Поход скорпионов - Евгений Лобачев

И снова к счастью, они напали не все разом. Ближайший демон размашисто ударил лапой, норовя снести мне голову. Уворачиваясь, я резко упал на колено… Про корни, опутавшие мои ноги, я совсем забыл и вместо задуманного движения чуть было не плюхнулся носом вперед, после чего оказался бы практически беспомощным.

Огромным усилием воли, помогая себе нечеловеческим криком, я все-таки смог освободить правую ступню и сделал небольшой шажок вперед. Не успело еще левое колено коснуться земли, как я уже со смачным звуком вонзил кинжал мастера Борго в брюхо нападавшего и, дернув вверх, вспорол его утробу чуть не до плеча, переломав ребра, оказавшиеся не прочнее человеческих.

Темно-красная – вполне обычная – кровь чудовища оросила меня живительным фонтаном. Вскочив на ноги, я позволил мертвому телу рухнуть на землю, после чего жадно слизал с губ соленые капли. Что ж, может быть, не все так безнадежно?..

Но оставшиеся в живых «демоны» явно не торопились разделить судьбу своего собрата. Сменив тактику, они принялись осторожно окружать меня, выискивая момент для стремительной атаки. Отступая, я метнул взгляд по сторонам, оценивая обстановку.

У Гиеагра с его соперником шансы, пожалуй, были равны. Варвар получил несколько явно болезненных, но не особо опасных ран, монстр же мог теперь орудовать только тремя руками – четвертая болталась словно плеть, разрубленная, судя по всему, до самой кости.

Глазу приходилось хуже. Двух «летучих мышей» он сумел прикончить своими метательными ножами, но остальные ножи были потрачены впустую. Весь покрытый язвами, он походил на прокаженного, лицо кривилось в жуткой гримасе боли.

Мильку удалось отвоевать палку, и теперь он стремительно перемещался по поляне, не позволяя корням опутать ему ноги, и наносил редкие, но довольно прицельные удары. Твари преследовали его по пятам, терпеливо дожидаясь момента, когда он выдохнется.

Эписанф… Я только сейчас вспомнил о старикане! А он и не думал принимать участия в бое; оттащив Лаиту подальше от опасности, он лихорадочно шарил в своей котомке, то и дело зыркая по сторонам.

Меня это несколько озадачило. Не то чтобы я ожидал от безоружного теперь старика серьезной помощи, но стоять в стороне, когда товарищи ведут смертный бой, было не в его обычае! Непосвященный приятно удивил меня во время драки с тельцами, сейчас удивлял в обратную сторону.

Но думать об этом больше было некогда. Один из «демонов» пробирался мне за спину, и если ему это удастся – мне конец. Ничего, мне и раньше доводилось попадать в подобные переделки, хотя тогда мои враги (хотя бы внешне) относились к роду человеческому. Сейчас многие из них уже в Тени Зодиака, а я туда пока не тороплюсь.

Мне бы сейчас здорово помогла какая-нибудь стена – прижавшись к ней спиной, лишаешь соперников возможности обойти тебя сзади и заставляешь мешать друг другу, наступая с фронта. Но раз уж боги не построили в этом лесу никакой стены, на худой конец сгодится и толстое дерево. Именно к нему я отступал, стараясь держать всех быкоголовых монстров в поле зрения.

Прыжком преодолев последние пару-тройку шагов, я с удовольствием ощутил спиной шершавую кору лесного великана. Не помешало б, чтобы в обхвате дерево было несколько потолще, но и это больше, чем ничего. Атака со спины теперь будет лишена львиной доли своей эффективности.

Так и есть, чудище, норовившее зайти за спину, немного поколебавшись, оставило свой обходной маневр, и теперь все трое осторожно, преисполнившись уважения к моему кинжалу, наступали на меня спереди.

Переступая с ноги на ногу, чтобы корни не успевали опутать мои ступни, я изготавливался к бою, как вдруг спину пронзила дикая боль, словно сразу дюжина острых иголок вонзилась в мое тело. Взвыв, я отпрянул от дерева, едва не потеряв равновесие. Не стоило терять из виду наступавших на меня монстров, но не повернуться я просто не мог.

Я бы не поверил глазам, если бы спина не подтверждала увиденное самым болезненным образом. Ствол – самый обыкновенный, когда я к нему прислонялся, – теперь щетинился шипами с пол-ладони длиной. Шипы были обагрены кровью. Моей кровью.

Воспользовавшись моим замешательством, демоны ринулись на меня единой грудой мяса, клыков и когтей. У меня был единственный шанс избежать мгновенной смерти, и я им воспользовался. Не помышляя о контратаке, я нырнул в сторону, изо всех сил оттолкнувшись от земли. Из-за опутавших ноги проклятых корней я завалился набок, но все-таки смог избежать прямого удара. Когти одного из чудовищ вскользь полоснули по икре, распоров кожу. Плевать, пустячная рана – я вскочил на ноги, почти не почувствовав боли.

Новая атака монстров по стремительности не уступала предыдущей. Потом была следующая, и еще, и еще. Демоны не ведали усталости, я же – увы – утратил контроль над боем и лишь уворачивался да беспорядочно отмахивался кинжалом.

Так прошло несколько минут, показавшихся мне вечностью. Ран на моем теле прибавилось, но от серьезных боги меня пока хранили. И тут один из моих диких взмахов кинжалом обернулся удивительной удачей… и полной катастрофой.

Я попал. Поразил врага в самое сердце – судя по хриплому стону и мгновенно закатившимся глазам. Но на свое горе я не сумел вытащить кинжал из тела монстра, когда он начал заваливаться вперед. То ли клинок застрял между ребрами, то ли мышцы чудовища сжались в предсмертной судороге… Демон падал прямо на меня, и я вынужден был разжать пальцы.

Врагов осталось всего двое, но я был безоружен и очень четко осознавал, что это означает смерть. Да, я сделал все, что мог и недешево продал свою шкуру, но с удовольствием обошелся бы без этой сделки.

Быкомедведи тоже понимали, что битва практически закончена, и не спешили разделаться со мной как можно быстрее. Казалось, они смаковали и предвкушали тот миг, когда смогут сомкнуть свои челюсти на моем горле.

Я бросил взгляд по сторонам в безумной надежде, что кто-нибудь из товарищей уже справился со своими врагами и теперь сможет прийти мне на помощь.

Но всем приходилось несладко.

Четырехрукий урод сильно теснил Гиеагра, и, что еще хуже, герой отступил под сень дерева. И теперь ветви старались как могли помешать Гиеагру, липли к его лицу, закрывая листьями глаза. Варвар в бешенстве рычал, левой рукой рвал листья и ломал ветки, но было очевидно, что долго ему не продержаться.

Мильк, как и я, лишился своего оружия – и его минуты были сочтены. Мерзкие твари тянули к нему свои длиннющие щупальца, стараясь опутать руки и ноги, дотянуться до шеи, а у мальца уже почти не осталось сил избегать этих смертельных объятий.

Единственным из нас, кто мог считать себя победителем, был Глаз. Но что это была за победа! Сейчас он стоял на коленях, в остервенении душа последнюю оставшуюся в живых тварь. Но на его помощь я мог не рассчитывать. Скорее ему самому понадобится помощь, чтобы встать на ноги.

Эписанф… Я повернулся к старику, не испытывая злости либо ненависти. Через мгновение, представ перед двенадцатью Тенями, я не воспользуюсь колдовством Тарантула и не поставлю варвару в вину свою смерть.

А старикан-то, похоже, от страха двинулся рассудком. Выпучив глаза, с совершенно безумным выражением лица, он выхватывал из своей котомки щепотки какого-то порошка, разбрасывал вокруг себя, что-то бормоча себе под нос. Несмотря на незавидность собственного положения, мне стало даже чуточку жаль несчастного.

Но вдруг Эписанф прекратил свое идиотское представление и, забросив котомку за плечо, зыркнул на нас свирепым взглядом:

– Ну?! Чего вы ждете? Они застыли совсем ненадолго.

Все еще ничего не понимая, с совершенно ошалелым видом я оглядел замерших неподвижно монстров.

Летопись Милька

– Эписанф, дружище, – прохрипел Гиеагр, – клянусь, если выберемся, я поставлю тебе памятник в каждом городе Андронии и в каждом храме закажу молебен в твою честь!

Мы мчались как вспугнутые зайцы, и у философа просто не хватило дыхания на ответ. Мы мчались, и миллиарды невидимых глаз обжигали нас полными ненависти взорами. Дальше, дальше, дальше! Прочь от поляны, мимо жутких деревьев с их живыми корнями, мимо монстров, которые выстроились с двух сторон недвижными истуканами, этими застывшими в муке выкидышами, исторгнутыми мерзкой утробой здешней земли. Дальше, дальше, дальше – куда глаза глядят, куда угодно, лишь бы скорей оказаться вне этих проклятых мест. Пусть даже в царстве теней, только не оставаться здесь!

Жаль, старания наши давали хлипкий результат. Внезапный паралич, поразивший лес, обратился в глухую ярость, пронизавшую все вокруг, наполнившую, казалось, самый воздух. Лишившись возможности атаковать, лес принялся высасывать из нас силы, выдавливать их каплю за каплей, сжимая наши души как спелый плод граната.

Буквально через несколько минут наш бег сменился вялой трусцой, мы едва переставляли ноги. Каждый вздох, каждый шаг давался со все большим усилием, будто мы и впрямь на бегу прорывали невидимую пелену, паутину, сплетенную из яда, злобы и жажды убийства! Легкие работали так, что трещали ребра, но воздух… воздух вливался в них тонюсенькой струйкой – так жадный хозяин по капле цедит вино в чаши незваных гостей. И это выматывало, выматывало смертельно.