Флорентийские маски - Роза Планас

Пол повез Федерико в Ковент-Гарден. Итальянец по-прежнему был настроен немедленно поговорить со вдовой Марка, а затем сразу же поехать в аэропорт и сесть на ближайший самолет до Флоренции. В глубине души он надеялся, что ему удастся сделать все достаточно быстро и появиться в Италии до того, как на его мексиканского приятеля обрушатся серьезные неприятности. Он чувствовал себя в полной мере ответственным за судьбу своего, теперь уже единственного живого, друга. Домой Полу звонила не кто иная, как Андреа де Лукка, приставленная к Федерико «садовница». Это она передала сообщение о приезде Антонио. При одной мысли об этом у Федерико замирало сердце. Ощущение было такое, что он сам загнал себя в угол и теперь не знал, как выбраться. Может быть, следовало бросить все и немедленно мчаться в аэропорт, но – вот он, дом Ады, буквально в двух шагах. Федерико понял, что не может позволить себе уехать, не узнав, какую версию смерти Марка предложит ему Ада.

Под ногами было скользко. Нескончаемый дождь покрыл садовые дорожки слоем жидкой грязи. Ох уж эти сады! Что за дурацкий обычай строить дома с садиками в безнадежной попытке изобразить посреди города уединенное крестьянское жилище. А эти покатые крыши, а окна, которые ничего не скрывают, – большие прозрачные стекла и лишь решетчатые ставни, чтобы прикрывать помещение от лишнего света. Вся частная собственность выстроена здесь горизонтально и открыта взгляду любого постороннего человека, но закрыта для возвышенных, утонченных душ. Под ногами – неизменная перина стриженого газона, и лишь освещение не может не радовать – неяркое, чуть приглушенное, то самое, от которого глаза практически не устают. Впрочем, к этому моменту Федерико настолько устал, что чувствовал себя слепым и к тому же страшно раздраженным путником, которого угораздило оказаться в городе, не сумевшем защитить жизнь его друга. Варварский, не освященный римской цивилизацией город, жители которого до сих пор поклоняются божествам Стоунхенджа, солнечным часам и совершенно особым мерам всего, что только возможно измерить, включая и необъяснимый с рациональной точки зрения фунт стерлингов. Город англиканской традиции, эгоистичный, угловатый, подлинное гнездо, кишащее сатрапами. Вот в этот чудовищный город, целый мир без солнца и света, в этот незаконченный роман о мертвецах, привидениях и воспоминаниях и ворвался Федерико, втайне сгоравший от желания придушить Аду собственными руками. Впрочем, до поры до времени ему приходилось довольствоваться проклятиями, мысленно адресованными не столько ей, сколько самому городу. Он, цивилизованный преподаватель лингвистики, напоминал он себе, потерял своего английского друга, утонувшего на слэптонском пляже, среди призраков тех солдат, которым так и не суждено было высадиться в Нормандии.

Когда Ада открыла дверь, по ее лицу было видно, как ей тяжело смириться со своей утратой. Бледная, непричесанная, она не сказала ни слова и лишь жестом пригласила их войти. Пол и Федерико оказались в гостиной – той самой, которая еще совсем недавно так нравилась Марку. Вакх кисти Караваджо по-прежнему восседал над незажженным камином. Погасшие непрогоревшие поленья словно впитывали в себя весь свет, которому удавалось добраться до того угла, где хозяйка усадила гостей. Ни душевное состояние Ады, ни ее внешний вид не заставили Федерико усомниться в необходимости задуманного разговора. Сама она ни о чем не спрашивала и, кажется, даже не удивилась, увидев их на пороге своего дома. Более того, было ощущение, что она ждала их. Федерико напомнил себе, что он человек воспитанный. Поэтому он заставил себя произнести все положенные формальные слова соболезнования и даже изобразил чувство боли, объединяющей людей после утраты близкого человека. Затем он перешел к интересовавшим его вопросам. Пол не спускал с него глаз. Итальянец начал с того, насколько странной показалась ему внезапная смерть Марка. Ада согласно кивала головой, но молчала, не возражая и вообще никак не комментируя его слова. Примерно через четверть часа Федерико вдруг понял, что все время говорил фактически он один, а между тем и эта ночная гонка, и неожиданный визит были устроены для того, чтобы он смог получить важные для него сведения. Поняв, что отклонился от цели и к тому же ограничен во времени, он оборвал себя на полуслове и без обиняков спросил:

– Что же случилось? Почему ты позволила ему уйти, хотя знала, что он еще не совсем здоров?

Ада разрыдалась, словно и признавала свою ошибку, и в то же время отказывалась в нее верить. Пол тотчас же подошел к ней и стал успокаивать. Федерико продолжал сидеть неподвижно, в ожидании ответа. Наконец она вытерла слезы ладонями и отбросила назад растрепавшиеся рыжие волосы.

– Я ничего не смогла поделать. Марк чувствовал себя хорошо, можно сказать, он уже совсем поправился. Виновата во всем эта кукла, которую прислали из Мексики. Марионетка с механизмом, позволявшим ей двигать руками и ногами. Мы ее сразу же сожгли в камине, и, по-моему, дым от нее просто одурманил нас обоих.

Вдова подробно описала последние минуты, проведенные рядом с мужем. Беспокойство Федерико от ее рассказа лишь усилилось. До сих пор он ничего не знал ни о какой посылке из Мексики, а выслушав Аду, понял, что очень сомневается в правильности ее догадок насчет отправителя чудовищного подарка. И в то же время тень мексиканского актера будто витала над всей этой историей. В общем, под подозрение итальянца попали двое людей, вроде бы незнакомых, но в чем-то схожих: мексиканская кинозвезда и Коломбина.

Но подумать над тем, кто послал отравленную куклу, можно было и потом, а сейчас Федерико хотел выяснить у Ады, как она связана с добрыми братьями.

– Я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснила. Я, например, не знаю, что ты делала на собрании братства в день, когда я приносил присягу. У меня иногда возникает ощущение, что все твои поступки оказываются слишком хорошо просчитаны.

Ада прекрасно поняла обвинения Федерико, но внешне отреагировала очень сдержанно, не позволив втянуть себя в обмен упреками. Выражение ее лица немного изменилось, а на бледных как мел щеках даже появился легкий румянец.

– Я думаю, Пол рассказал тебе, как мы познакомились. Так что эти детали я опущу. Так вот, когда наши отношения с Марком перешли из дружеских в более близкие, он поделился со мной своей навязчивой идеей. Я обещала оказать ему всю возможную помощь, и с тех пор наши отношения развивались под знаком этого проклятого черепа. Мы жили им, думали только о нем, все свободное время тратили на то, чтобы найти какие-то свидетельства или документы, которые пролили бы свет на мучившую нас загадку. Но скоро я стала замечать, что это увлечение плохо сказывается на здоровье Марка. Он ведь был не такой, как все; такую восприимчивость и впечатлительность редко у кого встретишь.

У нее снова выступили слезы, лишь подчеркнув мелькавшие в зелени ее глаз страх и тоску. Из слов Ады Федерико сделал вывод, что она практически с самого начала участвовала в исследованиях, которые проводил Марк.

– Но ты мне так и не ответила, как тебя занесло на собрание братства и почему ты сразу же подошла ко мне, хотя мы не были знакомы.

Ада закрыла глаза, на ее губах мелькнула грустная улыбка.

– Да, действительно, ты ведь совсем ничего обо мне не знаешь. Но поверь, мое молчание и моя скрытность были основаны только на желании помочь Марку и защитить тебя. Я так хотела освободить своего мужа, спасти его, не – увы! – мне это не удалось. О чем теперь говорить! Прошлого не вернешь и в нем ничего не изменишь.

Как ни странно, Федерико немного успокоился. Судя по всему, он не ошибся, и вдова Марка действительно могла рассказать ему много важного, что помогло бы ему наконец сорвать маски со всех персонажей этой непонятной пьесы. Он поднялся и пересел ближе к Аде. Он хотел слышать каждое ее слово, каждый вздох, видеть каждый жест, а главное – выражение ее лица.

– С тех пор как вы купили этот череп, – продолжала она, – вы все очень изменились, хотя сами того не заметили. Перемена произошла не в один день, но те, кто наблюдал за вами со стороны, не могли не обратить на нее внимания. Встреча с новым миром, о существовании которого вы раньше даже не подозревали, подтолкнула вас к усердным поискам и к попытке играть по правилам, навязанным этим миром. И вскоре вы, в силу собственный неопытности, превратились в своих поисках из охотников в жертв.

– Ада, прошу прощения, – перебил Пол, – но ты так и не ответила на вопрос. Что ты делала на собрании братства карбонариев?

Глаза профессора Канали с надеждой впились в ее лицо, весь он обратился в зрение и слух: вот-вот должен был прозвучать ответ на самый главный для него вопрос. В конце концов, все остальные детали и подробности ее рассказа можно было интерпретировать по-разному – в зависимости от того, что она скажет о своем знакомстве с коломбиной и о том, что объединяет этих двух женщин.