Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд

Оставив позади баобаб, Радж Ахтен долгое время нигде не встречал воды. Он гнал верблюдов через Пустоши, никого не щадя в стремлении догнать наконец Укваза.

Песок, снова песок, и опять песок, и песок песком заметает. Так говорили о Пустошах.

Здесь никто не мог жить, кроме некоторых видов жуков и маленьких ящериц-гекконов. У ящериц были песочного цвета спинки, чтобы скрываться от хищников, и белые брюшки, отражающие солнце пустыни. Глубоко под песком обитали слепые землеройки, выходившие по ночам охотиться на скорпионов, и больше там никого не было.

В небесах описывали круги пустынные грааки, тоже песочного цвета, высматривая, не движется ли кто среди барханов. Эти чудовища частенько нападали на людей, сбрасывая их с верблюдов. Если верблюд удирал, человеку оставалось только умереть. Но на такие большие группы людей, как отряд Радж Ахтена, грааки нападать не осмеливались.

На шкурах его верблюдов было полно рун силы, жизнестойкости и метаболизма, но Радж Ахтен вскоре заподозрил, что некоторые из Посвященных животных издохли. Один верблюд лег на полдороге через пустыню, и поднять его не удалось даже с помощью острого стрекала.

Радж Ахтену ничего другого не оставалось, кроме как оставить при нем одного из воинов, дожидаться, пока верблюд отдохнет. Неодолимый вынул боевой молот и встал, высматривая в небе грааков, в оборонительную позу.

Бескрайнее Белое море в это время года пересыхало, от него оставалось лишь озерцо шириною в несколько миль, да и в том вода была глубиной верблюду по бабки. Отступая, море оставляло по берегам соляную корку, трещавшую под ногами. Ветер мел сухое дно, вздымал облака соли, швырял ее в глаза.

Радж Ахтен прятал лицо под покрывалом и, добравшись наконец до Белого моря, которое назвали так из-за белой корки, покрывавшей его берега, вздохнул с облегчением. Искрящиеся на солнце, аметистовые его воды были мелкими и слишком солеными для питья. Но хотя бы видеть воду – и то было отрадно. Здесь уже не носилась по ветру соль, и дорога была безопасной, если не спешить. На восточном берегу кишмя кишели крокодилы, но тут, с западной стороны, было слишком солоно даже для них.

Когда отряд перешел море вброд, Радж Ахтен заметил вдалеке оббата – кочевников пустыни на уродливых черных верблюдах. На одном верблюде у них ездила обычно целая семья, и всадники были такими же странными, как их верховые животные, ибо одежды они почти не носили – что мужчины, что женщины. Колдуны племени защищали их от солнечных ожогов при помощи рун воды, которые выжигались на нижней губе. Правда, у этих рун было неприятное побочное действие. Они перекрывали поры на глянцевой черной коже кочевников, та становилась бесцветной и покрывалась какими-то чешуйками. Ногти на руках и ногах делались тусклыми, как кремень, белки глаз – серыми. В Умарише оббатанцев называли «людьми-крокодилами», поскольку они уже мало походили на людей.

Они ехали на север, племя за племенем, солнце играло на серебряных кончиках их копий. Радж Ахтену это показалось скверным предзнаменованием. Нелюдимые оббатанцы редко путешествовали днем, а сейчас великое множество их переправлялось на своих страшных верблюдах через мелкое Белое море.

Бегут – понял он. Неужели и они уже прознали о вторжении опустошителей?

От дурных предчувствий его зазнобило.

Вскоре после полудня Радж Ахтен нагнал наконец двенадцать ах'келлахцев. Со спины своего верблюда он заметил их издалека, за десять миль, и взмолился про себя Силам: «Пусть среди них будет Укваз».

Ах'келлахцы поднимались на верблюдах на высокое плато, к древним развалинам у Джебанских гор. Поскольку они ехали спиной к Радж Ахтену, никакие дары зрения не могли помочь ему разглядеть среди них Укваза.

Он поскакал за ними, сжимая поводья онемевшей левой рукой.

В Джебане, «Городе ящериц», было тихо, как в склепе, когда Радж Ахтен наконец добрался до него. Вокруг города стояли на скалах статуи людей с ястребиными головами, глядя вниз неподвижными мертвыми глазами.

Ни один воробей не чирикал в кустах; в небе не кружил ни один ястреб. Только огромные, плотоядные огненные ящерицы следили за людьми с каждого большого камня, шипя и раздувая при их приближении красные складки на горле.

Теперь Радж Ахтен учуял и запах своей добычи. У первого же ручья ах'келлахцы остановились напоить верблюдов. Невдалеке возвышался холм, а за ним была плодородная долина, где трава зеленела весь год. Радж Ахтен ее хорошо знал, ибо не раз бывал здесь прежде. Там верблюдов можно было накормить. Он пытался уловить запах Укваза, однако не чуял его. Но все же пахло кем-то… человеком, который мог быть Уквазом. При стольких дарах чутья это было странно. Радж Ахтен надеялся только, что нужный ему запах перебивают запахи остальных людей.

Он велел остановиться, и его воины быстро натянули луки. Радж Ахтен приказал:

– Нападаем сразу и пленных не берем.

Он еще раньше снял доспехи, по которым его легко можно было опознать. Теперь же накинул еще и покрывало поверх шлема, совсем закрыв лицо.

– Бопанастрат, – сказал он, – веди нас.

Ибо опасался, что ах'келлахцы, увидев его во главе атакующих, попросту убегут.

Радж Ахтен знал, что Укваз и его воины были вчера избраны Габорном. Насколько благоразумно с его стороны вступать в бой с Избранными? Нескольких он сумел уже убить – дорогой ценой. И никто из них не мог сравниться с Уквазом Фахаракином. У этого старого воина на счету было более двухсот даров.

Его солдаты принялись безжалостно подгонять верблюдов, раздирая им бока в кровь.

Верблюды с фырканьем понеслись вперед, мерно стуча по земле копытами. В каменистой, поросшей кустами местности от них было мало толку, и двигались они чересчур неуклюже. Но здесь они мчались не хуже лошадей, доказывая, что обладают истинной, своеобразной грацией.

Радж Ахтен перемахнул через гребень холма на скорости около восьмидесяти миль в час. И увидел оазис и дюжину ах'келлахцев, занятых приготовлением еды на костре, в котором жгли вместо дров высушенный верблюжий помет. Верблюды их паслись, рассеявшись по всей долине.

Здесь не было ни скал, ни деревьев, ни одного места, где можно было бы укрыться.

Ах'келлахцы при виде конных вскочили на ноги, с любопытством уставились на них. Но, заметив натянутые луки, мгновенно поняли, что их ждет. Один кинулся было за своим верблюдом, спутники его закричали, предупреждая, что уже поздно.

Воины выхватили кто саблю, кто боевой молот. Двое поспешно натянули луки.

Солдаты Радж Ахтена тем временем окружали их, на скаку осыпая стрелами.