Хождение к морям студёным - Вадим Бурлак

В легендах и преданиях говорится, что именно там обитают самые опытные маги и шаманы, знахари и предсказатели. Почему именно суровое Заполярье приглянулось им? С шаманами вроде бы понятно: они дети своих народов, издавна живущих на Севере. Но во многих сказаниях и мифах нередко упоминается, что волхвы, чародеи, пророки приходили откуда-то из диких северных земель, а потом снова туда возвращались.

Наверное, труднодоступные и безлюдные места на планете, с их необычной для южан природой и суровым климатом, заставляют пришельца мобилизовать ради выживания все свои духовные и физические ресурсы, больше созерцать, рассуждать и давать волю фантазии.

Конечно, не только вышеназванное издавна притягивало в Заполярье людей с необычными способностями. Что-то еще древнее, неизвестное, труднообъяснимое влекло их искать там уединение.

Постоянно живущие на Севере шаманы и приходящие на долгое время в «земли дивные и чародейские» волхвы, предсказатели, странники, хранители древних тайн… Как сосуществовали они? Обменивались ли своими знаниями или соперничали? Были у них единые учителя или каждый постигал искусство врачевания, магии, дара прорицания своим путем?

Да, есть свидетельства, что шаманы и прибывшие издалека странники и соперничали между собой, и враждовали. Но все же было среди них таинственное, не всегда понятное посторонним взаимопонимание, особые совместные, секретные мистерии, в «проклятых» и «заповедных местах». Возможно, причиной содружества этих людей разных племен и культур являлись общие корни их профессии и деятельности, зародившиеся тысячелетия назад именно в северных землях.

«Упала искорка в ночи»

У шаманов Гренландии, Скандинавии, Сибири, Северной Америки есть много общего в методах лечения и в ворожбе, в способах предсказания, защиты от злых сил и наведении порчи. В книге «На лыжах через Гренландию»

Фритьоф Нансен с восторгом описывал явление, известное всем народам Севера, — полярное сияние: «Особенно великолепно было оно 6 и 7 августа; сияющие ленты на юге перекатывались по небу взад и вперед длинными волнообразными свитками, они мерцали и горели в беспрерывном стремительном движении, как сражающиеся полчища с пламенеющими копьями. Вот они отступают, вот уже снова кидаются вперед; или внезапно, как по данному знаку, громадные полыхающие пучки лучей несутся со всех концов, к самой вершине небосвода, образуя там блестящий сияющий венец. Затем сразу все гаснет, но только для того, чтобы эта обманчивая игра вскоре началась вновь.

Эскимосы считают, что северное сияние — это души умерших детей играют на небе в мяч…»

Да, подобное полярное явление никого не оставляет равнодушным. Задолго до Нансена великий Михаил Ломоносов, изучавший природу северного сияния, посвятил ему целую оду:

Но где ж, натура, твой закон? С полночных стран встает заря! Не солнце ль ставит там свой трон? Не льдисты ль мещут огнь моря? Се хладный пламень нас покрыл! Се в ночь на землю день вступил! Что зыблет ясный ночью луч? Что тонкий пламень в твердь разит, Как молния без грозных туч Стремится от земли в зенит? Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар? Там спорит жирна мгла с водой; Иль солнечны лучи блестят, Склонясь сквозь воздух к нам густой; Иль тучных гор верьхи горят; Иль в море дуть престал Зефир, И гладки волны бьют в Ефир…

У всех шаманов Севера полярное сияние, так или иначе, играет определенную роль в магических обрядах.

Не только гренландские эскимосы, но и жители Скандинавии, Сибири и Северной Америки зачастую связывали это явление с душами умерших, с потоками небесных сил, которые можно использовать на земле для ворожбы, предсказаний, наведения порчи и защиты от сглаза и проклятия.

В старину шаманы и всевозможные чародеи учились танцевать, петь, бить в бубен, так, чтобы согласовывать свой ритм с пульсацией и игрой огней полярного сияния. Если это удавалось, то наступала гармония и согласие духов умерших с живыми людьми, неба — с землей, льда. А шаман или чародей, сумевший правильно совершить в ритме с полярным сиянием свои действа, на долгое время приобретал небывалую силу власти над злыми и добрыми духами, животными, различными предметами и явлениями природы.

У саамов, эвенков и алеутов мне приходилось слышать очень близкие по смыслу заклинания. Звучат они примерно так:

Вот обронило великое сияние

Малую искорку…

Упала искорка в ночи,

Значит, скоро появится на земле

Новый могущественный шаман…

Пусть он будет милостив

И справедлив к нам.

Упала искорка в ночи,

Значит, души умерших

И великое сияние не забывают нас.

Это их знак,

Это их дар.

Да пусть их гнев минует нас,

А милость их освещает долгую ночь

И согревает наши души

И ледяной простор…

О влиянии полярного сияния на судьбы людей, о волшебных свойствах этого явления рассказывали волхвы, странники, целители, шаманы жителям южных земель. А в своих пророчествах и предсказаниях они ссылались на «полыхающие небесные знаки» ночного Севера.

Тайные обряды северян

В феврале 1598 года русские подданные присягали Борису Годунову. В клятвенном обещании новому царю были и такие слова: «…в естве и в питье, и в платье или в ином в чем лиха напасти не учиняти; людей своих с ведовством, да и со всяким лихим кореньем не посылати, и ведунов и ведуней не добывати, на следу всяким ведовским мечтанием не испортити, ни ведовством по ветру никакого лиха не насылати…»

Считалось в старину у славян и у многих народов Сибири, что эти способы колдовства — «выбор следа из-под ног» и «бросание пыли по ветру» — являются самыми опасными. Знающие люди утверждали, будто подобное «злое чародейство» пришло на Русь с далекого Севера. То ли волхвы, то ли шаманы явились в Первопрестольную по просьбе самого Ивана Калиты и показали московским чародеям, приближенным к князю, как можно отвадить вражеские набеги и избавиться от недругов. Неизвестно, пользовался ли Калита этим видом колдовства. Скорее всего, в борьбе с врагами он обходился военной силой, политическими и экономическими приемами. Но все же привнесенные с Севера способы колдовской расправы прижились на Руси.

«Бросание пыли по ветру» заключалось в следующем: чародей брал горсть земли или пыли с могилы или со двора дома, где недавно кто-нибудь умер. Потом нашептывал над ней имя жертвы, против кого направлял колдовство, и вызывал ветер. Землю или пыль чародей подбрасывал вверх и приказывал воздушному потоку: «Лети без устали да не минуй, да настигни, одолей, не щади, погуби…» Тут он называл имя жертвы своего колдовства. Считалось, что направленная «пыль по ветру» немедленно убивает человека.

Другой способ «насылания смерти» совершался так: след намеченной жертвы снимался с земли, а затем чародей нашептывал проклятие. Горсть земли со следа он кидал в огонь или на могилу — и тогда якобы сбывалось то, что пожелал колдун своей жертве.

Неизвестно, как и против кого применялось подобное страшное колдовство, погубило ли оно кого-то на самом деле, но эти способы использовались в различных уголках России многие годы, а в некоторых регионах Америки, Скандинавии и нашего Севера — даже в XX веке.

У северо-американских индейцев и шаманов Сибири до недавнего времени сохранялся обычай передачи волшебной силы с помощью узлов. Этот способ также широко применяли и на Руси в Средние века.

Его подробно описал Николай Костомаров: «В старину узлы навязывали на оружие и думали сообщать ему твердость и уничтожать силу противного оружия, как это видно из старинного заговора: «Завяжу я по пяти узлов всякому стрельцу немирному, неверному на пищалях, на луках и всяком ратном оружии. Вы, узлы, заградите стрельцам все пути и дороги, замкните все пищали, спутайте все луки, повяжите все ратные оружия; в моих узлах сила могучая!» На этом основании верили, что некоторые из ратных людей умели так завязывать чужое оружие, что их самих не брали ни пули, ни сабли…»

Далее Костомаров писал, что узлы называли еще «на-узами». Они «…давались от влияния злых чародеев и от зломыслия врагов вообще, как видно из заклятий: «Завяжи, Господи, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье и упер-цу на раба Божия (такого-то) зла не мыслити от чернца, от черницы, от красной девицы, от беловолосого, от черноволосого, от рыжеволосого, от русоволосого, от одноглазого, разноглазого и от упирца». Конечно, от этого старинного верования во всемогущество наузов осталось выражение: «завязать» — в смысле не допустить, преградить. Видно, что наузы давались не столько для того, чтобы сообщить какую-нибудь силу… сколько для того, чтоб предохранить от враждебного действия и уничтожить его силу…»