Остров метелей - Георгий Ушаков

Брак почти всегда, заключается задолго до того времени, как врачующиеся начинают чувствовать влечение друг к другу. Так, по прибытии на остров я узнал, что некоторые дети уже помолвлены. Нанэун был «мужем» Умканаун, а брат Умканаун — Махлютай — «мужем» сестры Нанау-на — Кеййуткак. Самому старшему из них было тринадцать лет, а младшему около семи, но они уже несколько лет считались супругами, хотя каждый, из них жил у своих родных.

Сговор о браке происходят между отцами даже в тех случаях, когда будущие супруги уже достаточно взрослые, чтобы самостоятельно совершить этот шаг. Но когда у жениха нет родителей, он сам идет просить себе жену. Согласия невесты независимо от ее возраста обычно не спрашивают. Ее судьба решается отцом или братьями. При отсутствии у невесты отца и братьев окончательно решает все дядя. Мать никакой роли в этом деле не играет.

Казалось бы, в результате такого обычая процент неудачных браков должен быть очень высок. Однако я не только ни разу не видел, но и не слышал о размолвках между супругами. Возможно, это объясняется умением эскимоса приспосабливаться к обстановке и всегда довольствоваться тем, что у него есть. Единственная причина, которая может привести к расторжению брака, — это бесплодие жены.

Самый сговор очень прост. Родственники жениха (обычно отец) запасаются подарками (оленья шкура, табак, чай, ремень и т. д. — в среднем на сумму от 3 до 10 рублей) и идут в ярангу невесты. После обычного чаепития и разговоров б погоде, охоте и собаках сваты приступают к осаде отца или братьев невесты. Согласие выражается разрешением оставить принесенные подарки. «Ну, оставьте!» — говорят родственники невесты. Если они молчат, сваты, нимало не смущаясь, собирают разложенные подарки и идут искать более сговорчивых родственников.

После сговора жених переходит в ярангу невесты и охотится и работает на ее отца или братьев. Поистине потом и кровью эскимос зарабатывает себе жену, и неудивительно, что он потом рассматриваем ее как свою особую собственность наряду с байдаркой, гарпуном или собакой.

Из моих спутников Анъялык и Нноко работали за. своих жен по три года, Паля — четыре, Таян — около пяти лет. Срок обычаем не установлен, и определение его всецело зависит от отца или братьев невесты. Иногда, проработав так несколько лет, молодой, подговорив жену, тайком от тестя возвращается в ярангу своего отца и ставит собственную. Так сделал Кивъяна, который никак не мог высчитать, сколько лет он проработал за жену, и всегда отвечал мне: «Очень много». По всем данным, не менее восьми лет. Но когда я рассказывал о существующем у многих народов обычае покупать жену, эскимосы им возмущались.

Никаких брачных церемоний и обрядов у эскимосов не существует, если не считать сохранившегося еще кое-где на материке обычая запирать перед приходом жениха дверь. Невеста, узнав, что идет жених, закрывает перед ним двери. Никто из присутствующих в яранге не поднимется открыть ему, и жених должен выломать двери. Иногда это повторяется по нескольку раз, но в большинстве случаев невеста запирает дверь только один раз.

Выражения «жених» и «невеста» я употребляю только как привычные нам, В эскимосском языке этих слов нет, есть только «угин'а» и «нулих'ак'» (муж и жена), и после сговора мужчина уже является общепризнанным мужем и господином своей супруги. Иной раз новобрачная, не испытывая нежных чувств к мужу, убегает из яранги. Но муж отыскивает ее и, если не получается по-другому, силой водворяет под кровлю. Продолжительность такого «медового месяца» зависит от упорства и энергии жены. Но сколько бы это ни продолжалось, в какие бы формы ни выливалось, отец, мать и братья делают вид, что ничего не замечают и ни во что не вмешиваются. Они дали согласие, и их дело сделано, а укрощение строптивой — дело мужа.

Будучи юридическим повелителем своей, супруги, эскимос в течение первого года, а то и почти все время, пока живет у тестя, фактически не является ее мужем. Кроме правил хорошего тона, здесь играет роль и возраст новобрачной. Часто невеста в это время еще девочка. Женщиной она, по эскимосским обычаям, считается после наступления половой зрелости, обычно в возрасте пятнадцати — семнадцати лет. До этого периода супружеские отношения не допускаются, так как эскимосам известно, что это может привести к бесплодию женщины. Поэтому, хотя супруги и спят вместе «для того, чтобы жена скорее выросла», муж не делает попыток к сближению, боясь лишить свой брак главной его цели — детей.

Наступление у девушки половой зрелости обставляется торжественно. С нее снимают все украшения, усаживают на почетное место— на оленью шкуру, разостланную рядом с жирником. Около виновницы торжества кладут какое-либо оружие (теперь обычно винчестер). Пять суток считаются ее праздником, она ничего, не делает и пользуется всеобщим вниманием. Невыполнение этого обряда, по мнению эскимосов, ведет к бесплодию. По окончании праздника девушка уже считается полноправной женщиной.

Как было сказано выше, эскимос заинтересован прежде всего в рождении сыновей. Поэтому во время беременности женщине запрещается есть шикшу и бычков — употребление этой пищи будто бы приводит к рождению девочки.

Если будущая мать полакомится крабом, то ребенок будет ходить боком, если съест сердце какого-нибудь зверя или птицы, то сын окажется трусом. Чтобы ребенок не был плаксивым и не умер, беременным запрещается есть свежие яйца и мясо гаги, в противном случае роды будут неблагополучными. Запретной пищей считается и печень, живот от нее якобы становится рыхлым и может лопнуть. Весь период беременности женщине предписывается ежедневно рано утром выходить ненадолго на улицу, чтобы ребенок не был слишком толстым.

Считается, что благополучный исход беременности зависит и от правильного поведения будущего отца. Из требований, предъявляемых к мужчине, мне известно только одно: во все время беременности жены он, выйдя из полога» не смеет вернуться обратно, не выбравшись предварительно из яранги и не постояв некоторое время на воздухе.

После рождения ребенка, по крайней мере до тех пор, пока он не начинает ходить, родители продолжают жить по установленным правилам. Матери запрещается есть печень — иначе ребенок будет слабым, живот у него будет рыхлым, а пупок зарастет; нескоро; запрещается есть головы животных, а то у ребенка начнется бессонница. Только на двадцатый день ей разрешают есть моржовую голову, так как морж спит и больше и крепче других зверей. Равным образом матери запрещается есть ласты морских животных, кроме моржовых, до тех пор пока ребенок не начнет ходить.