С Антарктидой — только на Вы - Евгений Кравченко

Из архива Д. Ф. Островенко (1970 г.)

ПИСЬМО К Л. И. БРЕЖНЕВУ

Генеральному секретарю ЦК КПСС тов. БРЕЖНЕВУ Л. И.

Уважаемый Леонид Ильич!!!

К Вам обращается член КПСС с 1939 года ОСТРОВЕНКО Дмитрий Филимонович по следующему вопросу:

хотя официально решение не объявлено, но уже получены сведения, что Коллегией Министерства гражданской авиации Полярную авиацию расформировывают и Арктический воздушный путь делают лоскутным. На опыте работы с 1935 года в Арктике и Антарктиде, считаю решение несвоевременным, наносящим вред безопасности нашей Родины, уверен, что оно затормозит развитие Арктики и Антарктиды и разорвет целостный фронт работ по их освоению.

Полярная авиация со дня своего основания являлась передовым отрядом по освоению нехоженых мест и районов Арктики и Антарктиды. В Арктике сейчас проводятся огромные научные исследования, и их обеспечение производится силами наших полярных экипажей, которые вместе с личным составом аэропортов, инженерами и техническим составом годами приобретали опыт полетов и обслуживания авиационной техники в особых условиях.

Как целостное ядро наши кадры обеспечивали успешное проведение полетов и специальных заданий всех ведомств в Арктике и Антарктиде. Разгон летных экипажей, разделение аэропортов по управлениям, распыление опытных инженерно-технических кадров ликвидируют общую организационную направленность и наносят вред решению общих задач.

Считаю, что сейчас, когда качественно Полярная авиация очень выросла и начала осваивать Арктику и Антарктиду на новой совершенной авиационной технике, реорганизация ее вредна.

Вспоминаю 1962 год, когда Вы лично награждали экипажи самолетов Ил-18 и АН-12, совершивших полеты Москва — Антарктида — Москва и полеты в Антарктиде. Вы говорили, что Правительство высоко оценивает вклад, который вносят полярные летчики в дело укрепления могущества нашей Родины. Почему же сейчас так просто, без обсуждения с людьми, а закулисно, без объяснения причин, решается вопрос ликвидации Полярной авиации.

Убежден, что данное решение не направлено на усиление могущества нашей Родины и наносит вред решению задач освоения Арктики и Антарктиды и государства в целом, имея в виду вопросы обороноспособности. Считаю, что решение принято без достаточного изучения, в угоду местническим интересам и не учитывает задач общегосударственного назначения.

Член партийного комитета Шереметьевского

объединенного авиаотряда Полярной авиации,

секретарь партийного бюро авиационно-технической

базы Шереметьевского авиаотряда Полярного управления ГА -

(ОСТРОВЕНКО)

«26» августа 1970 г.

СЕКРЕТАРЮ ПАРТИЙНОГО БЮРО АВИАЦИОННО-ТЕХНИЧЕСКОЙ БАЗЫ ШЕРЕМЕТЬЕВСКОГО АВИАОТРЯДА ПОЛЯРНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ АВИАЦИИ

тов. ОСТРОВЕНКО Д. Ф.

Ваше заявление на имя Генерального секретаря тов. Брежнева Л. И. поступило на рассмотрение в Министерство гражданской авиации.

Сообщаю, что реорганизация Полярного управления ГА по решению коллегии Министерства от 31 июля 1970 года будет произведена с целью упрощения организационной структуры управления, ликвидации излишних звеньев, приближения руководства предприятиями к базе выполнения авиационных работ и сокращения расходов на содержание административно-управленческого персонала.

Ответственность за обеспечение обслуживания Крайнего Севера, Арктики и Антарктиды, в соответствии с планами и заданиями Министерства гражданской авиации, возлагается на ряд управлений ГА, которым будут переданы авиапредприятия и аэропорты Полярного управления ГА с учетом территориального их расположения.

Б. БУГАЕВ

На разборе нам было объявлено, что наш 254-й авиационный отряд в полном составе — с инженерами, техниками, другими специалистами передается в Управление гражданской авиации Центральных районов и перебазируется вместе со всеми воздушными судами и другим имуществом из Шереметьева в аэропорт Быково.

Мы уже как бы вросли сердцами в большой и красивый аэропорт Шереметьево, в восточном секторе которого после высокоширотных экспедиций, ледовых разведок, после холода белой Арктики нас приветливо встречала родная зеленая березовая роща. Я вдруг почувствовал, что мы осиротели...

«Зачем? Кому это нужно — измываться над нашими душами? — не давала покоя мысль, — Можно же было сделать и реорганизацию «Полярки», и переброску отряда по-людски. Нет, бьют по самому больному, как будто мы враги своей стране».

Разбор закончился, высокое начальство уехало, но мы еще долго не расходились. Перед каждым встал вопрос: что делать дальше? Куда подаваться? Можно было остаться в Шереметьеве, перевестись в международный отряд, переучиться на реактивную технику, начать летать за рубеж. Тем более, что нам это предлагали. Да и другие объединенные авиаотряды страны с охотой готовы были пополнить ряды своих экипажей за счет тех, кто уйдет из «Полярки», — что-что, а цену нам знали.

Говорят, никогда не поздно изменить собственную жизнь. Как оказалось, эта истина не выдерживает проверки временем. Короткий тревожный отпуск прошел быстро. Мучительный вопрос: где теперь мое место в мире, в котором нет больше Полярной авиации, тревожили душу, не давая уснуть. Хотелось успокоения, чьего-то доброго совета... Я уже не представлял своей летной работы без ледовой разведки, высокоширотных экспедиций, без Антарктиды. Сейчас, когда разрушали «Полярку», я вдруг с особой остротой почувствовал, как же много нам дали «старики», ненавязчиво, добродушно делившиеся опытом, мастерством, вложившие в наше обучение всю душу, всю любовь к высоким широтам. Там же, где надо было власть употребить, — тоже требовали с нас по высшим меркам. Неужели мы все растеряем? И вдруг я понял: никуда из родного отряда не уйду, останусь в нем до конца.

Но придя после отпуска на работу, я был не то что обрадован или восхищен — я был попросту «сражен»: весь отряд, в полном составе, перешел в Быково. Я вглядывался в лица людей, которых, казалось, знал лучше, чем самого себя, поражался тому, как они изменились. Ощущение того, что мы снова вместе, что никто не позарился на лестные предложения о переходе на международные линии, что любовь ко всему тому, что мы вкладывали в такие понятия, как «полярная авиация», «полярный летчик», оказались сильнее людей, которые попытались нас разъединить, согревало душу, радовало сердце каждого. И это духовное тепло ясно читалось на лицах даже тех из нас, кто умел прятать свои эмоции лучше всякого актера.