Ты даешь мне крылья (СИ) - Красовская Марианна

Лиэль шагнула в комнату, мгновенно скидывая мокрое платье и сандалии. Прошлепав по комнате, оставляя на беленом полу мокрые отпечатки ног, она разыскала полотенце и сухую рубаху. Таланы в горнице не было, видимо, забежала в чей-то дом. Зашнуровать на спине рубаху было некому, поэтому девушка просто накинула её на плечи.

— А говорили, не получится, — неожиданно сказал внутренний голос.

— А разве получилось? — возразила Лиэль.

— А разве нет? Что-то он не слишком вспоминал о Тариэле, когда целовал тебя.

— Мало!

— Это только начало, только начало…

В дверь постучали. Лиэль распахнула её рывком. На пороге стоял Эрхан, мокрый и ужасно милый. Он хотел что-то сказать, но застыл с открытым ртом. Неудивительно! С полотенцем на голове, в тонкой рубашке, едва державшейся на плечах, больше открывающей, чем прячущей, она выглядела возмутительно… непристойно… соблазнительно…

— Чего надо? — резко спросила Лиэль, мгновенно вспомнив его неуклюжие извинения.

Эрхан очнулся, закрыл рот и коротко кивнул, обрызгав её влагой с длинных, до плеч, волос.

— Доброй ночи, — спокойно сказал он. — Выезжаем завтра вечером, днем будет слишком жарко.

Он развернулся и ушел. Лиэль недоуменно смотрела ему в спину. Дождь уже почти успокоился, ласково шурша в траве.

--

А где-то на сеновале, куда Арвур затащил попавшуюся ему на глаза «сердитую девушку», мужчина пытался объяснить Талане, что она оскорбительно прекрасна и невыносимо хороша, а девушка в ответ сказала… много, красиво и ядовито, как она умела. Неудивительно, что бывшему пирату это совершенно не понравилось, и он тоже много что сказал… а потом и сделал.

Талана заявилась только под утро, сверкая шалыми глазами, разбудив Лиэль.

— Где я была, там меня уже нет, — пропела она на вполне закономерный вопрос, осмотрела свой инструмент, обеспокоенно вздохнув. — Эх, струна лопнула, — и, упав на топчан, мгновенно заснула.

--

Арвур проводил их до пустыни. Это не входило в его обязанности, но он ехал с Эрханом и его спутницами рядом и бросал на Талану странно-задумчивые взгляды. Девушка, впрочем, его демонстративно не замечала. Лошадка капитана стражи, без труда выдерживающая столь мощного всадника, то и дело порывалась обогнать медлительных ящеров.

На границе они распрощались. Не поехали дальше и Корт с сыном. Им нужно было возвращаться в университет. Без Лиэль они вполне могли воспользоваться порталом, а не ехать обратно несколько недель. Лишнюю пару слоноящеров Корт подарил пограничному гарнизону, уверяя, что в пустыне эти животные незаменимы.

Действительно, как только трава стала желтой и сухой, а земля — твердой и растрескавшейся, ящеры оживились. Когда начались пески, они и вовсе распластали лапы, прижались брюхом к горячему песку и словно бы поплыли. Их больше не раскачивало, они скользили стремительно, оставляя за собой широкий след, без труда преодолевали барханы и песчаные холмы.

До поселения грифонов было не менее недели пути на лошадях. Ящерицы добрались за два дня. Поселение находилось у подножия черной невысокой скалы.

Издалека город грифонов напоминал цирк — множество круглых и прямоугольных разноцветных шатров раскинулось вокруг небольшого озера, одним своим краем уходящим в гору. Трава здесь была зелена и пышна, поселение окружал словно бы забор из чудных растений не выше человеческого роста с толстыми мятыми стволами и широкими резными листьями. Эти же растения были у каждого шатра. Вокруг озера росли высокие пальмы, тонкие, будто тростник, на первый взгляд.

— Некоторые грифоны живут в пещерах в скале, — пояснял Горхель, подпрыгивая от нетерпения. — Но таких мало. В скалу же относят останки. В скале хранятся яйца, и живет молодняк первые дни. Там есть такое теплое местечко…

— И находится оно за большим розоватым камнем у самой воды, — пробормотала Лиэль.

Горхель замолчал и хитро поглядел на неё одним глазом.

— А что обозначает цвет шатров? — спросил он у девушки.

— Алый с золотом — старейшины, голубые — семьи с детенышами, зелень — для молодоженов, сиреневые и белые — одинокие особи, — тихо ответила Лиэль. — Тот, что с краю, ярко-желтый, — шатер волшебника Корта. У озера на поляне — школа для молодых. Библиотека в скале. Там же летная площадка.

— Вот это и называется коллективной памятью, — удовлетворенно кивнул грифон. — Я же сказал, что в тебе искра жизни Зары. А Зара — необычный грифон.

— Чем она необычна? — поинтересовался Эрхан.

— Потом, — быстро сказал Горхель. — Нас идут встречать.

Действительно, навстречу людям вышли (не вылетели) два грифона — угольно-черный и снежно-белый. Горхель горделиво выпрямился.

— Черный — наш главный — Богур. Он мой дядя. Его тетка — старейшина, если вам окажут такую честь, вы её увидите. Рядом — Ахра, она героиня племени. Ахра подарила нам семерых малышей, причем дважды из одного яйца вылуплялись два детёныша. Такое чудо случилось впервые в нашем племени.

Эрхану показалось, что черный грифон глядит на гостей недружелюбно.

— Люди! — прокаркал он хрипло, взмахнув крыльями. — Знаете ли вы, что вам здесь не рады?

— Нам тоже очень приятно познакомиться, — кивнул Эрхан.

— Только ради нашего предка…

— Да, да, — снова прервал грифона Эрхан. — Только ради Тариэля Безумца и Корта Неугомонного. Я предлагаю закончить вступительную часть и перейти к пиршеству и танцам в нашу честь.

Лиэль и Талана прижались друг к другу и спрятались за Горхеля.

Черный грифон закинул голову и расхохотался.

— А ты мне нравишься, человечек, — заявил он и хлопнул Эрхана по плечу мохнатой лапой, отчего тот едва не улетел. — Смелый и дерзкий!

— Кто тут еще? — оглядел присутствующих Богур. — Маленький недогрифон, юная девица в положении и мой драгоценный племянник.

— Что значит «в положении»? — пискнула Талана, сразу определив, что сказано про неё.

— Детеныша ждешь, — пояснил Богур. — Хороший детеныш будет, крепкий. Не потеряешь.

Талана стремительно побледнела, Горхель фыркнул, а Эрхан схватился за голову.

— Но я… никогда… — заикалась девушка, то краснея, то бледнея. — Ни разу…

— Просто вы, люди, такие нечуткие! — заявил черный грифон. — Начинаете чувствовать с трети срока! Мы же знаем с первого дня. У тебя едва зародился. Дня три назад.

— Чудно! — посмотрел на девушку Эрхан. — Куда как чудно! Просто великолепно!

Талана вся сжалась в комок, на неё было жалко смотреть. Лиэль гневно поглядела на Эрхана, обняв подругу.

— Я не понял, — недоуменно щелкнул клювом Горхель. — Она что, беременная?

— Да!!! — крикнули на него в один голос Эрхан и Лиэль, и хмуро переглянувшись, отвернулись друг от друга.

— Да я только спросил, чего орать-то? — пробормотал грифон. — И кто счастливый отец? Ой! Не надо меня бить!

Глава 37. Странная дружба

Смущенные, растерянные и злые, люди спешились с безразличных ящеров и поплелись за грифонами в поселение. Эрхан то и дело бросал гневные взгляды на Талану, а Талана вызывающе не отводила глаз. Грифоны, столпившиеся вокруг, куда больше интересовались Лиэль. Она чувствовала исходящую от них волну любопытства и нежности.

— Наконец-то дом! — сказал внутренний голос. — Помнишь, здесь прошли лучшие годы твоей жизни?

— Не помню, — ответила голосу Лиэль. — Я здесь ни разу не была.

Гостей провели к солнечно-желтому шатру и предложили немного отдохнуть. Эрхан отправился на переговоры с вождями, Горхель помчался домой к родителям, а девушки оглядывали новое жилище. Потолок у шатра был невысок, его легко можно было достать рукой. Часть шатра была отделена занавесями, за ней лежали груды покрывал и разноцветных подушек, стоял небольшой столик с серебряным кувшином и тазиком для умывания. Тут же было блюдо с апельсинами, персиками и виноградом. В передней части шатра лежал толстый ковер, также были разбросаны подушки.

У стены стояли несколько сундуков, посередине широкий квадратный стол с короткими ножками. Лиэль и Талана не удержались и, заглянув в сундуки, обнаружили несколько рубашек и брюк Корта и ворох женской одежды. Обеим девушкам найденные платья были широки, а Талане еще и коротки, но она все же выбрала себе легкое и тонкое одеяние, затянув его кушаком. Вряд ли Коранна Молния была бы против. Лиэль пришлось удовольствоваться своими белыми платьями со шнуровкой на спине. Талана плохо переносила жару, да еще наряды её были все плотные и тяжелые. Лиэль, напротив, с удовольствием подставляла лицо полуденному солнцу. Волосы её стали совсем белые, а кожа — золотистой. Девушки умылись, переоделись, заплели друг другу косы, закрепив их вокруг головы — чтобы не потела шея, поели сочных фруктов, после чего снова пришлось мыться, и развалились на подушках.