Хозяйка Шварцвальда - Уна Харт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последующие несколько часов стали самыми радостными в ее жизни. Она прижигала и перевязывала, промывала и накладывала мазь, а потом наблюдала, как Рудольф уверенным рывком вправляет вывихнутый сустав или подбирает лекарственные средства. Однажды ему показалось, что он увидел бубон. Ам Вальд немедленно выставил Агату за дверь и осмотрел пациента в одиночестве. Через полчаса он разрешил ей войти и сообщил, что это был всего лишь жировик.
– Зараженным чумой запрещено покидать свои дома, – пояснил он. На его лбу выступили капельки пота. – Они на карантине. К ним являются чумные доктора. Но всякое случается…
Она отправилась домой, когда небо рдело закатом. Теплый ветер щекотал ее виски, а над головой плыли алые облака, похожие на отсветы ведьминых костров.
* * *
Дела Кристофа Вагнера шли превосходно. Эльванген – чумной, горячий, безумный город – точно создан был для него. Доктора в масках воронов склонялись над трупами, сваленными в телеги, как мешки с зерном. На кострах кричали охваченные пламенем женщины. С каждым днем их будет становиться все больше. Это вам не тихий скучный Оффенбург! Фон Вестерштеттен успокоится, только когда выжжет эти земли дотла. Вагнер знал людей такого склада – у них огненный Марс течет в венах. Они получают истинное наслаждение от страданий ближних и еще большее – от осознания того, что некому их остановить. Ни у кого не хватит дерзости прийти, схватить их за руку и крикнуть в лицо: «Что ты творишь? Разве не видишь, что превратил город в Гоморру? Разве не слышишь крики невинных?»
Тысячи идей роились в голове Кристофа, как осы. Его разум неусыпно работал днем и ночью. По ночам он почти не спал, а днем много ходил по улицам и заключал сделки легко и играючи. Вина он не пил, но чувствовал, как его опьяняет сам воздух этого проклятого места. Своих слуг он не видел, и Агата где-то пропадала целыми днями. За нее Кристоф не тревожился – девочка умела за себя постоять. Впрочем, поговорить о своем блестящем плане все же стоило. В очередную бессонную ночь он велел Ауэрхану привести ее.
– Она спит, – заверил его демон.
– Так разбуди!
Агата не выглядела сонной. Она появилась на пороге его спальни в домашнем платье с лифом, расшитым птицами. При каждом движении казалось, что крылья их колышутся, а птицы мечутся, охваченные огнем. Коса Агаты черной змеей покоилась на правом плече, пламя свечи освещало бледное, как у Ауэрхана, лицо. «А она выросла красивая», – внезапно осенило Кристофа. Почти такая же красивая, как мать, – вот где заслуга Эльзы! Но совершенно холодная, и за это пускай скажет спасибо опекуну. Он вытравил из нее все страсти, от которых когда-то так страдал сам.
Неожиданно для самого себя он взял ее за руку. Он хороший опекун. Благодаря ему Агата никогда не узнает, каково это, когда твою душу разрывают на части. Она никогда не будет ночами задыхаться и грызть подушку. Никогда по-настоящему не ощутит, что ничего нельзя сделать. Совсем ничего. До самого Страшного суда.
Агата ждала.
– Ты не спала? – спросил Кристоф. – Иди, приляг со мной.
Она забралась к нему на кровать поверх одеял и откинулась на подушки. Птицы расселись вдоль ее тела, тоже замерев.
– Вы что-то хотели?
Кристоф улыбнулся. Агата не стала спрашивать, не случилось ли чего, раз он позвал ее ночью. Слишком хорошо она знала его повадки.
– Так, небольшое дело, дитя, – он взял ее за руку. Спокойные девичьи пальцы холодили ладонь. – Хотел обсудить кое-какие мысли на твой счет.
Агата подняла пушистые брови:
– Я-то думала, что все решено.
– Так и есть, – торопливо успокоил ее Кристоф. – Не волнуйся. Я не брошу тебя. Не заставлю тебя саму распоряжаться своей судьбой. Такого и врагу не пожелаешь, мой цветочек.
– Вам же удается.
– И я бесконечно от этого страдаю. Впрочем, у меня есть преимущество перед другими детьми Евы: я, в отличие от большинства, не задаюсь вопросом, что станет со мной в посмертии. К моему великому облегчению, ключнику Петру не придется долго размышлять над тем, к каким воротам меня отправить. Иди-ка сюда.
Он редко проявлял к Агате нежность. Ни к чему это. Фауст заботился о нем, и вот к чему это привело. Своих птенцов Кристоф никогда не обречет на подобное. Но сейчас, когда каждая мысль пламенеющими буквами рисовала на мозге Вагнера вензеля, ему вдруг захотелось оказаться к ней ближе. Он привлек воспитанницу к груди, и Агата с неожиданной податливостью склонила на нее голову. От ее волос пахло костром и кислыми яблоками. Кристоф обнял ее обеими руками и вздохнул. Тонкие черные волоски на макушке Агаты заколыхались.
Время в неподвижной истоме тянулось лениво. Потрескивали поленья в камине, и на Кристофа вдруг навалилась усталость. Зачем он притащил их в Эльванген? Они же могли отправиться в Вену или Страсбург. Всяко веселее, чем наблюдать за безумием одного зарвавшегося пробста. Ауэрхан ведь предлагал!
Агата дернулась всем телом и проснулась, но головы не подняла.
– Я задумался, а ты задремала. – Пальцем он очертил узор крыла у нее на плече. – Агата, тебе нужен муж.
Она напряглась и не сумела утаить это от него. Как бы хорошо Гвиннер ни умела прятать свои эмоции, телом она все еще управляла посредственно. Ничего, научится.
– Вы говорили, что не хотите, чтобы я рожала каждый год, как кошка. Что я отупею, если выйду замуж. Что изменилось?
– Ты не можешь оставаться старой девой. Их участь – забвение. Но я нашел тебе такого мужа, с которым ты не потеряешь себя.
Агата выпрямилась и взглянула ему в глаза. Она прилагала усилия, чтобы не хмурить брови, но напряжение на лице не укрылось от Кристофа.
– Если вы скажете, что это Зильберрад, я подожгу вас во сне.
От удивления Кристоф уставился на нее и некоторое время молчал, а потом расхохотался. Вот это
