Сокровища Перу - Карл Верисгофер

Тем временем мулы порвали свои привязи, вырвались и что было мочи, в страшном смятении, поплыли к берегу. Белая пена покрыла всю поверхность воды между двумя рядами челноков. Высокие волны захлестывали лодки, и завеса из брызг стояла в воздухе от бешеного бегства мулов, так что в продолжение нескольких секунд ничего нельзя было видеть или разобрать.

И вот не успели наши друзья очнуться от этого страшного переполоха, не успели их челноки уравновеситься на расходившихся волнах, как перед одним из них неожиданно вынырнула из воды голова ягуара, и передние лапы его вцепились сильными когтями в борт челнока. Пасть его, усеянная острыми зубами, была полураскрыта, из груди его вырвалось глухое рычание.

Все находившиеся были не в состоянии ни обсудить своего положения, ни предпринять каких-либо мер для самозащиты: это случилось так неожиданно, что захватило всех врасплох. Один наносил страшному хищнику удары прикладом по голове, другой стрелял по нему из пистолета, почти не целясь, просто наугад, третий старался всадить в него нож, но все это делалось почти бессознательно, без толку, и унца как будто не замечала всего этого. Невзирая на все эти усилия избавиться от нее, она в этот момент одним ловким прыжком очутилась в лодке, а все находившиеся в ней повыскакивали из нее в другие ближайшие челноки и бежали от страшного зверя, кто как мог. Все успели бежать, все, кроме одного! Бенно споткнулся, упал и не успел вскочить достаточно быстро, чтобы последовать за другими. Унца, очутившись в лодке, сделала громадный прыжок и устремилась прямо на него. У всех присутствующих даже в глазах потемнело при виде происходившего в злосчастном челноке, и никто не решился выстрелить или сделать что-либо для спасения своего товарища.

Челнок качался из стороны в сторону, грозя ежеминутно перевернуться. Из-за качки лодки унце не могла верно рассчитать своего прыжка и проскочила мимо, через Бенно. Пристыженная своей неудачей, она, как всегда в таких случаях, опустила голову и в продолжение нескольких секунд не подымала ее. В это время Бенно успел вырвать один из шестов, поддерживавших навес, и когда рассвирепевшее животное подняло свою голову с раскрытой пастью, вонзил ему этот шест в самую глотку. Рамиро, видя это из соседней лодки, совершенно не рассуждая, перескочил в лодку Бенно, и прежде чем унца успела очнуться, нанес ей несколько сильных ударов прикладом ружья между глаз, так ошеломивших ягуара, что он тотчас же потерял сознание и рухнул почти замертво на дно лодки.

Затем, схватив едва державшегося на ногах Бенно в свои объятия, Рамиро почти перебросил его товарищам, подоспевшим на других лодках и уже протягивавшим руки, чтобы принять его. Вслед за ним вскочил в лодку и Рамиро и в несколько ударов весел отогнал свой челн подальше от того, в котором остался ягуар, вскоре очнувшийся. Теперь он поднялся на ноги в нерешительности и стоял, выпрямляясь во весь рост в покинутом всеми челноке.

— Пристрелите же его! — крикнул доктор.

На этот раз меткая пуля попала в самое сердце и уложила на месте страшного хищника.

Но Рамиро уже не думал более о ягуаре, он обхватил обеими руками своего любимца и заботливо осматривал его, словно не веря, что тот остался совершенно невредимым.

— Я был на волосок от смерти! Я чувствовал на себе тяжелое дыхание ягуара, я ощущал прикосновение его мягкой, пушистой шерсти к моему лицу! — сказал Бенно, невольно содрогаясь при этом воспоминании.

— Ну, слава Богу, слава Богу, что вы остались живы! — повторил в сотый раз Рамиро. — Если бы вас не стало, я, право, был бы в совершенном отчаянии, а теперь у меня есть утешение, что мне удалось спасти вам жизнь! Скажите Бенно, — добавил он после некоторого молчания, — как вам кажется, перед лицом Властителя судеб наших может ли один такой поступок искупить другой, противоположный ему. Может ли один необдуманный, безотчетный поступок загладить другой, такой же необдуманный и безотчетный?

— Да, я полагаю, что никакое доброе дело не останется без последствий!

— Увы, ведь это обоюдоострый меч! Ваши слова одинаково применимы и к дурным поступкам — значит, и те не остаются без последствий, Бенно! Но довольно об этом, займемся теперь ламантином, посмотрим, каков он в качестве жаркого!

— Что ламантин! — воскликнул Тренте с некоторым презрением, — унце несравненно лучшее жаркое! Она ничем не хуже молодой козы или армадилла (броненосца).

Челноки один за другим приставали к берегу, люди выходили на сушу. Мулы катались на траве и весело резвились на свободе, почуяв наконец под ногами твердую почву. Путники возились с добычей, другие складывали в кучу поклажу, выгруженную из челноков, третьи подвешивали свои гамаки и разводили большой костер, накрытый свежими зелеными ветвями, для отпугивания москитов. Путешественники решили устроить настоящий пир: сварили суп из маленьких зеленых попугаев, сварили вкусных, крупных речных раков, зажарили и унце, и лучшие части ламантина, и лакомились вволю лучшими бананами и апельсинами.

Обия часто поглядывал на небо и наконец объявил:

— Завтра будет дождь, москиты прячутся, и пчелы закупоривают свои летки.

— Значит, мы должны приготовиться мокнуть в течение целых шести недель, спать в луже и есть все намоченное дождевой водой! — сказал Бенно.

— Да, если мы не успеем до того времени благополучно добраться до места! — ответил кто-то.

Между тем местная фауна, вероятно, никогда не видавшая человека, безбоязненно толпилась вокруг наших путешественников и вблизи их костров. Вдруг послышался хруст и шум в кустах опушки соседнего леса, сопровождаемый тихим писком и глухим рычанием.

— Это пеккари, — сказал Обия, прислушавшись, — и дикие кошки, вышедшие теперь на добычу.

Все схватились за ружья.

— Надо запасаться мясом! — сказал кто-то.

Вскоре большое стадо маленьких черных свинок с перепугу устремилось прямо на костер. Обезумев от страха и чуя за собой погоню, они метались из стороны в сторону. Вдруг что-то зашелестело в листве куста, и громадное панцирное боа (удав) выхватило из стада одну маленькую свинку, которая с душераздирающим воплем мгновенно исчезла в громадной пасти страшной змеи. Почти одновременно с этим несколько ружейных выстрелов уложили на месте еще десять маленьких пятнистых свинок. Их тут же прирезали и, разрубив на части, присолили и развесили на ближайшие деревья, чтобы ни хищные звери, ни животные не могли стащить их. Несколько человек, с ружьями наготове, остались караулить, тогда как остальные с особым наслаждением улеглись спать.