Книга Легиона - Наль Подольский

— Темнит и не клюет ни на какие наживки, — объяснила она Марго через неделю. — Скорее всего, просто блеф. Лагерные замашки. Да ну его… Главное, через пару дней мы будем готовы.

11

На последний военный совет перед началом решительной схватки с Легионом Лола явилась с букетиком гиацинтов, который ей преподнес на автостоянке совершенно незнакомый человек.

— Господи, — удивилась Марго, — да ведь уже весна, а я и не заметила… до чего же мы одичали.

Обсуждение придумок Гаденыша было чисто формальным. Никто из троих не мог не то что корректировать его предложения, но даже достаточно обоснованно с ними согласиться. Он разработал несколько вирусов с разными периодами активизации, которые должны были допечь Легиона, как выразился Гаденыш, на микро- и макроуровнях. Кроме того, они с Лолитой составили больше сотни текстовых провокаций, то есть разнообразных рекламных сообщений, где так или иначе упоминалось слово Легион. Цель состояла в том, чтобы ввести имя Легиона в массовый обиход в дурном, пошлом контексте навязчивой газетной и телевизионной рекламы или двусмысленных объявлений, имея в виду в будущем увязать с этим именем любые шокирующие общество преступления и массовые бедствия. У Гаденыша были уже готовые соображения, как это сделать.

Все идеи были одобрены без споров, обсуждались только технические аспекты. Внедрением вирусов Гаденыш намеревался заняться сам, причем, хотел это сделать прямо из той квартиры, где все они находились. Платон считал, что лучше воспользоваться телефоном одной из «явочных» квартир, но Гаденыш находил эту предосторожность излишней, утверждая, что выяснить, с какой телефонной линии в компьютерную сеть попал вирус, не под силу не только Легиону, но и самому Господу Богу. Сошлись на том, что он передаст свои начиненные вирусами файлы с домашнего модема Лолы.

— Легион меня еще ни разу не трогал, — флегматично пояснила она, — а возможностей было хоть отбавляй.

С подачи Лолы Гаденыш прочитал краткую лекцию о том, как будут работать его вирусы. Он их запустит по нескольким каналам в Интернет, а кроме того в наиболее разветвленные компьютерные сети, например, банковские или железнодорожные. Проникнуть в них — для него пустяк. Существующие антивирусные программы их не обнаружат, об этом он позаботился, и пользователи на первых порах их вообще не почувствуют. Постепенно активизируясь, вирусы сформируют кодовые комбинации цифр, или букв, или слов, включая ключевое слово «Легион», которые периодически будут появляться на экранах и в распечатках компьютеров, никак, впрочем, не вредя пользователю. Таким образом вирусы в массовом порядке начнут мигрировать из компьютеров в головы людей, на ходу трансформируясь в «мозговые» вирусы. В мозгах людей должны сформироваться своеобразные информационные «тромбы», каковые и так имеются у любого человека, но эти будут специализированы нужным образом. Большинство людей их вообще не заметит, и никто уж не придаст значения тому, что, сталкиваясь с определенными сочетаниями цифр, букв или слов, человек на долю секунды будет выпадать из мыслительного процесса, а затем с удивлением вспоминать: «О чем же это я думал». В конце концов, нечто подобное с каждым происходит хотя бы один раз на день. Но как только данный конкретный мозг должен будет занять свое место в мыслящей цепочке Легиона, эффект информационных «тромбов» будет взрывной: человек сможет совершить действия, прямо противоположные тем, которых потребует участие в гигантском разуме Легиона. Все, что он сказал, объяснил Гаденыш, литературно и приблизительно, и относится только к одному варианту вируса — макровирусу, но суммарный эффект, как он надеется, должен привести если не к полному разрушению, то к серьезным сбоям в функционировании «этой проклятой империи мысли».

Марго и Платон невольно переглянулись — такой академической речи от Гаденыша они еще не слышали.

Военные действия начались. Гаденыш засел за компьютер в квартире Паулс, а сама она занялась газетными и телевизионными объявлениями. Действовать ей пришлось через подставных лиц, и она столкнулась и с извечной дилеммой всех конспираторов: действуешь сам — рискуешь «засветиться», нанимаешь посредников — рискуешь утечкой информации.

Вечером того же дня в «аппаратной» штаб-квартиры Гаденыш включил блок активизации излучателей и поставил их на «боевое дежурство». На этот раз обошлось без шампанского, но кое-что за ужином было выпито.

Лолита была бледна, неспокойна, и все время поеживалась, как от холода, хотя в доме было тепло, даже жарко.

— Как странно: война началась, а кругом все тихо, бесшумно… Но от этого только страшнее: я кожей чувствую, как весь мир наливается какой-то жутью.

— Вы слишком впечатлительны. Как врач, советую выпить водки. — Платон был собран, его движения отличались упругой экономностью, а в сосредоточенном взгляде появился ровный азартный блеск.

Гаденыш пребывал в радостном возбуждении:

— Какая разница — тихо, шумно. Джинна из бутылки мы выпустили, и он будет мочить всех подряд. Выпьем за его здоровье!

— Ну что же, — из всех четверых Марго единственная была в своем обычном состоянии, — как говорится, и да поможет нам Бог!

Два следующих дня не принесли никаких новостей. Война обещала быть затяжной, «окопной», и «штабной» быт как-то сразу устоялся, приобретя характер привычной рутины. Днем Гаденыш возился со своей «вспомогательной» аппаратурой, на которую Марго махнула рукой, а вечером, после девяти, заходила Лолита, которая, поболтав с Марго и выпив пару рюмок, уводила его на ночь к себе домой. Чтобы контролировать неожиданные выходки Легиона, если таковые последуют, в маленькой комнате поселили Лизу. Днем она имела привычку спать, и во сне без ущерба переносила отрицательную энергию Гаденыша, а по ночам штудировала свои колдовские книги, что избавляло Платона и Марго от утомительных дежурств в ночную смену. Днем Марго и Платон по очереди дежурили в аппаратной, где один из двух телевизоров всегда был включен и настроен на местный канал, дабы не прозевать сколько-нибудь значительных городских событий.

Тишина нарушилась на третий день после объявления войны Легиону. В десять утра загудели зуммеры системы слежения, тотчас заверещал звуковой сигнал блока управления излучателями, вслед за ними поочередно пискнули оба рабочих компьютера, оповещая, что получена новая информация, и дежурные приборы в течение нескольких секунд перемигивались красными и желтыми лампочками сверх постоянно мерцающих зеленых. Затем вся аппаратура успокоилась. На следящем компьютере, которому было предписано начать отсчет импульсов заново, появилась строка: «Зафиксировано сигналов — 1», и характеристики сигнала, а на втором, управляющем излучателями, высветилась надпись: «Подавлено сигналов — 1», и под ней номер излучателя, продолжительность и мощность подавляющего импульса.

За несколько минут до этого события Лолита привела Гаденыша, и он мог в полной мере насладиться своим триумфом.

Все напряженно ожидали дальнейших действий Легиона, и даже Лола задержалась на полчаса, решившись опоздать в офис, что для нее было очень серьезной акцией. Но за полчаса ничего не случилось, и она отбыла на работу.

Следующий импульс был запеленгован через полтора часа, затем, уже третий сегодня, — через сорок минут, а потом через восемь минут — еще два, с промежутком всего лишь семнадцать секунд. Все они были подавлены, и атака Легиона захлебнулась.

Ожидание стало крайне томительным. Тишина казалась опасной и напряженной, в любую секунду мог начаться новый шквал наступления, и никто не знал, чего еще можно ожидать от Легиона. Чтобы не сидеть без дела, Платон решил проверить уже сработавшие излучатели и переместить их на новые позиции, имея в виду выяснить, станет ли Легион их уничтожать. Ему удалось найти только четыре из пяти приборов, а второй, по порядку работы, бесследно исчез. Тем не менее, управляющий излучателями компьютер еще в течение почти двух часов утверждал, что номер второй исправен, а затем отметил прекращение его действия.

— Раскурочили, суки, — обиженно констатировал Гаденыш.

Ему ничего не оставалось, как засесть за новую, дополнительную партию излучателей. Эти приборы второго поколения должны были извещать управляющий компьютер о любом изменении своего местоположения.

Снова наступило затишье. Из-за напряженного ожидания время тянулось бесконечно.

Через три дня начали поступать сообщения от милицейского осведомителя Лолы: каждое утро в разных концах города, в безлюдных закоулках, в подвалах, на чердаках, обнаруживались трупы варварски убитых людей, со вспоротыми венами. За неделю насчиталось полтора десятка убийств. О самоубийствах не могло быть и речи: на всех трупах имелись следы насилия, часть жертв была связана или прикована к массивным предметам наручниками. Милиция даже не пыталась засекретить эту информацию от репортеров, а те, мгновенно уловив связь с загадочными самоубийствами «по-легионовски», не скупились на броские заголовки. «Легион жаждет крови», «Легион обнажает зубы», «Легион-кровопийца» — каждый из газетчиков изощрялся, как мог.