Цветы на камнях - Сергей Байбара

— Итак, господа, не будем терять время, — сказал Генерал. — Ваша сторона была инициатором переговоров, и мы ждем ваших предложений.

— Прежде всего, — начал полковник Гегечкори, — хочу сказать, что нам известно о позавчерашнем бое с «турецкими» захватчиками у Читахеви. Как военный человек не могу не выразить своего восхищения победе над нашим общем врагом.

«Ага. Король в восхищении, королева в восхищении!» — подумал Бека. — «А то, что в тот же день его войска нанесли удар по Мансуру, чтобы мы не дай бог помощь от него не получили, у него не вызывает восхищения?!»

— Мы благодарны вам за ваши слова, — сдержанно ответил Генерал. — Вы очень хорошо сказали. Однако прошу вас ближе к делу.

— Пожалуйста… — кивнул полковник. — У нас есть к вам два взаимовыгодных предложения, и мы надеемся, что вы их примете.

— Слушаем вас.

— Итак. Во-первых, мы уполномочены предложить вам объявить временное перемирие. На пять суток, — сказал почитатель первого президента Грузии.

— Очень интересно… С какой целью вы хотите заключить перемирие? — поинтересовался Генерал.

— Мы хотим сосредоточить все наши силы против «турецких» отрядов, так как сейчас они переживают серьезный кризис. У «турок» сейчас перебои со снабжением, — сообщил Гегечкори. — После поражения под Читахеви в их среде назрел раскол. Часть мусульман хочет уйти на юго-восток, к старой границей. Этой информацией мы также готовы поделиться с вами в знак доброй воли.

— Очень ценная информация, — сказал Генерал, то ли с сарказмом, то ли всерьез. — У вас, я так понимаю, есть еще предложения?

— Да, есть. По поводу перемирия, — мы готовы предоставить вам около двух сотен литров горючего. Если хотите, в качестве оплаты. Теперь по поводу нашего второго предложения… Мы знаем, что около недели назад вы захватили нашу разведывательную группу. У вас находятся несколько пленных, в том числе, лейтенант армии Великой Грузии Гогиа Гегечкори. Предположительно, он находится в расположении некоего Иоселиани.

— Майора Иоселиани, — уточнил Бека, оскалив зубы.

— Майор, — спросил звиадист Иоелиани. — У вас ведь содержится пленный лейтенат?

— Возможно, да, а, возможно нет, — ответил Бека.

— Полковник, — прервал его Генерал. — Лейтенант Гегечкори, — это ваш сын?

— Какое это имеет значение?

— И все же…

— Да, — выдохнул полковник. — Однако мне он нужен не как сын, а как офицер армии. Мы не настаиваем на освобождении остальных пленных. Но за лейтенанта мы готовы заплатить значительный выкуп.

«А у меня больше никого и нет, к сожалению. А его папашу я явно переоценил» — подумал Бека. Он встал и, глядя в глаза полковнику, резко сказал:

— Очень демократично и очень честно. Ваш сын непременно должен быть освобожден, а что будет с остальными — плевать! Царь Ираклий в свое время поступил по-другому.

— И даже ненавистный вам Иосиф Джугашвили не стал спасать сына вопреки интересам Родины, — добавил толстяк Важа. — Или уж, вопреки интересам своего дела.

— Перестаньте! — гневно крикнул полковник. — Я не настаиваю на этой сделке. К тому же я не прошу вернуть его недаром! Мой сын — это не только мой сын. Это сын новой Грузии! Человек, который готов возродить нашу Отчизну из руин. Человек, которому неведомы комплексы неполноценности предыдущих поколений! Ваши комплексы, господа либералы!

— Какие же комплексы неведомы ему, господин полковник?! — усмехнувшись, спросил Генерал. — Удовлетворите наше любопытство.

— Тысячу лет существует наш народ. И тысячи лет он вынужден вести войну с захватчиками. Сколько приходило чужеземцев на нашу землю?! Римляне, арабы, персы, османы, русские, американцы! И всегда находились мудрецы, которые предлагали согнуть спину перед одним господином, чтобы не стать рабом другого! Но никому не приходило в голову, что Грузия не должна искать покровительства у сильного соседа, что она сама должна распрямиться в полный рост! Сколько я слышал предложений о том, что надо прослушать эфир, отправить разведку, поискать выживших. Чтобы посмотреть, живы ли старые покровители! Живы еще, или уже подохли?! Об этом говорил сам Звиад, и я считаю, что он был прав на сто процентов! Его послал на землю сам Господь, чтобы научить грузин жить свободно.

— Вы обожествили Звиада Гамсухурдиа? — удивленно всплеснул руками Генерал. — А ведь он был всего лишь одним из политических дельцов того времени. И, честно говоря, не самым лучшим.

— Вы говорите чушь! — разозлился полковник. — Кто из последующих правителей Грузии мог хотя бы приблизиться к Звиаду в стремлениях освободить народ?! Он первым захотел сделать грузин свободными! Кого можно сравнить с ним?! Прокремлевского старого паралитика, который не успевал разгибаться, кланяясь поочередно и Москве, и Вашингтону?! Или истеричного мальчишку, положившего Грузию под Америку? Или недо****ную стерву, для которой вообще грузинского народа как бы не существовало?! Согласитесь, что все следующие правители, плясавшие на костях Звиада, были врагами грузинского народа!

— Вы можете запудрить мозги молодым, — продолжал Генерал. — Но не старикам. Я отлично помню и советские времена, и Гамсахурдиа, и Шеварднадзе, и Саакашвили. Я, будучи молодым, стоял в восемьдесят девятом году на площади в Тбилиси в числе прочих демонстрантов, требовавших независимость для Грузии. Меня также били дубинками ОМОНовцы. И лишь теперь я понимаю, что не в то время и не в том качестве произошло освобождение нашей страны. Которое и освобождением-то назвать было нельзя.

— Вот вы и обнажили свой комплекс, генерал, — зло улыбнулся полковник. — Вы сожалеете, что Грузия сбросила русских угнетателей?

— Я сожалею, что после этого Грузия превратилась в проходной двор для разного рода прохвостов, — резко ответил Генерал. — А что касается угнетателей… Ни для кого не секрет, что в Советском Союзе жизнь грузина была и богаче, и спокойнее, и сытнее, чем во времена свободы…

— Что для вас лучше, быть свободным и голодным, или сытым рабом? — прервал его Гегечкори. — Для нас ответ очевиден.

— Не перебивайте меня, Гегечкори, — нахмурился Генерал. — Я вас старше и по возрасту, и по званию. Вы не дослушали меня, а зря. Когда Грузия стала свободной, она получила в свое распоряжение все богатства, оставшиеся от СССР. Порты, заводы, дороги, курорты, научные центры. Если ваш Звиад был таким радетелем за народ, почему он не использовал все это во благо Грузии?! Он был у власти до девяносто третьего года! Почему же при нем свободная Грузия не стала второй Швейцарией?! Ведь у нас было все для этого?! И тогда и Абхазия, и Осетия приползли бы к нам сами, как миленькие! Но вместо этого началась война! Начались перебои с продовольствием, отключение света и тепла! Началась межнациональная грызня в цветущих городах. А где советская инфрастуктура?! Все было разбито, заброшено, разворовано!