Боишься или не жилец? – жестко спросил Первый.
– Точно сказать нельзя… Осколки задели только конечности, но у него сильнейшая контузия плюс критическое истощение организма. Я думаю, шансы – девяносто на десять. Девяносто на то, что он не выдержит дороги. И десять, даже пять, на то, что все-таки выкарабкается…
– Ясно, – вздохнул Первый и потушил фонарик.
Спец ухватил его за плечо:
– Не надо!
– Что не надо? – хрипло спросил в темноте Первый.
– Я понимаю, у вас приказ начальства и все такое, но… Не надо его бросать! Нельзя! Если есть хоть один шанс, я его понесу сам… Обещаю! Пожалуйста! – со слезами в голосе проговорил толстяк.
– А кто тебе сказал, Спец, что мы его бросим? Спецназ своих не бросает! Поэтому вытри сопли и вперед! «Вертушка» ждать не будет! Тем более скоро рассветет!
И беглеца не бросили. Его тащили по очереди. И Спец – одышливый Спец – страшно сердился, когда его очередь Первый со Вторым молча отодвигали…
А беглец, изможденный и контуженный, трясся на плечах своих спасителей и не умирал… Он слишком много пережил, чтобы умереть, когда все было уже позади. Он просто не мог умереть, не выполнив клятвы. И свои пять шансов из ста он использовал на всю катушку…
А на «точке» их уже ждал Третий. Ободранный, с кровоточащей раной на боку, но живой. «Вертушка» пришла вовремя, и к вечеру они были уже на аэродроме в Моздоке…
149
Первый умолк, затушил сигарету и развел руками:
– Вот такая вышла история… Хочешь верь, хочешь нет, но я рассказал всю правду…
– Не всю! – вдруг впервые за все время отозвался генерал. – Я специально попросил поднять кое-что из архива. Фамилия и звание забелены, но это документальное подтверждение слов Первого. Единственное. Можете удостовериться, подполковник…
Логинов протянул руку и через секунду пробежал глазами короткий приказ по ГРУ, датированный 98-м годом. Гласил он следующее: «За самовольные действия, противоречащие приказу, которые могли поставить под угрозу срыва выполнение боевой задачи государственной важности, объявить… строгий выговор. Предупредить… что при повторении подобных случаев к нему будут применены более строгие меры дисциплинарного воздействия…»
– Круто! – покачал головой Логинов.
– Как есть… – пожал плечами Первый. – Вставили мне пистон в задницу за этого паренька, на ковер вызывали… Было дело.
– Теперь вы верите нам, подполковник? – подвел черту генерал.
– Да, – сказал Логинов. – У меня остался только один вопрос – к Первому…
– Не жалею ли я, что вынес на своем горбу киллера, еще и выговор за это получил?.. Да? – вдруг сжал кулаки и посмотрел на Логинова в упор Первый. – Нет! Не жалею! Потому что, когда я его выносил, он был не киллером, а беглым военнопленным! И я точно так же поступил бы и сейчас! Ясно?
Тут Логинов неожиданно для себя коснулся руки Первого и сказал:
– Ты меня не так понял, братишка! Я бы тоже сделал точно так, наплевав на все приказы! Я хотел спросить о другом: вот эта вещь тебе случайно не знакома?
С этими словами Логинов протянул через стол блестящий зуб. Первый вздрогнул и быстро спросил:
– Откуда это у тебя?
– Так знакома или нет?
– Знакома, – кивнул Первый. – Это все, что было у этого паренька из личных вещей. И когда его повезли в госпиталь, я попросил, чтобы зуб не потеряли…
150
Все было позади – и несколько часов, проведенных за городом под землей, и муторная подготовка. Киллер смертельно устал, но усталости не чувствовал. Оставалось-то совсем чуть-чуть…
Повернув с проспекта во дворы, он вдруг мельком увидел в зеркале заднего вида «БМВ». Таких машин в Москве тысячи, и в другой раз киллер не обратил бы на нее никакого внимания. Но дело в том, что эту машину киллер видел совсем недавно. Она выезжала из ворот теннисного клуба, в который зачастил Смирницкий…
Тогда киллер убедился, что добраться к чиновнику в клубе не удастся, и посчитал, что время потрачено зря. И только теперь понял, как он был не прав.
Появление здесь именно этого «бимера» не могло быть случайностью. Приехали наверняка по его душу. Поняв это, киллер тут же «вычислил» вторую машину – «пятерку», которая как раз припарковалась у его подъезда…
«Бимер» тем временем нырнул в соседний двор, из второй машины выбрались два мордоворота с подозрительно оттопыривающимися куртками.
– Так… – вздохнул киллер.
Он понял, что на него как-то вышли. Как – сейчас значения уже не имело. Сейчас нужно было срочно уносить ноги. Ему и так несказанно повезло…
Только вот унести ноги киллер не мог. В квартире остался Рекс. А Рекса он бросить не мог. Никак… Несколько секунд киллер думал, потом решился и быстро припарковал машину у соседнего подъезда.
Под землей он изрядно пропах канализацией, так что вопрос с маскировкой решился сам собой. Из-под сиденья киллер извлек спецовку и мятую кепочку, в руку взял отвертку и гаечный ключ. После этого он выскочил из машины и бросился к своему подъезду.
